А сама она… Типичная ледышка. Считая ее девочкой из простой семьи, родители Андрея, мягко говоря, ошибались. Вика и по материнской и по отцовской линии происходила из знатных петербургских родов, правда, обедневших задолго до революции, что и позволило Викиным предкам избежать репрессий. Последние фамильные драгоценности были утрачены в блокаду, так что в наследство Вике достались только идеальные для прошлого века пропорции фигуры, ножка тридцать пятого размера и классически правильные черты лица. Родители запрещали дочери кичиться своей родословной. Особенно в те годы, когда стало модно быть потомком князя или, на худой конец, статского советника. «Никогда нельзя хвалить или осуждать человека за то, в чем он не волен», – говорил отец.

Словом, глядя на Вику с Андреем, сторонний наблюдатель никак не мог предположить, какие чудеса они вытворяют за закрытой дверью спальни. Это была их общая тайна, их радостный секрет.

– Любимая, я давно хотел поговорить с тобой…

– Да? – встревожилась Вика.

– Может быть, хватит уже этой земской медицины? Я так скучаю без тебя.

– Всего три дня, милый.

– Четыре, – поправил Андрей. – Даже четыре с половиной.

– Я тоже страшно скучаю, – соврала Вика. Она никогда ни по кому не скучала и любила одиночество. Она даже не представляла себе, сколько должна продлиться разлука с мужем, чтобы она затосковала. – Но ведь эти дни мы оба на работе, мы бы все равно мало виделись.

– Хоть спали бы вместе. Переезжай домой, любимая. Работу мы тебе в три секунды найдем.

Ее неприятно резануло это «домой». Дом у него вообще-то здесь. Но Вика тут же одернула себя – естественно, что человек называет домом место, где родился и вырос.

– Милый, сейчас самое неподходящее время. Дом почти готов, только отделать две комнаты наверху. Если я перееду, сразу потеряю в деньгах.

– Этот дом столько из меня высосал! Иногда мне кажется, я женился на нем, а не на тебе.

– Тем более, не бросать же на полдороге. Я вот что думаю – возьмем кредитик, быстро доделаем, а там будем действовать по обстоятельствам.

– Мама давно интересуется, когда у нее появится внук.

– Самое раннее – через девять месяцев, – засмеялась Вика. – Отбомбимся с домом, и я готова. Вот, кстати, лишний довод не менять пока работу. Здесь я получу хорошие декретные, а кроме того, работник, который, не успев устроиться, тут же отбывает в отпуск по уходу за ребенком, производит плохое впечатление.

– Да, в этом ты права, – вздохнул бизнесмен и работодатель. – Ты у нас всегда права, моя лапочка. Прости, что затеял этот разговор, просто мне очень плохо без тебя.

– А уж мне-то как плохо! Но мы потерпим, да, милый?

Вике, как порядочной и любящей жене, хотелось бы на самом деле тосковать по мужу. Она даже себе не признавалась в том, что нынешнее положение вещей ее замечательно устраивает.

«Я не начинаю вечером в воскресенье ждать понедельника, когда можно валяться на диване в махровом халате и шерстяных носках. Это не мои мысли. Я люблю Андрея, и мне хорошо с ним рядом». Именно так она заставляла себя думать.

Иногда она жалела, что не может ответить на страстную любовь и искреннюю привязанность мужа такими же глубокими чувствами. Но что поделаешь, если у нее такая холодная и спокойная натура? Она безупречно выполняет обязанности жены, и этого достаточно.

Они познакомились на четвертом курсе института, когда Вику выбрали в совет студенческого научного общества. Она заметила, какие жаркие взгляды бросает на нее председатель, но только снисходительно посмеялась над ним с подружками: «Неужели мои чары смогли заставить этого законченного „ботаника“ вынырнуть из глубин познания?»

В ту пору Вика переживала серьезный роман с Дайнегой, чаще, чем дома, ночевала в его съемной комнатке размером с пенал для карандашей, и то, что в ближайшее время они поженятся, казалось всем делом решенным. Сергей едва ли не каждый день предлагал ей отправиться в загс, но Вика, дав принципиальное согласие, откладывала официальное оформление отношений, втайне рассчитывая, что, может быть, сделает лучшую партию. Она не любила Сергея и отвечала на его чувство лишь благодарной привязанностью. Кроме того, брак с ним не сулил никаких материальных выгод.

Андрей в глазах институтского бомонда был затурканным девственником, вынужденным грызть гранит науки только потому, что ни одна достойная девушка не одарит его своим вниманием. Ведь в нем так мало внешних проявлений мужского начала! Мальчик, дитя в начале запоздалого полового созревания.

Но его пьяные от восхищения глаза льстили Вике, и она присмотрелась к Андрею внимательнее. Страстно желая достичь в жизни успеха, она остро подмечала атрибуты этого успеха у других. Одежда Андрея, несуразная, ему не идущая, была тем не менее очень дорогой. Пожалуй, одни джинсы стоили столько же, сколько весь Викин гардероб от зимних сапог до трусиков. Обедать Андрей ходил не в столовку, как все, а в дорогое кафе напротив.

Общаясь с ним на совете СНО, Вика обратила внимание на его острый ум, великолепное знание предмета и превосходную общую образованность.

«Да он в тридцать лет станет доктором наук, – думала она. – Хорошо быть профессором, но и профессорской супругой тоже неплохо!»

Она разрешила ему провожать себя после заседаний, а узнав, кто его отец, твердо решила: «Он будет моим мужем!»

О Сергее она при этом не думала. На фоне Андрея ей стали видны те недостатки Дайнеги, на которые она прежде закрывала глаза. Сергей вырос на Украине и за годы учебы в Питере так и не отвык от украинского языка. Временами это очень раздражало! Да и говорить-то с ним было особенно не о чем. Все разговоры сводились к тому, как он любит Вику, какая она хорошая да красивая. Но за два года эта тема Вике поднадоела.

Мир для Сергея был прост, как правда, а жизненный путь прям, как Невский проспект. Работать, где прикажут, любить Вику, растить детей, ловить рыбу и собирать грибы – вот все, что нужно было Дайнеге для счастья. Таким вещам, как карьера, бизнес, богатство, просто не было места в его космосе. А предположить, что Сергей когда-нибудь подарит человечеству научное открытие, мог бы только человек с очень богатым воображением.

Поначалу Вика пыталась воспитать его, приохотить к учебе. Она готова была часами растолковывать ему трудные места, но почему-то страницы учебников вызывали в нем только сильнейшее сексуальное желание.

Совместное будущее виделось Вике совершенно ясно. Не нужно быть Нострадамусом, чтобы предсказать: жена пашет на трех работах, делает карьеру, а муж, страшно довольный собой, преспокойно удит рыбку на ближайшем пруду. Он принес всю зарплату домой – что еще нужно? Ну а то, что жена зарабатывает в пять раз больше и давно ведущий специалист, когда он простой участковый врач в поликлинике – это такие мелочи, ведь они любят друг друга!

Такой жизни Вика не хотела. Ей нужен был спутник жизни, соратник, а не домашний любимец. И она потянулась к Андрею.