Мечеслав с жадностью впитывал информацию, запоминал расположение комнат, что было затруднительно — иногда они непредсказуемо менялись местами — и зубрил заклинания из мрачных гримуаров. Записывать что-либо было бессмысленно — бестелесный дух не сможет взять записи с собой. Приходилось запоминать — любые сведения помогут наставникам защитить от ведьм ставший таким родным остров Буян.

В тот день он превзошёл сам себя — не столкнулся с тётушкой ни единого раза. Спать молодой волхв, временно исполняющий отсутствие обязанностей юной ведьмы Мойры, ложился крайне гордый собой.

— Мечеслав! Мечеслав, это ты?

Над головой — звёздное небо и пышные кроны старых дубов. Склонившийся к его лицу полковник Черноморов нетерпеливо щёлкнул пальцами.

Волхв коротко кивнул, и из груди учителя вырвался облегчённый вздох. Он даже не заикнулся о том, что накажет за самоуправство — лишь заботливо проводил в крепость, где Мечеслав впервые за несколько дней смог уснуть в своей собственной кровати и в своём собственном теле. Что может быть лучше?

— Мойра! Вставай, ленивая девчонка!

Мечеслав подскочил, как ошпаренный. Неужели весь последний день был просто сном? Иначе почему он помнил эту фразу? Сейчас нет времени размышлять — вскочить на метлу, облететь дом против солнца, приземлиться на крыше — а там сквозь окно на чердак.

Оторвавшись от преследования, волхв сел на окованный железом сундук и обхватил голову руками. Может ли быть, что ведьмы своим заклятием удерживают его душу здесь, невольно или преднамеренно? Мечеслав стал судорожно вспоминать разрозненные сведения, что почерпнул из местных гримуаров. Столь масштабные заклятия должны чем-то поддерживаться. Обитательницы особняка ходят, смеются, занимаются повседневными делами, скандалят друг с другом — значит, есть какая-то вещь, какой-то артефакт. Надо его уничтожить — и больше он сюда не вернётся. Ноги сами понесли его в комнату с котлами. На первый взгляд — ничего примечательного. Травы, эликсиры, инструменты для алхимии. И хрустальная статуэтка — отголосок былых, светлых времён. От неё исходило слабое фиолетовое сияние. Вот оно! Мечеслав осторожно подтолкнул её кончиком метлы — и статуэтка рухнула на пол, будто только этого и ждала. Колдовское марево истаяло чахлым дымком. Получилось?

Как бы там ни было, нужно просто повторить свой вчерашний подвиг и дождаться ночи.

— Мечеслав! Мечеслав, это ты?

Над головой — звёздное небо и пышные кроны старых дубов. Склонившийся к его лицу полковник Черноморов нетерпеливо щёлкнул пальцами…

— Мойра! Вставай, ленивая девчонка!

Мечеслав чуть не взвыл от досады. Статуэтка была не одна? Он не угадал? В любом случае, план прежний — метла, окно, чердак. Если он и впрямь угодил во временную петлю — у него будет сколько угодно попыток. Но эта мысль нагоняла лишь злую тоску. Ему не нужно сколько угодно! Он хочет домой — прямо сегодня, прямо сейчас! Волхв с нехорошей усмешкой подумал, а что будет, если ближе к вечеру отойти подальше от особняка — в лес, надышаться горьким воздухом — может там чары потеряют силу? Но тут же одёрнул себя — разве девочка Мойра виновата в том, что он бездарно попал под ведьмовские заклятия? А ведь она даже не участвовала в ритуале. Нет, надо придумать что-то другое. Например — сломать все, до чего сможет дотянуться…

Особняк Ковена наполнился истошными криками — Мечеслав больше не видел причин скрываться. Мебель можно подлатать — не жалко. Он носился по залам и лестницам, разрушая всё на своём пути — в дело шли и магия, и метла, и подвернувшиеся под руку тяжёлые предметы.

— Ангела! Ангела! Угомони свою дочь! — в исступлении орала тётушка. Беловолосая ведьма — кто бы догадался, что это мать Мойры? театрально падала на уцелевшие кресла, прикладывала ладонь ко лбу и полным драматизма голосом восклицала:

— Ты меня в гроб вгонишь, дитя!

К вечеру особняк напоминал поле боя.

Спать Мечеслав ложился в дальнем углу сада под кустами смородины, мысленно извиняясь перед Мойрой за ожидающий её нагоняй.

— Мойра! Вставай, ленивая девчонка!

У Мечеслава опустились руки. Он даже сегодня не стал убегать — распахнул дверь и дерзко выпалил тётушке в лоб:

— Да не Мойра я, ясно? Меня забросило в её тело вашим паскудным заклинанием! Немедленно верните меня обратно на Буян!

Ведьма изменилась в лице:

— Не Мойра? — переспросила она растерянно и даже испуганно. Куда подевалась крикливая командирша?

Когда тётушка озвучила эту новость Ковену, ведьмы ахнули. Ангела опять картинно завалилась на диван.

Десять минут — и большой холл превратился в библиотеку, спустя пару часов в зал ритуалов.

— Возвращайся назад! — последнее, что услышал Мечеслав, — и верни нашу девочку!

Мир окрасился чёрным и фиолетовым.

— Мечеслав! Мечеслав, это ты?

Над головой — яркое солнце, безоблачное небо и пышные кроны старых дубов. Почему-то в этот раз юный волхв знал — в дом Ковена он больше не вернётся.

Другие мы

Высокие башни тянулись ввысь, будто стремились поспорить в недосягаемости с небом. Уютное кафе у их подножия называлось «Чародей-дуб» — в честь раскидистого дерева, невесть как уцелевшего в царстве стекла и металла.

Молодой человек лет шестнадцати неторопливо допивал холодный кофе. Высокий, не по годам статный, он завязывал свои русые волосы в короткий хвост, а одежду невнимательный наблюдатель мог принять за военную форму. Юноша мысленно посмеивался над названием кафе — какой такой чародей? Только ребёнок верит в чудеса. Взрослый человек, которым он себя уже считал, точно знает, что магии не существует. Да и потом, современная наука способна сотворить все, если не больше — никакое волшебство в подмётки не годится.

И все же им владело странное беспокойство. Будто бы сегодня должно случиться что-то важное. Юноша заказал ещё одну чашку кофе — третью на сегодня, ругая себя на чем свет стоит, что незримые ли силы, собственная ли блажь привели его в это странное кафе в центре города.

Цокот каблуков. Рыжая девушка в пышном, немного старомодном, но красивом платье грациозно прошла мимо него, глядя на барную стойку. Лишь на секунду она остановилась,