Я не злилась на Дениса за то, что он не мог полюбить меня, а ненавидела Оленьку за то, что он желал ее.

Никогда трагедия моей жизни не обнажалась с такой силой. Никогда так отчетливо не ощущала я, как тяжко нести свой крест, мне – чахнувшей без любви и понимания.

Денис ушел. Тут все вскочили и заторопились на перекур.

Подойдя к двери, я услышала голос Наташи. Голос у нее звонкий, визгливый, что совершенно не соответствует ее сутулой высокой фигуре:

– Вы не заметили, как она тупит?

Похоже, это про меня. Я вся обратилась в слух.

– То она такая умница, не делающая ни одной ошибки, а то… – мерзко захихикала Наташа, – а то Денис ей должен объяснять дольше всех.

У меня пол ушел из-под ног. Нужно быть осторожнее, если даже такая тупица, как Наташа, заметила это.

Наташа была не из тех людей, кого принимаешь всерьез, но сейчас мне захотелось придушить ее, что я легко бы и сделала.

Ведь я уродлива во всем, и чувства у меня такие же страшные, как и тело. Невозможно быть страшной снаружи и прекрасной внутри – такое только в сказках.

Посмотрев на себя в витрине магазина, я ужаснулась. Вот, что я увидела – толстое, с унылым страшным лицом чучело, одетое в бесформенное платье с обвисшим подолом. И это чучело еще обижено на весь свет. На себя – за свое уродство; на мать – за то, что та ее такой родила; на Дениса – за то, что он влюблен в эту смазливую дурочку.

Тут я впервые заплакала от жалости к себе, повернувшись спиной к прохожим. Красавица на рекламе, припудривая носик, лукаво улыбалась мне. Я вытерла глаза и принялась разглядывать товары за стеклом, о назначении которых даже не догадывалась. Ноги сами поволокли меня в магазин.

Перед входом я вдруг затормозила: что могут подумать окружающие, увидев такое чучело, разглядывающее косметику? И все же желание было сильнее комплексов.

Открыв дверь, я вошла.

Внутри пахло духами и пудрой, сверкали зеркала. Красивые нарядные продавщицы расхваливали товар. Не успела я оглянуться, как одна подскочила ко мне.

– Чем могу помочь? – спросила она звонким голосом, улыбаясь милыми ямочками на щечках.

Увидев меня, ее ямочки на мгновение исчезли, но она быстро взяла себя в руки и продолжила:

– Вас что-то конкретно интересует? Я отвечу на любые ваши вопросы.

– Лучше зайду завтра, – засмущавшись, я сделала шаг в сторону выхода.

– Зачем же завтра? Это не займет много времени. Скажите мне ваши пожелания, и я постараюсь вам помочь!

– Можно… чем-то замазать эти рубцы? – спросила я и провела рукой по оспинам.

– Конечно! Тональный крем со светоотражающими частичками выравнивает все неровности и создает эффект атласной кожи. Желаете посмотреть?

– Да, конечно.

– Пройдите сюда, пожалуйста!

Как завороженная, я двинулась за ней. В руках у нее оказалась симпатичная баночка с золотой крышечкой.

– Я наложу этот крем, и вы убедитесь, насколько он преобразит вас! – сказала она и принялась аккуратно наносить крем на лицо. – Ну вот, совсем другое дело! Посмотрите – потрясающий эффект!

Она развернула меня к зеркалу. Особых изменений я не заметила, но промолчала. Моментально уловив мое настроение, продавщица схватила другой предмет с прилавка:

– Корректор от Диора, – она поднесла его к моему лицу. – Он просто великолепен! Корректор не только убирает дефекты кожи, но и увлажняет ее. Это волшебный инструмент! Будто специально для вас!

Она была профессионал – все у нее было изумительно и волшебно, и так хотелось ей верить!

Четкими движениями она подкорректировала оспины на моих щеках. Щелкнув пальцами, с восторгом произнесла:

– Вуаля! Кожа на глазах выравнивается! Будто ничего и не было!

Я приблизилась к зеркалу – кожа выглядела получше, но до идеала было еще далеко. Заметив это, продавщица улыбнулась:

– Корректор просто прелесть! И всего-то… – пожав плечами, она назвала цену.

Прелесть стоила сумасшедших денег!

– С помощью блеска губы можно сделать более привлекательными. Я замычала в ответ, так как на губы уже накладывался блеск.

– С помощью этого блеска губы становятся пухлыми и сексуальными.

В магазине стоял приглушенный гул голосов. Продавщицы мило одурманивали покупательниц, а те, открыв рот, верили, что именно эти помада или тушь превратят их в рекламных красавиц, и покупали даже то, что им не требовалось.

Я была до такой степени смущена, что не понимала самых простых вопросов, которые она задавала. Чувствуя себя потерянной и совсем никчемной, по сравнению с этой холеной продавщицей, я соглашалась на все. Вдобавок ко всему, она всучила мне ночной крем и серум, а потом перебросила к кассе. Первый раз в жизни я заплатила такую крупную сумму за себя.

Я слегка замазала оспины корректором, не притрагиваясь больше ни к чему. Ведь если в офисе заметят – насмешек не оберешься. Этим дурам только дай повод.

Шеф зашел с утра и устроил всем разнос.

– С женой, наверное, поругался? Или климакс у него? – пошутила Наташа.

Никто ей не ответил. Настроение с утра было испорчено. Все сидели, уткнувшись в работу. Люблю такие дни, так как могу спокойно работать, а не слушать про их любовные похождения или остроты в мой адрес.

После обеда шеф исчез, и все свободно вздохнули. Оторвавшись от компьютеров, они достали сигареты.

– Сил моих больше нет! Это первая сегодня, – объявила Наташа, спускаясь с лестницы.

Я подошла к двери и прислушалась. Голос Инги:

– Когда она на меня смотрит – аж мурашки по телу. Это надо – какая жаба.

Опять про меня! Что я им сделала? Почему в любой ситуации все шишки на меня? Шеф построил их с утра – это моя вина. Дождь целый день – тоже моя вина. У кого-то прыщ вскочил – и тут без меня не обошлось. Как ребенок, получивший подзатыльник от отца, выходит на улицу и пинает щенка, чья вина только в том, что тот попался под горячую руку. Так и тут!

– Почему эта жирная мерзкая жаба должна сидеть напротив меня и целый день портить настроение своей рожей? Нужно сделать коллективное заявление шефу – пусть уберет ее по эстетическим причинам! – высказала свое мнение Оленька.

Капец! Я одна за всех пашу, и меня же убрать. Совсем девки свихнулись – кто работать-то будет?

Инга заявила:

– Ты права. Намордник надо на таких страшных надевать, а то с утра взглянешь и настроение на весь день испорчено.

– Намордника маловато будет, только скафандр мог бы полностью скрыть это уродство. Будь я такой страшилой, то покончила бы с собой. Как она может утром смотреть на себя в зеркало, вы никогда не задумывались? – голос Оленьки.