Однажды мне довелось услышать, как Ариана обсуждает с подругами красоток из Беверли-Хиллз, не слишком восторженно отзываясь об их достоинствах. Но говорила она без зависти, всегда присущей ядовитым шуткам топ-моделей.

Обычно, встретив какую-нибудь девицу с обложки, от вида которой у меня слюни текли, я полностью разочаровывался после часа общения с ней. И дело не в том, что у них не такие уж приятные голоса, как ожидаешь, а в том, что этими голосами произносятся пренебрежительные вопросы: «Кто такой Джеймс Браун?», «А что, Милан и Милано не одно и то же?»

Но даже после такого опыта некоторые иллюзии на их счет у меня все, же оставались. Мысль о том, чтобы завести роман с супермоделью, до сих пор привлекала, и это должна была быть действительно суперсупермодель. Но каковы бы, ни были мои мечты, я знал, что, скорее всего это никогда, ни случится.

Так в чем же причина того, что я попался на удочку Мисс Роттвейлер? И почему я все-таки набрал номер с карточки и спросил:

— «Мейджор моделз»?

Может быть, с модельным агентством были связаны мои художественные амбиции? Или я рассчитывал обнаружить там нечто, подходящее для моей живописи, мысленно уподобляя себя Тулуз-Лотреку, нуждавшемуся в танцовщицах из «Мулен Руж»? Мой учитель рисования однажды сказал мне: «Все, что тебе нужно, — это опыт». Откуда мне, двадцатитрехлетнему американцу среднего класса, было набраться опыта? Я действительно нуждался в пополнении своего багажа житейской мудрости, который помог бы мне достичь совершенства в живописи. Я вел рассеянный образ жизни. Переходил от одной крайности к другой, смешивая экстравагантность, напряжение, экстаз, сомнения и позволяя себе немножечко страдать. Во всяком случае, у меня бывали недлительные периоды отвращения к себе и разочарования. Все это, казалось, должно было привести меня к правильному решению. Но чем больше я размышлял над предложением Роттвейлер, тем сильнее склонялся к тому, чтобы принять его. Таинственная демоническая особа загипнотизировала меня.

Конечно, объективной причиной не отвергать ее была финансовая необходимость. Она гарантировала мне гораздо больше денег, чем я мог бы заработать на соревнованиях. Я догадывался, что суммы, которые может получать ее персональный помощник, отличались от тех, коими я привык довольствоваться. Такой заработок не уступал инвестиционным капиталам, которые сумели сколотить некоторые мои школьные приятели, ставшие сотрудниками банков на Уолл-стрит. Мне надоело и то, что я едва-едва мог наскрести денег, чтобы расплачиваться в местах отдыха, предназначенных для представителей высших слоев.

Но когда я осмелился задать вопрос об оплате моего труда, Мисс Роттвейлер посмотрела на меня с нескрываемым изумлением и ответила:

— Не беспокойся, ты будешь получать гораздо больше, чем полагаешь. Ты мне нужен. И мне необходимо, чтобы ты всегда был рядом.

В первый же день я пришел на работу в костюме.

— Что это на тебе?

— Костюм.

— Какого цвета?

— Зеленого.

Роттвейлер тут же отослала меня домой.

— Я тебя прощаю, но запомни: ты не на Уолл-стрит пришел и не на похороны. Это модельное агентство. Откуда у тебя этот костюм?

— От «Брукс бразерс».

— Я так и подумала. Выкинь его. Иди домой и переоденься в свитер и джинсы, пожалуйста, сейчас же!

Когда я вернулся в джинсах и свитере цвета хаки с V-образным вырезом, она оглядела меня с головы до ног и удовлетворенно кивнула:

— Так-то лучше.

— Чем мне предстоит заняться? — спросил я.

— Сядь туда. — Она указала на софу.

Я послушно сел.

— Наблюдай.

Я сидел, наблюдал и слушал, пока она беседовала с посредниками, моделями и клиентами, с агентами, креативными директорами, издателями и редакторами журналов. Иногда Хелен умолкала и только слушала, но чаще говорила сама. Вот как это происходило.

— Я видела портфолио Ильзы, это омерзительно! Она везде голая, на всех фотографиях. Мы представляем модели одежды, а не голых девиц. Вам стоит подыскать фото, на которых она в джинсах или хотя бы в шортах. В противном случае ее место в «Плейбое»! Но если увижу ее в «Плейбое», у вас будет масса неприятностей!

Или, например, так:

— О, вы считаете, Саша слишком дорого стоит? Версаче так не думает. По-моему, в нынешнее время даже за фотографии обезьян дороже платят. Вы тоже полагаете, что фото шимпанзе стоит больше, чем красивая девушка? Повешу ее снимок на стенку. Она хорошо получилась. Ее мать моя подружка.

А вот еще:

— Хотите совет? Почему бы вам не пойти домой и не лечь поспать? Может, тогда вы начнете работать, а не только ждать, когда вам дадут деньги. Меня не удивляет, что вам ни черта не платят. Советую также поспать в одиночестве, чтобы получше отдохнуть, а то в двадцать два выглядите на все сорок.

И еще:

— Что вы хотите сказать, заявляя, будто не можете себе этого позволить? Я читаю «Уолл-стрит джорнал», с которого ваш босс получил двадцать миллионов долларов прибыли за истекший год и больше половины потратил черт знает на что, и вот что я вам скажу: если бы вы больше платили моделям и меньше всяким кретинам, дела бы у вас шли куда успешнее.

Она смеялась, критиковала, запугивала, ворчала, рявкала и раздувалась, как боевой петух. Она позволяла себе отпускать грязные шутки в адрес арт-директоров, умела поддержать разговор на японском, не морщась, запивала свой сандвич двойной порцией водки, вела приватные переговоры по телефону и наконец, повернувшись ко мне и словно вспомнив о моем присутствии, сообщила:

— Ну, теперь можешь передохнуть и пообедать.

Если Мисс Роттвейлер считала необходимым обратить мое внимание на то, что она говорила, или на то, как это делалось, то взмахивала рукой в мою сторону или кивала на телефон. Хелен использовала все имеющиеся в ее арсенале средства воздействия, чтобы убедить людей делать то, что ей нужно. Она картинно прижимала руку ко лбу и закатывала глаза, когда хотела показать свое презрительное возмущение. Наблюдать за ней было не только интересно, но и очень поучительно. У нее были все профессиональные навыки людей, привыкших выступать на публике и манипулировать слушателями, навыки, столь свойственные ведущим телешоу.

Около трех часов дня она опять оглянулась в мою сторону и снова так, точно впервые заметила мое присутствие, бросила:

— Ну что, усвоил?

— Что?

Она не скрывала удивления.

— Как надо вести себя, конечно! Что же еще? Понял, что я делаю?

— Ну да…

— Отлично! Остальное не важно, главное — ухватить самые общие моменты. — И вдруг она нахмурилась, глядя на меня, и крикнула: — Ступай! Машина ждет!

Вне сомнения, Мисс лишь сделала вид, что довольна моим свитером цвета хаки, потому что сразу после обеда повезла меня в магазин и полностью обновила мой гардероб, что казалось мне поначалу просто невозможным, учитывая мой нестандартный размер. Но я ошибся. Она провезла меня по бутикам Барни, Агнес Би, Эй Пи Эс и многим другим и с необычайной ловкостью отобрала несколько вещей, которые были сшиты словно специально для меня, так, что я мог начать носить их немедленно, даже не переделывая в ателье. За какой-нибудь час с лишним я был одет с головы до ног и обзавелся столькими вещами, сколько у меня никогда еще не имелось в шкафу.