Очнулся Ян на кровати, лежа на животе.

Сабспейс в первый раз – редкость?

Эйра сидела рядом, поглаживая Яна по волосам.

– Тебе достался редкий экземпляр, – прохрипел он.

Во рту пересохло так, что драло горло. Веки отекли, и перед глазами по­вис туман.

– Ты как? – Эйра протянула ему воду в бутылке. – Получше?

– Нормально…

Ян оперся на локти, чтобы напиться. Боль в спине тут же напомнила о порке.

– Агр-рш!

Он вытянулся на кровати.

– Лежи спокойно! Герой…

– Да сама ты… героиня! – огрызнулся Ян. – Какого черта тащила меня на себе? Дала бы пару пощечин, чтобы в себя пришел…

– Я не тащила, только помогала, – удивилась Эйра. – Ты сам…

– Не помню.

– Так бывает.

– А мне лечение полагается? Или это только для… Эй! Нежнее!

Эйра отвесила Яну легкий подзатыльник, потому он и возмутился.

– Балабол… – проворчала она. – Вижу уже, что… нормально.

Вопреки ожиданиям, антисептик не щипал, а прохладная мазь действи­тельно помогла: жгучая боль в спине стала легче, терпимее.

– Не дергайся, – увещевала Эйра, обрабатывая поротые места. – Если ты думаешь, что твоя спина – кровавое месиво, то глубоко ошибаешься. Кожа не повреждена. Гематомы есть, но пройдут быстро.

Ян думал о другом. Он получил, что хотел. Стало ли легче? Пожалуй, да. Но не от боли, а от неожиданных слез. Как будто вскрылся нарыв, что му­чил его долгое время. И вместе с гноем вытекла та тоска, что не позволяла жить. Не вся, конечно, но ее стало меньше. Ощутимо меньше.

– Доктор… – позвал Ян.

– Это ты мне? – поинтересовалась Эйра как-то напряженно.

– Ну да. Ты же сказала, что врач, а я – пациент.

– А-а…

– Так я это… Жить буду?

– Сам как думаешь?

Ян хотел отшутиться, но неожиданно признался:

– Мне стало легче дышать. Только стыдно…

– Из-за слез?

Эйра опять провела рукой по его волосам. Отчего-то этот жест не вызвал отторжения. Похоже, она делала это неосознанно. Просто заботилась о нем так же, как и о Дане.

– Ну… да.

– Не надо, Ян. Это… хорошо. Потому тебе и стало легче. Не от боли. Сейчас в твоей голове все перемешано… Желание быть наказанным, жажда новизны… Да, боль очищает. Но пройдет время, и ты распробуешь все, что она может подарить.

– Ты об удовольствии?

– Да.

– Эйра, так я… мазохист?

– Тебя это пугает?

– Да или нет?

– Да, Ян. Да.

– И мне… захочется снова…

– Конечно.

Страшно ли ему? Нет. Ведь все к тому и шло. Единственное, что пуга­ло – внезапно возникшее желание… овладеть Эйрой. От одной мысли об этом душа уходила в пятки. Бред! Как он может желать женщину? Она ему даже не нравится! Вернее, нравится, но не так…

Ян глухо застонал и уткнулся носом в подушку.

Он не заметил, как влюбился в наставницу? Или это мужской эгоизм, желание сделать ее своей? Эйра сказала, что не занимается сексом с теми, кого порет. Если она переспит с ним, то он станет для нее особенным? Тем, кого она никогда не отвергнет…

Мысли путались. Ян пытался придумать оправдание, объяснить внезап­ное влечение, но безуспешно. Гормоны? Да, точно! Это они виноваты.

– Ты отдохни. – Эйра встала. – Может, хочешь чего?

– Да, – сказал Ян. – Хочу. Тебя.

Эйра могла отказаться. Нет, не так. Она должна была отказать Яну. Вер­нуть его с облаков на землю – легче простого. Желание заняться сексом вполне объяснимо – и с физиологической, и с психологической точки зрения.

Только Яну об этом говорить нельзя. Особенно о том, что боль затмила душевные страдания, и мужское либидо, освобожденное от морального давле­ния, взяло верх над разумом. Хотя, это как посмотреть… По мнению Эйры, для Яна разумнее заняться сексом, чем продолжать скорбеть об умершем че­ловеке.

И все же, принимая решение, Эйра думала не о Яне, а о себе.

Навряд ли его так накроет после следующей порки. Он обдумает свое поведение и больше не совершит ошибки. А что делать ей? Влюбленность про­грессирует, гормоны не желают успокаиваться. Она едва не набросилась на Яна сразу же, как отложила флоггер. А если дальше будет хуже? Сейчас ей хватает сил сдерживаться и контролировать себя…

Секс – отличное решение. После него им обоим будет стыдно за живот­ный порыв. Но Ян окончательно перешагнет границу, отделяющую его сего­дняшнюю жизнь от жизни адекватного здорового мужчины. А Эйра излечится от влюбленности.

– Возьми, если хочешь, – произнесла Эйра.

Кровь прилила к щекам. Ян мог и рассмеяться, сказать, что пошутил. Шут Шико! Он такой, какой есть, и его характер Тема не изменит. Разве что когда-нибудь Ян встретит… свою королеву… Женщину, которую полюбит так, что отпустит прошлое.

Даже ощущая на губах вкус поцелуев Яна, Эйра понимала, что его коро­лева – не она. И любви в том, что между ними происходит, нет ни капли. Только страсть – сильная, звериная, сметающая преграды.

Ян набросился на Эйру, как голодный щенок, целуя, кусая, впиваясь пальцами так, что на коже оставались синяки. И все же руководила всем Эйра. Она позаботилась о защите. Она щадила его спину. Она подсказывала, как лучше.

После оргазма отчего-то хотелось плакать. Не оттого, что плохо, наобо­рот. И, похоже, от понимания, что это больше не повторится.

Потом Ян затих. Уснул, что немудрено… после таких-то эмоциональ­ных качелей… А Эйра сбежала. Ян не почувствовал, как она встает, высво­бождаясь из его объятий, не услышал, как собирается.

Трусливо, конечно. Но Эйра поняла, что не вынесет ни виноватого взгляда, ни извинений. К черту… Лучше расстаться вот так – молча, без лиш­них слов и сожалений.

Она не собиралась прятаться, но ей нужно время, чтобы набраться сил, нацепить маску и дальше изображать независимую женщину. Секс не помог, наоборот, все усложнил. Теперь Эйре еще сильнее хотелось, чтобы Ян принад­лежал ей одной.

Может быть, любовь, и правда, чудо? Кому-то достается голая биохи­мия, фазы влюбленности и психологическая зависимость. Но есть и те, кому даровано чудо любить и быть любимыми. А, может, право на чудо есть у всех? Только надо дождаться его… своего единственного…

Эйра ждала, что Ян позвонит, но он исчез. То ли обиделся, что она ушла, не попрощавшись, то ли стыд оказался сильнее всего остального. На всякий случай Эйра предупредила знакомых доминатрикс, что в сообществе может появиться некий Шико. И попросила отнестись к нему… с пониманием.