вокруг, все, что было дорого его сердцу – лица родных, интерьеры родного дома, вятские пейзажи с рекой Великой.

В жизни взрослеющего Виктора все большее место занимало обучение. Подготовка к освоению предметов духовного училища давалась Виктору легко. Но все же искусство по-прежнему много для него значило, что неудивительно – в такой семье он рос. Прадед будущего художника, Козьма Иванович Васнецов окончил рисовальный класс духовной семинарии с похвальной грамотой. Его бабушка, Ольга Александровна рисовала и писала акварелью. Внуку она и запомнилась как «бабушка с красками». В семье бережно хранили альбом с ее работами. Вечерами при свете лучины бабушка рассказывала внукам сказки, основанные на древних легендах и сказаниях, сама сочиняла новые сюжеты и продолжения. Через несколько десятилетий ее рассказы нашли продолжение в «сказочном» живописном и устном творчестве Виктора Васнецова – он не только писал картины на темы сказок, но и придумывал для своих детей небывалые истории. Стремление к живописи братья Виктор и Аполлинарий унаследовали и от их отца[39].

Соединение православной веры и творческого начала было свойственно для поколений семьи Васнецовых на протяжении столетий. В ХХ веке известным художником стал их дальний родственник, Юрий Алексеевич Васнецов[40], сын вятского священника.

Но пока, в середине XIX столетия, заря творчества только-только всходила в жизни отрока Виктора Васнецова. Наступила осень 1858 года, и десятилетнего Виктора отправили из родного села в Вятку для обучения в Вятском духовном училище. (В те годы там еще экспонировались рисунки прадеда Козьмы Ивановича Васнецова.) История училища восходит к середине XVIII столетия. В 1735 году епископом Лаврентием (Горкой) была основана первая в Хлынове славяно-латинская школа, которая позднее преобразована в Вятскую духовную семинарию. В 1818 году на основе Вятской духовной семинарии было учреждено Вятское духовное училище. Его известными выпускниками, помимо Николая, Виктора и Аполлинария Васнецовых, стали писатель иеросхимонах Сергий (Святогорец), историк Александр Степанович Верещагин.

Обучение в Вятке, осознанное решение Виктора, стало началом его почти самостоятельной жизни, хотя сохранялись и близкое общение с семьей, и чуткая опека родителей, а также со стороны старшего брата Николая, который учился там же. У Вити, в отличие от отца, деда и прадедов, была возможность избрать для себя другой путь, так как в 1850 году при Николае I был принят закон, освобождающий детей священнослужителей от обязательного обучения в духовных школах. До этого придерживались предписания Петра I от 1714 года в обязательном порядке обучать детей духовенства в цифирных школах при архиерейских домах и монастырях. Уклонявшихся от учебы определяли в солдаты, а негодным в солдаты запрещалось жениться. Однако и при Николае I не проявлявшие рвения, «безместные» служители церкви, а также дети духовенства, не поступившие или исключенные из училища, считались «праздными», а потому подлежали лишению духовного звания и определения в солдатскую службу.

Ни Виктору Васнецову, ни другим членам его трудолюбивой семьи такие взыскания не грозили. К учебе он относился серьезно, прилежно посещал занятия, успешно выполнял все задания, а свободное время по-прежнему посвящал своему главному увлечению, со временем ставшему делом его жизни, его призванием и служением – искусству.

Обучение в духовных училищах продолжалось шесть лет, включало три двухлетних класса. В учебную программу помимо гуманитарных и богословских предметов входили физико-математические науки. В семинариях преподавали естественные науки, основы сельского хозяйства, медицины. Закономерно, что особое внимание уделялось библейской истории, катехизису – основам христианской веры в вопросах и ответах, патрологии – деяниям святых, полемическому богословию, церковной археологии, герменевтике – истолкованию древних текстов. Виктора Васнецова приняли сразу во второй класс училища, учитывая высокую степень его подготовки.

Особенно памятным для него осталось первое занятие, тем более что проводил его ректор. Представ перед вновь принятыми учениками, он, строгий, сдержанный, в неизменной черной рясе, сразу же задал вопрос, обратившись к одному из воспитанников:

– Скажи, что есть богослужение?

Глаза спрашиваемого наполняются ужасом. На шее у бедного вздрагивает, дергается жилка.

– Отчего такой страх? Вы же знаете это! Ректор тычет перстом в соседа.

Мальчик вихраст, одежда на нем сидит как-то боком, он и говорит, словно за ним гонятся:

– Богослужение, когда в колокола, да когда певчие, да когда батюшка, когда на Пасху, когда дьякон кадит…

Ректор бледнеет, но на лице его нет гнева и раздражения. Оно печально.

– Об истинах не гадают, истины знают. Кто ответит? Встало сразу двое.

– Ты! – указывает ректор на высокого тоненького мальчика.

– Богослужение есть богопочтение или благоугождение Богу, выражающееся в молитве и других священных действиях.

– Ответ похвальный. С таким учеником приятно беседовать, а потому не изволишь ли назвать нам святого, к кому ты расположен душою?

– Я часто молюсь князю Александру Невскому.

– Любопытно. А какие святые, я подчеркиваю, святые подвиги защитника рубежей Отечества тебе известны?

– Почитание благоверного князя началось сразу же по его погребении. Было чудо: святой сам протянул руку за разрешительной молитвой.

Лицо ректора озаряет улыбка. Впервые за целый час.

– Думаю, не ошибусь, предрекая тебе, отрок, большой успех на поприще священнослужителя. Как твое имя?

– Виктор Васнецов!

– Отлично, Васнецов![41]

Ректор не ошибся. При несомненных способностях мальчика ко всем дисциплинам, его любимым уроком в училище оставалось рисование. Как Виктор ждал этого часа, когда в класс неторопливой походкой войдет учитель Николай Александрович Чернышев. Говорил он негромко, смотрел только перед собой, будто не видя учеников, не слыша их гвалта, не замечая шалостей. Виктор, в отличие от остальных, был предельно внимателен на его занятиях, легко, верно выполнял все задания, и его рисунки приобретали все бόльшую точность построений, все бόльшую тонкость решения деталей – приближались к профессиональным произведениям. Иногда Виктор с горечью рассказывал Николаю, как невнимательны другие ученики к предмету Николая Александровича. Старший брат утешал его, советовал относиться к рисованию все также серьезно, чтобы учитель привлек Витю к иконописи. Так и произошло – пригласил в свою иконописную мастерскую, показывал старинные иконы, в том числе строгановского письма, давал посильные задания. Так, на практике Чернышев учил мастерству писания икон, знакомил с религиозной живописью Древней Руси и несомненно, что его наставничество во многом повлияло на дальнейший творческий путь и формирование личности Виктора Васнецова – художника, глубоко верующего человека, гражданина, в восприятии которого образы Господа Вседержителя, Богоматери, святых угодников были неотделимы от духовной жизни и истории Отечества.

Виктор и Николай жили на квартире, расположенной довольно далеко от училища. При напряженном графике занятий, обилии домашних заданий, учитывая длинный путь до дома, свободного времени у них почти не оставалось. К тому же с пяти до восьми часов вечера ученики могли быть подвергнуты инспекторской проверке – должны были находиться на месте проживания. Известна даже фраза, которую хозяева квартир по договоренности со