Пришлось тащиться в клуб и вести себя вежливо и скромно. Не потому, что Яну это нравилось, а чтобы не подвести Эйру, которая за него поручилась. Он с удовольствием отметил, что его «госпожа» – самая красивая и стильная. Эйра не утягивала тело кожей или латексом, она надела простое черное платье на бретельках, длинные перчатки и туфли на высоком каблуке. А еще она ни с кем не знакомила Яна, словно чувствуя его нежелание общаться с людьми.

– Позже, если захочешь, представлю тебя нужным людям, – сказала она.

– Нужным? – переспросил Ян.

– Ведь попробуешь же. Вдруг втянешься? Захочешь разнообразия. А еще тут среди своих есть врач и юрист. Да и не только…

Попробует, непременно. Это Ян понял, как только увидел экшн с кну­том. Втянется ли? Сомнительно…

Он хотел испытать боль – яркую, огненную, оглушающую. Она встрях­нет его, заставит чувствовать, вернет вкус к жизни. Но не постоянно же под­ставлять спину под плеть!

Ян – не мазохист.

Наверное, нет.

Или…

Мужчина, привязанный к Х-образному кресту, вздрагивал каждый раз, как кнут касался его обнаженной спины. И, кажется, стонал сквозь зубы. Щелчки кнута и ритмичная музыка заглушали другие звуки.

Эйра подвела Яна достаточно близко к сцене, чтобы он мог рассмотреть подробности. Тело напряженной, натянутой, как струна, доминатрикс, бле­стело от пота. Спина ее саба покрывалась розовыми рубцами, кое-где нали­вающимися кровью.

Ян с трудом представлял, каково это, стоять вот так перед толпой и при­нимать наказание. Или… подарок? Ведь для мазохиста боль – величайшее наслаждение. Но публично? От женщины?

Его не тянуло на место этого мужчины. И все же…

– Насмотрелся? – спросила Эйра, когда все закончилось. – И как тебе?

– Нормально. – Ян не мог сформулировать то, что чувствует. – Он поте­рял сознание?

– Сабспейс. А говорил, что изучил матчасть!

– Так то теория… Не думал, что это так выглядит. Я тоже хочу. Когда ты меня выпорешь?

– Дерзкий, наглый и нетерпеливый, – пожаловалась Эйра неизвестно кому.

– И упрямый, – подсказал Ян.

И вдруг поймал себя на том, что улыбается. Охренеть! Впервые после смерти Лары ему хочется шутить. А ведь он только посмотрел на порку…

– Рано веселишься, Шико. – осадила его Эйра. – Впереди еще один урок.

– Ты вообще умеешь пороть? – не выдержал Ян. – Больше на куколку похожа, чем на доминатрикс. Плеть удержишь?

Ох, зря он это сказал… Взгляд Эйры обжег не хуже кнута. Во всяком случае, Ян испытал нечто странное, как будто его полоснули чем-то острым… изнутри. Он даже отшатнулся, как будто уклоняясь от пощечины.

Но нет, Эйра не подняла на него руку. И не швырнула на колени, хотя он и почувствовал слабость в ногах.

– Вот поэтому и покажу тебе, как я… удерживаю плеть. – Эйра чеканила слова, не повышая голоса. – Ты сам решишь, куколка я или доминатрикс.

– Эйра, прости, – повинился Ян. – Похоже, я… увлекся.

– Ты нервничаешь, – кивнула она. – Как любой новичок, и только это тебя извиняет. Я позвоню, когда договорюсь о сессии.

Для сессии Эйра сняла студию, чем невероятно обрадовала Дана, своего постоянного саба. Дома ей, конечно, удобнее, но в ограниченном пространстве и выбор девайсов ограничен, и оборудования для фиксации нет.

Приглашать Яна домой Эйра не хотела, так что Дану повезло. Он не воз­ражал против присутствия наблюдателя, соответственно, повезло и Яну. Мно­гие знакомые тематики избегали публичных сцен.

Как обычно, перед сессией Эйру накрыло предвкушение эйфории. Но сейчас к ней примешивалась и тревога. Придется контролировать сразу двоих: и Дана, и Яна. На вечеринке последний вроде бы вел себя прилично, не рвался на сцену «спасать» нижнего и не впал в шоковое состояние от увиденного. Однако в камерной обстановке всякое может произойти.

Эйра не стала знакомить Яна и Дана перед сессией, чтобы никто из них не чувствовал личной вовлеченности. Хватало и того, что она сама трепетала, как юная начинающая доминатрикс, впервые берущая в руки плеть.

Чем дольше Эйра общалась с Яном, тем сильнее влюблялась. То есть, вступала в фазу вовлеченности. Она все еще контролировала свои гормоны, но испытывала острую потребность находиться рядом с Яном или хотя бы слы­шать его голос. Черт бы побрал Марту с ее экспериментами! Если бы Ян был свободен, Эйра позволила бы себе большее… Увы, она слишком хорошо по­нимала, что конкурировать с его умершей женой невозможно.

«Он мой пациент». Это приходилось повторять себе все чаще и чаще. А о том, что будет после того, как Ян получит желаемое, Эйра и вовсе старалась не думать.

В конце концов, закончится же когда-нибудь этот «парад гормонов»?!

Ян пришел первым, как Эйра и планирована. Она сразу определила ему место в уголке и велела сидеть тихо.

– Вмешаешься в сессию, и я не только не выпорю тебя, но и в сообществе ославлю так, что ни одна приличная доминатрикс не посмотрит в твою сторо­ну, – заявила она. – И я не шучу.

Вместо того, чтобы впечатлиться, Ян усмехнулся.

– Я сказала что-то смешное? – нахмурилась Эйра.

– В общем-то, да, – признался он. – Или, скорее, неожиданное. Никогда не думал, что меня можно испугать такой угрозой.

– Разве ты испугался? – Эйра взглянула на него недоверчиво.

– Не то, чтобы… Но что-то ёкнуло в груди.

– Вот и замечательно. Если хочешь о чем-то спросить, спрашивай, пока нет Дана.

Ян проявил любопытство, когда Эйра готовила оборудование к сессии. Студией она пользовалась не впервые, и знала, что владелец следит и за чи­стотой, и за исправностью механизмов, но лично проверяла все перед началом. Доминатрикс отвечает за безопасность саба, любая ошибка – ее вина. Эйра до­тошно относилась к своим обязанностям.

– Это что? Пыточное орудие?

– Станок для порки. Видишь ремни? Они фиксируют тело.

– Э-э-э… Но если так, ведь ноги…

– Да.

– Это же…

– Унизительно? Да, Шико. – Здесь Эйра обращалась к нему исключи­тельно по псевдониму. – Есть такой кинк.

– Кинк?

– Учи матчасть, двоечник. Извращение для удовольствия, если прими­тивно.

– М-м… А это?

– Это флоггер. А это плеть.

– А можно…

– Вообще, нет. И никогда не проси об этом. Но в порядке исключения… и всего лишь раз…

Ян рассматривал плеть, как ребенок – новую игрушку. Однако держал ее при этом двумя пальцами, как ядовитую змею. Эйра едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Кто бы мог подумать, что новички такие забавные! Или все же дело в том, что этот новичок – Ян?