Над морем светило жаркое солнце, слепя отражением солнечных зайчиков. Верхняя палуба раскалилась от его жарких лучей, а в совещательной комнате яхты, отделанной красным деревом и инкрустированной серебром, расположившиеся за большим овальным столом мужчины чувствовали себя вполне комфортно. Последние достижения электроники обеспечивали не только конфиденциальность разговоров, которые велись в этих стенах, но и поддерживали микроклимат.

Кивинов сидел по правую руку от Бабичева, в аккурат напротив араба Салеха Зарзура. Он уже успел принять прохладный душ и сменить свой шутовской наряд на деловой костюм. Троегубов и его коллеги устроились на кожаных диванах позади своих хозяев, приспособив на небольших столиках ноутбуки и бумагу для записи.

Аль Фазим обвел всех присутствующих взглядом:

– Я еще раз хочу поблагодарить вас за то, что вы откликнулись на мою просьбу и приехали на эту встречу, рискуя не только карьерой, но и своей свободой. – Он дольше, чем положено, задержал взгляд на Бабичеве и Кивинове. – Но процессы в России и инициативы ее президента заставляют нас идти на это. Сейчас, здесь, мы собрались для того, чтобы окончательно решить, будем помогать друг другу или по-прежнему ограничимся финансовой поддержкой малоэффективных и слабо организованных отрядов оппозиции как на Северном Кавказе, так и в самой России. Что ты на это скажешь, Паша? – он посмотрел на Бабичева.

Бросив по сторонам быстрый взгляд, словно убеждаясь, что, кроме него, здесь действительно нет больше людей с таким именем, Бабичев вздохнул:

– Положение критическое и именно сейчас требует экстраординарных мер. Последнее решение назначать губернаторов – это удар ниже пояса. Он попросту создаст команду единомышленников, что ему не удавалось сделать за первый срок.

Ведь кого выбирает народ? – задал Бабичев вопрос и сам принялся на него отвечать: – Того, кто выгоден нам. Никому еще не удавалось без поддержки финансовых кругов влезть в кресло хозяина региона. Люди в России – это в большинстве своем необразованное быдло, глядящее на происходящие события сквозь бутылку. Голосование направляется в нужное русло легко и быстро. Лишь единицы осознанно ставят крестики, которые ничего не решают. Тяжело продвигаются дела с военно-промышленным комплексом. Президент прислушивается больше к мнению стоящих одной ногой в могиле военных конструкторов и профессоров, которые горлопанят о растаскивании военного потенциала, чем к нашим людям в министерствах…

– Что ты предлагаешь? – устав слушать то, что и так знал, неожиданно перебил Бабичева Хорин.

Сидящий позади Кивинова Троегубов заметил, как при этом напрягся принц, а в глазах Салеха Зарзура появился интерес к тому, что ответит Бабичев.

– Давно предлагаю организовать телемост с Масхадовым, охватив как можно большее количество стран, и заключить перемирие. Решить вопрос с возвращением пленных и этим доказать несостоятельность Кремля в решении подобных вопросов. Убедить народ в том, что война нужна именно нынешней власти, чтобы отвлечь внимание от других проблем и списать побольше денег.

– Чем собираешься компенсировать убытки чеченцев? – вмешался в разговор Салех Зарзур.

– Деньги найдем. – Ища поддержки, Бабичев покосился на Хорина. – Добьемся досрочных выборов нового президента, который без всякой волокиты на выгодных чеченскому народу условиях заключит мир. И все, проблема решена!

– Есть кандидат? – удивился Аль Фазим.

– Я бы скорее сказал, что у президента почти нет единомышленников. Их давно всех купили. Уже на следующий год усилиями только собственников нефтяных компаний будет добито сельское хозяйство. Осталось лишь чуть-чуть приложить усилий в нужном направлении. Парадокс уже есть, в России самое дорогое топливо. А в стране с огромными территориями от стоимости энергоносителей зависит все.

– Насколько мне известно, у некоторых деятелей этого бизнеса сейчас большие проблемы, – заметил Аль Фазим.

Бабичев криво усмехнулся:

– Государству просто необходимо показывать свою работу.

– Все это снова напоминает мне разговор ни о чем, – вздохнул Аль Фазим. – Вы, русские, большие демагоги. Почему бы вам просто не ликвидировать этого человека?

Несмотря на то что смысл всего, что говорилось на этом судне, сводился именно к этому, вопрос Аль Фазима заставил Бабичева вздрогнуть.

Заметив это, Салех Зарзур едва заметно улыбнулся:

– Между прочим, мои братья по вере неоднократно пытались сделать это и до сих пор не расстаются с этой мыслью.

– Почему же не получается? – осторожно спросил Хорин.

– А ты попробуй, приедь в Турцию из России и доберись до премьер-министра. – Он сокрушенно вздохнул. – Без помощи внутри страны решить проблему с ее президентом очень тяжело.

– Сейчас на севере Кипра развернуты два лагеря подготовки боевиков для проведения террористических актов на территории самой России, – неожиданно сменил тему Аль Фазим. – Эти люди будут в большинстве своем подготовлены не хуже американских солдат элитных подразделений. Мы постараемся охватить всю Россию. Для этого нужны очень большие деньги. Но игра стоит свеч. Для того чтобы не быть голословным, я и предложил вам это путешествие вдоль северного побережья острова.

Спустя всего двое суток после разговора с генералом Родимовым группа Филиппова уже высадилась в окрестностях селения Ца-Ведено, в пятнадцати километрах западнее от которого была обнаружена законсервированная база боевиков. Филиппов сразу отверг предложение воспользоваться шоссейной дорогой, проходящей через Сержень-Юрт, опасаясь, что в районе, где уже длительное время царит относительное спокойствие, появление группы российских военных быстро заметят. Возможно, даже из-за ожидания на этом направлении какой-то важной команды полевые командиры свели к нулю боевую активность.

За ночь, обходя стороной населенные пункты и открытые участки, они вышли на противоположную сторону некоего подобия ущелья, по дну которого протекала небольшая речушка Хулхулау. Вдоль нее шла шоссейная дорога.

Поднявшись на несколько километров в гору, Антон объявил привал. Джабраилов и Завьялов, назначенные в боевое охранение, тут же растворились в предрассветном тумане. Остальные принялись вынимать и распаковывать сухие пайки, готовясь к завтраку.

Полынцев с минуту изучал карту, затем вопросительно уставился на Антона:

– Зачем привал? Час ходьбы оставался.

Антон некоторое время смотрел на него, словно не понимая смысла сказанного. Затем опустился рядом:

– Не хочется что-то мне сейчас туда.

– Почему? – На лице Полынцева появилось недоумение. – Там же наши!

– В том-то и дело. Я сейчас связался с Линевым. – Он отогнал от лица комара. – Рэбовцы засекли станцию, работающую на частоте разведчиков, которые нас ждут, в режиме дежурного приема. А мы, по условию, должны с ними выйти сначала на связь, чтобы они нас за «духов» не приняли.