деревья, маленькая рощица образовывала небольшую поляну, каким-то образом свободную от снега. В центре, всего в нескольких футах от нас, горел костер. Тепло согревало мои ноги, но проникало только до кожи. Я чувствовала холод внутри. Тамура сидел у небольшого костра, и его руки были скользкими от крови, когда он сдирал шкурку с маленького зверька, который выглядел так, словно когда-то был кроликом. Я до сих пор не знаю, как они поймали это существо и как им удалось найти сучья, достаточно сухие, чтобы разжечь костер. Один из многочисленных талантов Тамуры, скрытых за множеством слоев сумасшедшего старика.

— Вот, — Хардт подтолкнул ко мне мешок. — Ешь.

Я начала было протестовать, но как только я подумала об этом, то поняла, что ужасно проголодалась. Этот голод был сильнее, чем просто потребность в еде. Я снова посмотрела на свои руки и обнаружила, что они стали тонкими, а под кожей, похожей на грязную бумагу, видны кости. Я порылась в мешке и вытащила пригоршню грибов. Это был подарок от бесов из города Джиннов, и они уже кончались. А еще у них был вкус старого ботинка. Я рада признаться, что ела эти грибы в последний раз. Даже по сей день мысль о них вызывает у меня тошноту.

— Ты стала так выглядеть после схватки с Джозефом, — сказал Хардт, когда я запихнула грибы в рот и принялась без энтузиазма жевать. Он поставил нашу единственную глиняную чашку на землю передо мной, и я увидела, что она до краев наполнена водой. Справедливости ради, на земле, закутанной в снежное покрывало, легко найти воду. Эта была ледяной и освежающей.

— Хрономантия, — произнесла я с набитым ртом, жуя, и сомневаюсь, что это прозвучало правильно, но Хардт, похоже, понял, а выражение лица Тамуры говорило о том, что он и так знает это лучше, чем я. — Ускоряет работу организма, но обходится очень дорого. Вдвойне дорого, так как одновременно и старит человека, и сжигает ресурсы организма.

— Вот почему ты вдруг стала выглядеть намного старше?

Я кивнула. У меня все еще не было возможности посмотреть на себя. Зеркал вокруг просто не было. Но у нас была вода. Я взяла маленькую глиняную чашку, поднесла ее к лицу и глядела на воду, пока она не успокоилась. Я действительно выглядела старше. Дело было не только в изможденном лице и дряблой коже. На моем лице появились новые морщины. Неровный шрам на левой щеке выглядел обветренным. Я потеряла так много лет за такое короткое время! Возраст — странная штука. Чем больше у тебя лет, тем меньше тебе остается.

Я ничего не могла с этим поделать. Я поднесла чашку к губам и сделала большой глоток. Мне очень хотелось пить, и вскоре мы растопили еще одну чашку снега над маленьким костерком.

— Где мы? — спросила я, наевшись грибов. Не то чтобы я чувствовала себя сытой, но не думаю, что смогла бы съесть еще один. Кроме того, Тамура насадил кролика на вертел и занялся его приготовлением, и я почувствовала, как у меня потекли слюнки при одной мысли о настоящем мясе. И не у меня одной. Все время, пока мы были в Яме, мы ели черствый хлеб, холодную кашу и, в конце, грибы. Я пробыла там чуть больше полугода. Тамура пробыл там дольше, чем я прожила на свете. Я сомневалась, что он вообще помнил вкус мяса, и не только из-за своего помутившегося рассудка.

— Лес Десяти, — сказал Тамура. — Десять костров в ночи. Десять рыцарей, пытавшихся спасти десять девушек. Десять раз их отбрасывали с опушки леса. Десять раз они пытались. Когда наступило утро, раздалось десять криков, и десять девушек больше никто не видел.

Десять слез было пролито Локаром и Лурсой. Десять камней проделали дыры в земле. Десять единиц оружия нашли там, где раньше его не было. Десять братьев отправились на войну. Десять тысяч человек погибли на полях сражений, и в десять раз больше людей скорбели.

Десять единиц оружия были утрачены и выкованы заново. Десять источников силы. Десять знаменитых артефактов скрыты от жадных глаз. Построено десять королевств, а затем еще десять. Десять войн завершены, десять империй сожжены. И теперь остались всего две.

— Одна, — сказала я с горечью в голосе. — Осталась одна империя. Террелан.

Тамура оторвал взгляд от вертела.

— Тогда десять видов оружия станут одним. Или, возможно, их снова утратят. — Затем он хихикнул и снова отпустил взгляд на вертел, широко раскинув руки. — Лес Десяти.

Я оглянулась и увидела, что Хардт смотрит в огонь.

— Ты испортил песню, старик. Ее поют барды и в ней десять куплетов.

Тамура пожал плечами:

— Истина подобна силе. Многие утверждают, что владеют ей, но мало кто на самом деле знает, что это вообще значит.

— Что? — спросил Хардт.

— Твои барды — дураки, — сказал Тамура и разразился диким хихиканьем.

Хардт вздохнул.

— Это всего лишь лес. Место, где мы можем спрятаться на некоторое время. Он скроет нас, пока мы будем идти, куда бы мы ни направлялись. — Затем он посмотрел на меня так, словно я должна была знать ответ. Я вывела нас всех из Ямы и провела через разрушенный город Джиннов, но здесь я была бессильна. Я ничего не знала об этой местности. Я никогда не видела карты с Лесом Десяти на ней. К тому же я была слишком утомлена, чтобы об этом беспокоиться.

— Пока что мы просто продолжим двигаться, — сказала я. — Джозеф сказал, что управляющий пришлет других, если он не вернется. А Йорин направлялся на запад, когда уходил. Если он продолжит в том же духе, то придет обратно в Яму, и они, вероятно, выпытают у него нашу историю. Мы просто продолжим. — Самое близкое к плану, что я смогла придумать.

— И что потом? Мы просто бежим? Продолжим бежать? — Было ясно, что Хардт хотел знать о моих намерениях прямо сейчас, и он не принял бы отказа. Я думаю, возможно, он хотел знать, за что умер его брат. Иногда я спрашиваю себя: если бы я дала другой ответ, мог бы он бросить меня и уйти в одиночку, как Йорин. Может быть, он захотел уйти, услышав мой ответ.

— Потом мы вернемся и отплатим Пригу, Деко, управляющему и всем остальным, кто превратил нашу жизнь в ад там, внизу. — Холодная ярость придала остроту моим словам. Я взглянула на Хардта, пронзив его ярко-голубым взглядом. — И императору. Но сначала мне нужна сила. Мне нужны Источники, которые меня не убьют.

Тогда я была наивна, даже глупа. Я