— На папу?

— Обвинила в сексуальном домогательстве. Заявила, что ее работу признали неудовлетворительной лишь потому, что она отвергла его притязания.

— Кого, папы?! — воскликнула Марджори.

Мать утвердительно кивнула.

— Теперь, конечно, университетскому начальству придется начать расследование. Дело получит огласку… Если только он просто не подаст заявление об уходе. Тогда расследование прекратят.

Марджори отрицательно покачала головой.

— Ну, нет! Мы будем бороться.

— Он не хочет этого, дочка.

— Мама, на карту поставлена его репутация!

— Я знаю, дорогая, и он это знает. Именно поэтому он и не хочет. Он твердо уверен, что если все всплывет, то это повредит его репутации значительно больше, чем тихий уход с работы. Он мог бы выдвинуть в качестве причины увольнения ухудшение здоровья и…

— Тут он не прав. Если дело получит огласку, его репутация, конечно, пострадает, но сдаться без борьбы значит признать выдвинутое обвинение. Он с таким же успехом мог бы написать признание!

— Тебе не надо меня убеждать. Я полностью согласна с тобой, Марджи, и я тоже хочу, чтобы он боролся. Но ты же знаешь своего отца. Он мягкий, любезный, рассеянный и податливый человек. Но стоит задеть его принципы…

Марджори хорошо это знала. В отроческие годы ей приходилось сталкиваться с этой чертой характера отца так часто, что ей не хотелось об этом вспоминать.

— Но здесь как раз и задеты его принципы, — не сдавалась она. — И ему следует вести борьбу, чтобы отстоять свое доброе имя. Хорошо, что мы намерены делать? — вопрос этот она скорее адресовала себе, чем матери.

— Он согласился побеседовать с адвокатом, — сказала Лоран.

Тон матери показался Марджори несколько странным, и это разожгло ее любопытство.

— Должна сказать, мне весьма интересно, как тебе удалось его убедить, — призналась она. — Хотя особой важности сейчас это не имеет. У нас будет лучший адвокат. Придется поспрашивать коллег, но мы найдем того, кто имеет большой опыт ведения дел о домогательствах. А также, возможно, и дел о клевете…

— Есть один адвокат.

Марджори удивленно взглянула на мать.

— Не знала, что папа знаком с кем-то из адвокатов. Кроме меня, конечно.

— Он не знает его… он о нем слышал.

— Хм, вот уж действительно весьма оригинальный способ выбрать адвоката, которому он собирается доверить свою жизнь!

— Именно поэтому я и открылась тебе, дорогая. Я хочу, чтобы ты уговорила этого человека помочь нам.

Марджори молча ждала продолжения. Цепи качелей над ее головой заунывно скрипели.

— Видишь ли, я уже ездила беседовать с ним, — тихо произнесла Лоран. — Он заявил, что не возьмется.

Девушка почувствовала облегчение. Какой-то неизвестный адвокат…

— Тогда лучше подыскать другого. Если этот парень не доверяет папе…

— Этот человек единственный, с кем Патрик согласится говорить. Либо он, либо отец уволится. А времени, Марджори, практически не осталось. Он уже написал заявление об уходе. И не подал лишь потому, что я со слезами умоляла его не делать этого.

У девушки защемило сердце. Ей стало нестерпимо больно от того, что ее всегда невозмутимая и спокойная мать вынуждена кого-то о чем-то умолять, а отец из-за ложных наветов должен отказаться от любимой работы.

Взгляд Лоран застыл. Голос ее звучал обреченно, словно она решила выложить свой последний козырь, и исход партии предрешен.

— Поговори с адвокатом, Марджори. Убеди его, что он — единственный, кто может помочь папе.

Марджори сдалась.

— Хорошо, я попытаюсь. Кто он?

Лоран сунула руку в карман джинсов.

— Вот его визитная карточка. Гм, ну, не совсем то, что принято называть визитной карточкой, у него их просто нет.

Несмотря на теплый летний ветерок, Марджори вдруг почувствовала, как холод сковал тело, словно на нее опрокинули ушат ледяной воды.

— Как его имя?!

— Фрэнк Макензи, — ответила Лоран. — Мне он кажется весьма умным молодым человеком. Такой открытый, заслуживающий доверия и весьма солидный. Ты согласна со мной, Марджори?

Девушка чуть было не застонала вслух. Лучше бы она прикусила себе язык! «Никогда ничего не обещай клиенту, не оценив последствия своих действий», — говорил один из ее преподавателей. Но в данном случае клиентом стала ее мать, и Марджори угодила в ловушку.

Она зажмурилась, и перед ней, словно на киноэкране, предстала строго одетая Лоран, выходящая из здания ее компании — того самого здания, куда Фрэнк Макензи перенес свой офис.

— Прекрасно, — Марджори в упор взглянула на мать. — А почему отец уверен, что Фрэнк единственный, кто сможет ему помочь? Не потому ли, что он в прошлом году одержал надо мной верх в деле Флетчеров, а?

— Не обижайся, Марджи, — смущенно сказала Лоран. — Но у меня сложилось впечатление, что он с кем угодно может справиться, не только с тобой.

— В жизни не слышала столь сомнительных комплиментов в свой адрес, мама. — Марджори откашлялась. В конце концов, напомнила она себе, Лоран сейчас очень тяжело. И пусть обещание дано необдуманно, но не в ее правилах отступать.

— Хорошо, — сказала она, успокаивая мать, которая тревожно заглядывала ей в лицо. — Я поговорю с Фрэнком.

Облегчение появилось на лице Лоран.

— Если бы тебе удалось убедить его встретиться с Патриком, поговорить с ним…

— Погоди-ка. Не хочешь ли ты сказать, что Фрэнк отказался даже поговорить с отцом?

Лоран отвела глаза, лицо ее вновь приняло печальное выражение.

— Понимаешь, отец пока ничего не знает. Я решила, что нет смысла посвящать в свои намерения Патрика, пока я не узнаю мнение Фрэнка Макензи… Но, похоже, он считает, что ему не стоит ввязываться в это…

— И у него есть на то основания. Мы с ним являемся представителями противоборствующих сторон в другом деле, и это могут неправильно расценить. Особенно, — сухо добавила Марджори, — если именно я стану просить его взяться за это дело.

— О! Я об этом не подумала.

Марджори вздохнула.

— Я поговорю с ним, мама. Но обещать ничего не берусь.

Лоран не ответила. Это удивило Марджори, ожидавшую по меньшей мере слов благодарности. Знала бы она, что ее ожидает… Качели скрипнули, и послышался голос Лоран:

— Думаю, мне стоит рассказать тебе все до конца. От дурного предчувствия мурашки побежали по спине у Марджори.

— А это еще не конец?

— Патрик до сих пор не знает, что я виделась с Фрэнком.

— Почему? Ты вроде сказала, что отец согласился с ним поговорить.