Стефания:«А это точно вы? Может, ваш менеджер развлекается?»

Ответ пришёл не текстом. Мирон отправил фото. Он сидел в гримёрке, лицо ещё не полностью очищено от грима. В руке держал листок с надписью: «Привет, Стефания».

— Чёрт… — выдохнула она.

Стефания:«Теперь поверила. Вы умеете удивлять.»

Мирон:«Стараюсь держать марку.»

Стефания:«У вас это неплохо получается.»

Мирон:«А у тебя неплохо получается делать мой вечер интереснее.»

Она почувствовала, как её щеки вспыхнули.

Стефания:«Стараюсь держать марку.»

Мирон:«Знаешь, я ожидал, что твой комментарий — просто случайность. Но теперь понимаю: ты — сценарист, который потерялся в офисе.»

Стефания:«Точно. И теперь мечтаю о том, чтобы написать историю об одном избалованном актёре.»

Мирон:«Актёр будет обаятельным, талантливым и одиноким?»

Она замерла. Вопрос был неожиданно личным.

Стефания:«Кажется, вы сейчас описали половину Голливуда.»

Мирон:«Или себя.»

Она не знала, что ответить. Вопросов было слишком много. Почему он ей пишет? Что это значит? Но внутри всё больше расплывалось странное тепло.

Стефания:«Спасибо, что написали. Для меня это… неожиданно.»

Мирон:«Для меня тоже. Спокойной ночи, Стефания.»

Стефания:«Спокойной ночи.»

Стефания сидела на диване, держа телефон в руках, всё ещё раздумывая о переписке с Мироном. Мысли кружились вихрем. Почему он ответил? Что это значит? Ей было страшно, интересно и волнительно. Она понимала, что эта ночь станет началом чего-то большего. Но чего именно — она пока не знала.

Но её размышления прервал звук открывающейся двери в ванную. Она подняла взгляд и на секунду затаила дыхание.

Лев вышел из душа, на бёдрах держалось полотенце, волосы мокрые и взъерошенные. Капли воды стекали по его широкой груди. Он облокотился на дверной косяк, глаза сверкающие и полные желания. Уголки его губ тронула кривая улыбка.

— Мне кажется, что ты заскучала тут без меня — его голос был чуть хриплым, игривым.

Стефания попыталась спрятать телефон за спину, но Лев заметил. Он сделал несколько шагов к ней, вытянул руку и легко вытащил гаджет из её пальцев.

— Откладываем, — сказал он, отодвигая телефон подальше на журнальный столик. — Сейчас тебе нужен не экран.

— Лев… — начала она, но он перебил её.

— Знаю, как ты любишь работать по ночам. Но, кажется, ты забыла, что у тебя есть ещё одна важная задача.

Он наклонился к ней, провёл пальцами по её шее, затем нежно взял за подбородок, заставляя её поднять глаза. В его взгляде было что-то хищное, но вместе с тем тёплое и нежное.

— Ты не исправим, — прошептала она, чувствуя, как её голос дрожит.

— Ты любишь это во мне. — Он усмехнулся и провёл рукой по её щеке.

Лев наклонился ближе, его губы коснулись её шеи, оставляя влажные следы. Она вздрогнула, когда он сильнее сжал её талию, притягивая к себе.

— Опять играешь в дикого? — прошептала она, её голос был полон ожидания.

— А тебе не нравится? — Его рука скользнула по её спине.

— Нравится… — едва слышно выдохнула она.

Он поднял её на руки, легко, словно она ничего не весила, и понёс в спальню. Стефания обхватила его шею, её сердце колотилось, но теперь от других эмоций.

— Знаешь, — прошептал Лев, положив её на кровать, — я лучше всяких переписок.

— Докажи. — Она смотрела на него, её глаза искрились вызовом и игривостью.

Он наклонился над ней, пряди мокрых волос щекотали её кожу. Его поцелуи стали глубже, движения — чуть грубее. Лев знал, что ей это нравилось: баланс между страстью и нежностью, огнём и мягкостью.

— Ты мой наркотик, — прошептал он, перебирая её волосы пальцами.

Она ответила ему взглядом, в котором читалось всё. Ответы на вопросы, которые задавала себе, на мгновение исчезли. Остался только этот момент. Их момент.

Позже, лёжа рядом, Лев обнял её за талию и притянул к себе. Она почувствовала тепло его тела и позволила себе на мгновение забыть обо всём.

— Спи, малышка, — шепнул он.

Стефания закрыла глаза. Но где-то в глубине души, за порогом этого вечера, её всё ещё витали какие-то отдаленные беспокойные мысли.

Глава 5

Мысли о ней

Ночь тянулась бесконечно. Мирон лежал в полутьме своей спальни, глядя в потолок. Мысли о Стефании не отпускали. Она была такой… необычной. В её словах чувствовалась дерзость, но не из тех, что раздражает. Её остроумие било точно в цель, не переходя в наглость. И это проклятое «вы»… Он привык к фамильярности. Девушки, даже незнакомые, едва начав общение, сразу переходили на «ты», будто старались сократить дистанцию до неприличного минимума. Но она словно выстраивала между ними барьер. Мирону это нравилось, и бесило одновременно.

«Кто ты такая, Стефания?» — вопрос вертелся у него в голове. Он пытался выбросить её из мыслей, но стоило закрыть глаза, как её острое лицо и светлая улыбка снова всплывали в сознании.

Утро началось поздно и тяжело. Когда Мирон открыл глаза, часы показывали десять. Он редко позволял себе вставать так поздно, но недосып наложил отпечаток. Разбитый, он поднялся с кровати, чувствуя тяжесть в теле и в голове.

Его квартира была воплощением роскоши и минимализма одновременно. Апартаменты на одном из верхних этажей в башне Москва-Сити располагались так высоко, что казались парящей крепостью над суетой города. Панорамные окна открывали вид на столицу, которая оживала утром: реки машин, стройные ряды зданий и солнечный свет, разбивающийся о стеклянные фасады.

Сразу из спальни Мирон направился на кухню. Там, на чёрной мраморной столешнице, его ждал графин с водой. Он налил себе стакан, добавил дольку лимона и сделал несколько больших глотков. Приятная прохлада разлилась по телу, слегка взбадривая.

Его утренняя рутина всегда была строгой. Через пять минут он оказался в своей личной тренировочной зоне. Зеркальные стены, профессиональное оборудование, беговая дорожка — всё, что нужно, чтобы поддерживать форму. Он снял футболку и взглянул на своё отражение. Широкие плечи, подтянутый пресс, мышцы, очерченные настолько чётко, что можно было бы изучать по ним анатомию. Однако в глазах, смотрящих из зеркала, читалась усталость.

Начал он с разминки. Медленные наклоны, растяжка, потом несколько подходов с гантелями. Движения уверенные, плавные, мышцы напрягались, пробуждаясь от ночного оцепенения. Даже в этот момент его мысли возвращались к ней. «Почему она такая? Почему это важно?» — он не мог найти ответа.

Беговая дорожка заработала, задавая ритм. Мирон разгонял темп, чувствуя, как тело покрывается испариной. В этот момент он всегда сбрасывал напряжение, отпускал лишние эмоции. Но не сегодня. Призрачный образ Стефании, её уверенность и лёгкий сарказм оставались с ним, будто насмешливо наблюдая со стороны.

Когда тренировка закончилась, Мирон