Выйдя из пиццерии, Цыган направился к самому видному аттракциону — к «Кондору». Две минуты он вертелся, взлетал на пятидесятиметровую высоту, а потом, пошатываясь и сдерживая тошноту, сошел на землю и почти полчаса приходил в себя, сидя у фонтана. Отдохнув, он снова пошел развлекаться, не пропуская ни одного аттракциона.

Вадику было скучно наблюдать за чужими забавами. Повесив на шею фотоаппарат, сунув руки в карманы, он лениво бродил за Цыганом. Мокрая от пота рубашка прилипала к телу, солнце слепило глаза. Вадик щурился, с трудом различая в крикливой, пестрой толпе кудрявую голову Цыгана. В какой-то момент Вадику захотелось плюнуть на конспирацию, подойти к парню, хлопнуть его по плечу и сказать: «Ну, Цыган, хватит балбесничать. Сколько можно? Ты ведь уже взрослый пацан. Пора домой». Но он не подошел и не сказал. Вместо этого Вадик взвел затвор фотоаппарата и незаметно для Цыгана сделал несколько снимков.

К четырем часам Цыган угомонился. Купив банку пепси, он устроился на скамейке на набережной и уставился на Москву-реку. Выпив газировку, он швырнул банку в кусты, встал и направился к выходу из парка. Вадик поплелся за ним.

Цыган ускорил шаг, спустился в подземный переход и вышел на другой стороне Садового кольца. Остановившись у восьмиэтажного кирпичного дома, он, воровато оглядываясь по сторонам, поколдовал над домофоном, открыл дверь и вошел в парадный подъезд.

«Ну вот и все, — посмотрев на часы, устало вздохнул Вадик, приблизившись к двери, за которой скрылся Цыган. — Осталось посмотреть, на каком этаже он вышел, вычислить номер квартиры и в компьютерном адресном диске разыскать телефон Цыгана. Нет проблем», — подбодрил себя Вадик, затем с помощью электрозажигалки и интернет-карты быстро открыл дверь и вошел в сырой полумрак подъезда.

Лифт был старой системы, с открывающейся наружу дверью и металлической сеткой, за которой виднелась шахта. Сейчас за сеткой чернел противовес — это значило, что кабина находится на последнем, восьмом, этаже. Вадик приблизился к лифту и только теперь разглядел в темноте за шахтой несколько ступеней, ведущих вниз, к черному ходу. Подъезд был «сквозной» — вторая дверь выходила во двор, и Вадик спустился к ней.

«Неужели он заметил слежку и сбежал от меня через эту дверь?» — огорчился Вадик и в следующую секунду почувствовал мощный удар в шею и потерял сознание…

Вадик очнулся и обнаружил себя лежащим на цементном полу возле лестницы черного хода. Слева, между шахтой лифта и подъездной дверью, находилась ниша, в которой Цыган подкараулил Вадика, а потом ударил чем-то тяжелым.

«Интересно, когда же он понял, что я за ним слежу, ведь я всегда был сзади и вроде бы ни разу не попался ему на глаза? — подумал Вадик, ощупывая голову и, к своему удивлению, не находя на ней ни шишки, ни царапины. — Странно… Башка кружится, а шишки нет. И чем это он меня долбанул?» — рассеянно соображал Вадик, постепенно приходя в себя после потери сознания.

Он посмотрел на часы. Пришлось включить подсветку, чтобы в темноте разглядеть стрелки на циферблате. Если часы не врали, то Вадик находился без сознания не больше пяти минут. «Пора вставать», — решил он, резко поднялся на ноги и увидел перед глазами яркие цветные пятна, которые закружились, как карусель. Земля словно ушла у него из-под ног, Вадик снова сел на пол, закрыл глаза и, облокотившись о бетонную ступень, дернулся от боли — кожа на локте была содрана до крови. Наверное, при падении Вадик зацепил локтем стену или ударился о пол. «Вот и первая кровь», — усмехнулся Ситников и тут обнаружил, что фотоаппарат, висящий у него на груди, раскрыт и из него вынута карта памяти.

«Ни Цыгана, ни его адреса, ни фотографии — весь день насмарку. Да еще и память пропала!» — вздохнув, Вадик закрыл фотоаппарат.

Медленно, опираясь ладонью о стену, он встал, постоял немного и вышел во двор.

На улице ему стало лучше, он купил банку холодной газировки, выпил ее и почувствовал себя свежо и бодро. В метро он ехал в переполненном вагоне, стиснутый между двумя грибниками с большими корзинами. Пахло резиновыми сапогами, дымом и грибами.

Вернувшись домой, Вадик первым делом позвонил Дине, убедился, что с ней все в порядке, и пообещал зайти через полчаса. Затем он встал под душ и смыл с себя пот, кровь и пыль вместе с дневной усталостью.

После прохладного душа, на ходу откусывая от бутерброда, он оделся, обулся и уже через несколько минут разувался в прихожей у Дины.

Пока он рассказывал о том, что произошло сегодня днем, Дина задумчиво смотрела в окно, нервно барабаня пальцами по подоконнику. Она не удивилась, узнав, что Цыган заходил в ее подъезд. Услышав про золотой зуб, она едва заметно улыбнулась, но когда Вадик сказал, что Цыган оглушил его, Дина нахмурилась, достала из ящика письменного стола конверт и протянула его Ситникову.

— Прочти, — сказала она.

В том месте на конверте, где обычно пишут адрес получателя, корявым почерком было написано: «Динаре Кирсановой лично в руки». Ни названия улицы, ни номера дома, ни номера квартиры — коротко и внятно. Вадик вынул из конверта небольшой листок, вырванный из записной книжки, и прочитал послание: «Дина не бойся прихади сиводня в одинацать в старую пяти-эташку квартира семнадцать есть разгавор хочешь штоб твоя бабка была жива и здорова приходи одна».

— Откуда это у тебя? — спросил Вадик, вкладывая листок в конверт и возвращая Дине.

— Обнаружила в своем почтовом ящике. Походила по магазинам, как мы с тобой договаривались, а на обратном пути нашла вот это. — Дина помахала конвертом и бросила его на стол. Вид у нее был взволнованный, казалось, что она в любой момент может заплакать. Снова подойдя к окну, она скрестила руки на груди и, нахмурившись, посмотрела перед собой. Дина о чем-то напряженно думала, это было видно по ее лицу — она нервно покусывала нижнюю губу, ее взгляд перебегал с одного предмета на другой. — Откуда у него мой адрес? — не оборачиваясь, спросила она таким отсутствующим тоном, будто говорила не с Вадиком, а сама с собой.

— Он ведь следил за тобой сегодня ночью. Ты уехала от него на лифте, он вошел в подъезд, увидел, на каком этаже остановилась кабина, потом вышел во двор и посмотрел на окно твоего этажа. Естественно, в полвторого ночи свет горит у тех, кто не спит, а не спала, это сто пудов, только твоя бабушка, ведь она ждала тебя. Так он узнал, твои окна, а по окнам высчитать номер квартиры — раз плюнуть. Это-то просто сделать, меня другое напрягает…

— Что? — не оглядываясь, спросила Дина.

— Как Цыган узнал, что твои родители уехали и ты осталась с бабушкой? Ведь он не написал в своем письме «хочешь штоб твои родители были живы и здоровы», он написал именно про бабушку.

Дина внезапно повернулась и со страхом в глазах, словно догадалась о чем-то ужасном, посмотрела на Вадика.

— Ты понимаешь, что это значит? — дрогнувшим голосом спросила она. — Он все про меня знает! Все! Мою фамилию, имя, даже то, что мои родители в командировке! Я не понимаю, чего он хочет?