Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неудивительно. Они ведь вместе ходили в школу. И теперь Бун стал мэром их маленького городка. Ему следовало знать каждого – и он был уверен, что знал. Однако иногда находился такой человек, как, например, Сисси Роджерс, с кем ему раньше не приходилось иметь дела.
Впрочем, все Роджерсы любили держаться обособленно, за исключением разве что Наны.
Бун сделал несколько шагов в ее сторону и остановился.
– Сисси…
Она взглянула на него исподлобья – сама серьезность. В этот момент вмиг воскресли давно забытые воспоминания: как он поделился с ней яблоком в начальной школе. Бун был очарован ее очками-хамелеонами в черной прямоугольной оправе. Поначалу ему было просто интересно, каким через эти увеличивающие линзы окажется солнце или пламя, но потом захотелось подружиться с Сисси, и эта идея оказалась такой же волнующей и захватывающей, как эксперимент с очками. Бун подумал и решил, что пока не готов к этому, – ведь Сисси была умной девочкой, и он боялся, что она станет смеяться над ним, как только узнает про его успеваемость.
А был Бун троечником.
– Библиотека закрыта, – официальным тоном проговорила Сисси, как и положено настоящему библиотекарю.
– Этого не может быть, – возразил Бун, взглянув на часы.
Сисси встала и прошла к деревянному шкафу с выдвижными ящиками.
– Я провожу опись. Табличка на двери.
– Никакой таблички там нет. И сейчас всего два часа.
– Ну… должно быть, она упала.
– Сисси…
– Я вас не задерживаю.
Ее плечи казались такими хрупкими, хотя подбородок был высоко вздернут. Бун внезапно осознал, что она замечательный библиотекарь: охраняет доверенные ей книги, как дрессированный доберман свою территорию.
– Вы не рады грядущему переезду, и я вас понимаю, это нелегко, но с экономической точки зрения необходимо.
Сейчас Бун вел себя так, как и положено мэру. Воспитанный отцом, он знал, как следует улаживать конфликты.
– Если вам есть что сказать, не молчите. Очевидно, я вас совершенно не понимаю.
Сисси какое-то время молчала, потом спросила:
– Так все уже решено? Если верить Джанель, то да.
Большинство горожан любили Буна, но он был уверен, что Сисси не входила в их число.
– Сегодня утром я подписал соответствующий указ, так что через шесть недель вы переедете.
Их взгляды встретились. Какие у нее глаза! Зрачки большие, черные, ресницы – длинные. Бун заметил, что внешние уголки глаз чуть приподняты. Или так их искажают линзы очков?
– Это правильное решение. – Бун не знал, почему до сих пор пытается ей что-то объяснить: она откровенно его не слушает – настолько, что откровеннее было бы только закрыть уши ладонями. – Так постановило местное управление. Если я попытаюсь что-то изменить, мы в итоге можем потерять еще больше. К тому же это здание для библиотеки слишком тесное «и слишком ветхое», – добавил он мысленно, – чтобы разместить книги, направленные на запад Северной Каролины. Я, конечно, понимаю, что Кетл-Нобу достанется отнюдь не большая их часть, но мы все равно обязаны подготовиться.
Бун всегда – будучи и учеником, и футболистом, и тренером, и в особенности мэром – умел правильно оценивать ситуацию, разрабатывать верный план действий и выигрывать, даже когда шансы на победу ничтожно малы. Кетл-Ноб – город особенный, заманчивый, местами причудливый, чем ежегодно и привлекает потоки туристов, но полученные за горячие периоды деньги всегда вкладываются в его развитие, модернизацию. Местное управление неизменно старается увеличить налоговую базу и при этом сохранить львиную долю подлинного очарования Кетл-Ноба, но порой бывают случаи, когда от этого очарования приходится отказываться.
Сейчас Бун столкнулся именно с этим, и выбор дался ему нелегко, но действовать он был вынужден из политических и экономических соображений.
В этот момент в помещение вошла женщина с двумя детьми. Бун ее не узнал – вероятно, это из нового жилого комплекса.
– Мне очень жаль, – сказала ей Сисси, – но по административным причинам мы сейчас закрываемся. У вас есть пять минут.
– Но мы планировали провести здесь около получаса. – Посетительница взглянула на мальчика лет пяти, который держал за руку похожую на ангела девочку, явно совсем недавно научившуюся ходить. – Сын записан к дантисту, так что лучше уж мы подождем здесь, чем в приемной стоматологии.
Бун с любопытством наблюдал, как Сисси сдается: вмиг ее взгляд смягчился, и она приветливо улыбнулась посетителям:
– В детском отделе у нас как раз есть новые книжки – сейчас принесу.
– Отлично, – улыбнулась мамаша и удалилась, а дети хвостиком засеменили за ней.
Сисси вытащила из принтера несколько листов бумаги и стала что-то писать на них маркером. Бун же просто стоял и смотрел, понимая, что эта сцена была устроена для него.
– Знаете, вы не можете закрыть библиотеку просто потому, что новости испортили вам настроение.
Она не взглянула на него и не ответила, а взяла маркер и твердой рукой написала:
«Библиотека закрыта на инвентаризацию. Откроется завтра в 9.00».
Она откровенно его игнорировала.
– Ну хватит, Сисси. Скажи что-нибудь. – Бун сменил тон, поскольку был все-таки хорошим мэром, а не диктатором.
Сисси оторвала кусок скотча и прилепила к левому верхнему углу листка, затем такой же – к правому.
– Я хочу работать здесь, – проговорила она, четко разделяя слова, сделав акцент на последнем. – Не там. Это наша библиотека.
Прежде она никогда не говорила так уверенно: Бун помнил со школьных лет, что Сисси всегда старалась держаться в тени, – и эта новая, взрослая Сисси его невероятно притягивала. Раньше он ее вообще не замечал. Она не зависала в баре «Лог кэбин», не видел он ее и на стадионе Кэмпбелла на футбольных матчах. Может, несколько раз они и пересекались в магазине или аптеке, но она не смотрела в его сторону, как и он в ее. Не обращать на нее внимания было проще простого: ведь Бун всегда был самым популярным парнем в городе, а она – незаметной застенчивой девочкой.
Вероятно, все-таки следовало ее замечать, хотя бы здороваться. Возможно, тогда ее губы сейчас не дрожали бы так – от гнева или страха, Бун не знал. Какая-то безумная его частица подсказывала, что было бы здорово стереть эту дрожь поцелуем, а заодно и привить Сисси толику здравого смысла.
– Кетл-Ноб должен развиваться, если мы хотим сохранить его статус города, – сказал Бун. – Я тоже люблю и уважаю традиции, но мы не можем стоять на месте.
– Но архивы города останутся здесь. – Ее голос вновь слегка дрогнул, вероятно, из-за гнева, решительности и чрезмерного упрямства.
«И неприязни».
Что ж, всего через мгновение она и вовсе возненавидит его.