Они самолетом добрались до какого-то жуткого захолустья и пешком дошли до большой бревенчатой хижины, обитатели которой днем ловили щук, а по ночам пьянствовали. Дентон из шкуры вон лез, чтобы развеселить приятеля: он рассказывал анекдоты, обменивался добродушными шутками с другими рыбаками и поднимал Колдвела в пять утра, чтобы отправиться на рыбалку. Дентон жестикулировал и болтал без умолку, и ему даже удалось вызвать улыбку на лице их проводника Герберта, индейца из племени кри, который, судя по всему, вообще никогда раньше не улыбался. Но Колдвел оставался безучастным. Он сидел сгорбившись на носу моторной лодки, сжимая руки в подобии молитвы.

В последний день своего пребывания они остановились посередине озера, настолько огромного, что его берегов не было видно. Герберт встал, отрегулировал румпель, чтобы лодка точно застыла в самом центре пустоты, и бросил якорь — банку из-под яблочного сока, залитую бетоном.

— Здесь что, мель? — в некотором недоумении спросил Дентон Маколи.

Герберт пожал плечами и кивками указал налево и направо.

— Это хорошее место, — заявил он. — Большая рыба.

Так оно и оказалось. Дентон бросил приманку, и вода вокруг прямо закипела. Он забросил крючок, и тут же из воды появилась огромная щука с разинутой пастью, издавая мощный, хотя и беззвучный вопль.

— Черт побери! — воскликнул Дентон.

Колдвел отказался ловить рыбу, хотя Дентон его и умолял.

— Давай, старик. Ты же любишь ловить рыбу. Ты когда-то ловил ее не переставая. Ты только посмотри на этого верзилу.

Но Колдвел не отвечал и лишь смотрел на огромную тень, сгущавшуюся на горизонте.

Герберт снял с крючка улов Дентона, тот снова забросил приманку в воду и почти сразу же вытащил еще одну рыбину. Эта была еще больше предыдущей, и Дентону пришлось повозиться, водя ее на легкой рыболовной снасти. Наконец щука появилась на поверхности и, крутясь из стороны в сторону, начала запутываться в леске. Герберт схватил весло и принялся тыкать им в рыбину, пытаясь заставить ее вращаться в противоположном направлении. Все были настолько этим заняты, что никто не обратил внимания на то, что в это время внезапно потемнело.

Тень от грозовых облаков все больше и больше наползала на поверхность воды.

Удочка Колдвела стояла рядом с ним на носу лодки, и он вдруг услышал, как леска натянулась и начала тихо потрескивать. Ветра не было (то есть звук его слышался, но сам ветер не ощущался), и тем не менее леска ходила ходуном.

Герберт перестал тыкать рыбу и поднял голову.

Как раз в этот момент их накрыла тень.

— Ого, — произнес Герберт и швырнул весло, как бейсбольную биту, прямо в Колдвела.

Колдвел пригнулся, и весло, разрезав воздух над его головой, опустилось точно на удочку, расколов ее надвое. Герберт бросил его с такой силой, что обе половинки разлетелись в разные стороны, ручка катушки зацепилась на мгновение за отворот джинсов Колдвела, потом удилище взлетело вверх, и тут небеса разверзлись.

Все было настолько странно, что потом все присутствовавшие — и Колдвел, и Дентон, и Герберт — описывали все по-разному. Герберт утверждал, будто услышал, как трещит леска, увидел, что надвигается гроза, и швырнул весло в удочку Колдвела, чтобы сбить ее за борт, опасаясь, что в нее может ударить молния. Молния ударила в удилище, когда оно достигло верхней точки своего полета, затем оно упало в воду, и вода унесла с собой электрический разряд, только поэтому все остались живы. (Именно поэтому Герберт утверждал, что полученные им пятьдесят долларов были слишком незначительной суммой.) Дентон, будучи ученым, настаивал на том, что молния ударила в воду в нескольких сотнях футов от них. А если бы это произошло ближе, то они бы все погибли.

Но Колдвел не сомневался, что молния ударила именно в него. Он почувствовал, как небесный огонь пронизал его тело. А то, что у него не остановилось сердце, объяснялось лишь тем, что по большому счету оно и так у него не билось. Более того, когда Колдвела поразила молния, его сердце забилось снова, и именно в тот момент, когда Дентон начал судорожно заводить моторку, чтобы лететь к берегу, он встал и, неловко покраснев, произнес:

— Эй, мы сюда приехали рыбачить или дурака валять?

Джимми Ньютон появился в бунгало за десять минут до назначенного времени вылета. И Беверли сразу его узнала.

Джимми был не только самым известным в мире охотником за ураганами, но как-то раз Беверли сопровождала его во время поездки в «Коридор смерчей». Однако ее ничуть не удивило то, что взгляд Ньютона скользнул по ней не остановившись. В этой поездке принимало участие два фургона охотников, и Беверли была в группе, возглавляемой Ларри де Виттом, с которым у нее случился роман на одну ночь. Вспомнив об этом, Беверли ухмыльнулась и попыталась отогнать это воспоминание. Не то чтобы ей было стыдно за свое поведение — за последние несколько лет ею было совершено достаточное количество постыдных поступков, — просто ее до сих пор не покидало ощущение горького разочарования от этой встречи.

За плечами Ньютона болтались камера и компьютерные сумки. Оставляя за собой аромат высоких технологий, Ньютон подошел к стойке, скинул сумки на пол и обратился к красивому негру:

— Привет, шеф. Ну что, полетели?

— Да, сэр, — ответил тот. — Просто у нас небольшая задержка.

— Как всегда, — пробормотал Ньютон.

О задержке рейса впервые было объявлено официально, и все присутствующие в маленьком зале ожидания повернулись к негру.

— Видите ли, — пояснил представитель авиалинии, обращаясь ко всем сразу, — погодные условия нестабильны.

— Они нестабильны в нескольких сотнях миль отсюда, — откликнулся Джимми Ньютон.

— Да, сэр. Но мы пытаемся оценить потенциальную угрозу для пассажиров и пилота.

— Я вам могу это сказать: угроза составляет ноль целых ноль десятых.

— Есть мнение, что сегодняшний рейс следует отменить. Мы перенесем его на завтра. А на ночь все будут доставлены в Майами.

— Это означает, что ураган уже начался? — поинтересовалась одна из девиц.

— Да, — ответил негр. — Скорость ветра увеличивается. Метеорологической службой объявлено дежурство по наблюдению за ураганом, и оно включает в себя Банку Дампиера.

— Давайте внесем ясность, — насмешливо заметил Джимми Ньютон. — Дежурство по наблюдению за ураганом означает, что он ожидается в период от суток до полутора. А лететь до Банки всего полтора часа.

— Я не понимаю, почему вы так рветесь лететь, когда известно, что существует потенциальная угроза.

— Потому что она слишком мала. Да и будь этот ураган здесь, все равно он не представлял бы никакой опасности. Летать можно при любых ураганах. Однажды я с охотниками влетел прямо во «Флойд». Мы прорезали барьер и оказались в самом оке. А сила «Флойда» составляла четыре балла.