в следующем, 1867 году он писал маслом свои первые станковые картины, получившие известность среди вятской интеллигенции: «Жница»[50] и «Молочница»[51]. На полученные от их продажи 60 рублей с разрешения отца, по его благословению, решил отправиться в Санкт-Петербург поступать в Императорскую Академию художеств.

Нелегко ему далось это решение – поехать в северную столицу, казавшуюся недавнему семинаристу неприступной. О тревогах и сомнениях начинающего художника могут напомнить скупые строки официального «Свидетельства» от 14 мая 1869 года, где было сказано следующее:

«Дано сие свидетельство из Вятской Духовной Консистории уволенному из высшего отделения Вятской Духовной Семинарии ученику Виктору Васнецову в том, что он вследствие поданного им прошения Вятским Епархиальным начальством уволен из духовного звания в Гражданское ведомство для образования в Санкт-Петербургской Императорской Академии художеств.

Мая 14 дня 1869 года»[52].

Так было положено начало осуществлению его мечты, во многом определившей всю дальнейшую жизнь художника.

Глава вторая

В «храме искусств» северной столицы

Вступил в академию как в некий храм…

И. Н. Крамской

В вечернем полумраке здание Санкт-Петербургской Императорской Академии художеств на Васильевском острове выглядело пустынным, только из дальних окон мастерских едва пробивался тусклый свет. То время было далеко не простым для России. В 1855 году ушел из жизни самодержец Николай I, эпоха царствования его сына, императора Александра II, только начиналась, сопровождаясь нарастанием массовых волнений, усилением студенческих протестов. Этому способствовало и поражение России в Крымской войне в 1856 году. Усиление революционных настроений в обществе вызвало проведение новых реформ, во многом определивших характер царствования Александра II, которое завершилось в 1881 году, когда император был убит при очередном покушении на его жизнь. Исторические события не могли не отразиться на культурной жизни страны, столь бурной в 1860-е годы, и затронули, в том числе Академию художеств. И в связи с изменением некоторых программ после отмены крепостного права 19 февраля (3 марта) 1861 года, и в связи с «Бунтом 14-ти» во главе с Иваном Крамским – протестом четырнадцати выпускников академии 9 (21) ноября 1863 года, их отказом писать картину на заданную тему из скандинавской мифологии «Пир во Валгалле». В 1867 году, когда Виктор Васнецов приехал в Северную столицу, память о «Бунте 14-ти» была еще очень свежа.

«Его превосходительству господину ректору Императорской Академии художеств

Федору Антоновичу Бруни

Конкурентов на первую золотую медаль

Прошение.

8-го октября мы имели честь подать в Совет Академии прошение о дозволении нам свободного выбора сюжетов к предстоящему конкурсу; но в просьбе нашей нам отказали… Мы и ныне просим покорнейше оставить за нами эти права; тем более, что некоторые из нас, конкурируя в последний раз в нынешнем году и оканчивая свое академическое образование, желают исполнить картину самостоятельно, не стесняясь конкурсными задачами»[53].

Завершали прошения подписи авторов-бунтарей: «А Морозов, Ф. Журавлев, М. Песков, И. Крамской, Б. Вениг, П. Заболотский, Н. Дмитриев, Н. Шустов, А. Литовченко, А. Корзухин, А. Григорьев, К. Лемох, Н. Петров».

Среди конкурсантов был также Константин Маковский, а Петр Заболотский, уже подписав прошение, просил освободить его от конкурса по семейным обстоятельствам, но к молодым живописцам сразу же примкнул скульптор Василий Крейтан.

Кем же они были? Как возник их дружеский круг? Говоря об этом, нельзя не уделить внимание Ивану Крамскому – одному из центральных представителей, главному идеологу «бунта». Все начиналось еще в 1858 году, когда Крамской, удостоенный второй серебряной медали за рисунок с натуры, чтобы отметить значимое событие, пригласил друзей не в трактир «Золотой якорь» по академической традиции, а к себе в съемную квартиру в 8-ю линию Васильевского острова. Их сборы стали почти ежедневными, после вечерних академических классов. Молодые художники рисовали, много читали вслух современную литературу, спорили об искусстве. Так вырабатывался их новый философский, эстетический взгляд на современное творчество, его цели, темы, решение образов. В изобразительном искусстве они хотели выражать идеи, созвучные новым произведениям литературы, публицистики, новым политическим воззрениям общества.

В 1867 году, когда Виктор Васнецов приехал в Северную столицу и впервые взошел на парадную лестницу «храма искусств», вспоминая о тех, кто раньше него вступил здесь на стезю обучения, чтобы обрести мастерство и служить искусству.

Как известно, «много званых, а мало избранных» (Мф. 20:16). Сколько известных художников с конца XVIII века и по сей день прошли по академическим коридорам! Сколько тех, чьи творческие судьбы не состоялись, а имена канули в водоворот времени, немало и других – высоко «взлетевших» в годы учебы и не выдержавших испытаний самостоятельной жизни. Но были и те немногие, кто заслуженно стал гордостью академии, оставив своим творчеством значимый след в истории культуры России.

Виктор Васнецов хорошо знал славные имена тех, о ком помнили стены «храма искусств», едва ли не священные для девятнадцатилетнего вятича. История Императорской Академии художеств восходит к эпохе императрицы Елизаветы, дочери Петра I. В период ее правления Иван Иванович Шувалов, представитель российского знатного рода и фаворит императрицы, предложил ей учредить по европейским образцам Академию художеств, указ об этом был ей подписан в 1757 году. Семь лет спустя, уже в период правления Екатерины II, началось строительство величественного здания на Васильевском острове. С первых лет своего существования академия приобрела заслуженную известность. Ее история нерасторжимо связана с громкими именами отечественного искусства и науки – М. В. Ломоносова, А. П. Лосенко, Д. Г. Левицкого, Г. И. Угрюмова, А. А. Иванова, К. П. Брюллова, Ф. А. Бруни и многих других.

Под академическими сводами для Виктора последовали вступительные экзамены, напряженная длительная работа в мастерской над постановками, постоянное недовольство собой, своим профессиональным уровнем, неудовлетворенность выполнением графических и живописных заданий. В результате столь строгой самооценки он даже не пришел, чтобы узнать результаты вступительных экзаменов, те оценки, которые дала ему комиссия педагогов-художников. Начинающий живописец вынес сам себе строгий «приговор», решив, что пока недостоин учиться в академии. Сам Виктор Михайлович вспоминал об этом инциденте через много лет в семейном кругу Праховых:

«Пойти в канцелярию проверить я не решился. Уж очень важными особами казались мне тогда все эти чиновники, и даже простые служители и сторожа, все в расшитых золотом мундирах! Не знал, куда приткнуться, где искать работу. Да неожиданно встретил на Невском проспекте старого вятского знакомого, инженера-топографа В. А. Красовского. Он мне указал на картографическое заведение А. И. Ильина, куда сам повел и познакомил с хозяином. У Ильина я проработал всю зиму, одно время даже жил у него на всем готовом и давал уроки рисования его детям, за что получал 25 рублей в месяц…»[54]

При этом, несмотря на все материальные и бытовые затруднения, Виктор Васнецов не отрекся от своей мечты. Со свойственной ему требовательностью к себе он продолжил трудиться, осваивая художественное мастерство, считая, что недостаточно подготовлен к освоению академических программ. Оставшись в Санкт-Петербурге, усиленно готовился к новому поступлению в академию через год, а пока стал учиться в Рисовальной школе общества поощрения