Второй пострадавший понемногу отползает с мостков в сторону и уже может невнятно разговаривать, призывая своим мычанием, переходящим в рычание, жестоко отомстить чужеземцам за такое бесчестье. Слов я не понимаю, конечно, но, общий смысл мычания мне понятен.

— Ну, посмотрим, на что ты способен, — Норль достает из-под мешков пару мечей из тех, что получше и бросает один мне, самый длинный и тяжелый. Второй вешает себе на пояс и поднимает лук, накладывая на него стрелу.

— Ты лучше на луке постой, у местных тоже лучники имеются, — уже командую я приятелю и сам считаю собравшихся напротив меня мужиков. Их шесть человек, и половина из них в кольчугах, четверо с такими же короткими копьями, еще пара держит уже натянутыми обычные охотничьи луки, целясь в нас с Норлем.

— Чужак! — так, все местные уже в курсе, что мы плохо говорим на их языке, этот коренастый взрослый мужик, поперек себя шире, приближается ко мне, придерживая пока раздвинутыми в стороны руками свою банду.

Ну, или охрану и защиту поселения, посмотрим, кем они себя теперь покажут.

Приближается и грозно так ревет, показывая, что он главный хищник под этим склоном, да и в поселении тоже самый сильный самец.

В одной руке у него копье, такая же вороненая кольчуга, похоже, огромного размера надета на крупное тело и выглядит он довольно серьезно в качестве соперника. Мощь и волевое лицо с парой больших шрамов издалека кричат, что сей муж огромной силы и немало в жизни повидал, много кого без проблем серьезных оставил на своем пути несчастными вдовами и сиротами убогими.

Мы окружены около своей лодки, пострадавшие от нас защитники подняты и задвинуты назад, за дружный строй и от немедленного нападения местных ополченцев удерживает только хороший лук в руках Норля и наложенная на него стрела, как и его решительное лицо.

Впрочем, не только это, еще я чувствую определенную неуверенность у главного среди этого деревенского ополчения. Он матерый такой мужик и много чего испытал уже в своей жизни, но, пока не может идентифицировать нас в своей системе координат опасных людей, и во многом поэтому опасается отдать команду о нападении. Хочет немного пообщаться и дать себе время как-то определиться, что делать.

А что ему делать лучше всего — это напасть как можно внезапнее, что я хорошо понимаю. Похоже, что его смущает наше спокойствие и то, что мы без каких-то заметных проблем побили его лучших людей.

Лучших — это потому, что крепыш выглядел солиднее всех остальных защитников поселения, кроме их вожака, а вороненная кольчуга второго явно самая дорогая опять же, кроме вожака, среди тех, кого я вижу перед собой.

Следует яростная речь, перемежаемая почти рычанием, в которой я понимаю только отдельные слова, но, общий смысл вполне понятен. За нападение на воинов селения мне и Норлю придется ответить по местным суровым законам и заплатить виру за причиненное бесчестье, побитых воинов и нарушение всего, чего только можно на этой пристани.

Край щита главарь еще не грызет, по причине отсутствия такого предмета в руках, но, состояние демонстрирует достаточно похожее. Очень себя распаляет и поддерживает своих воинов в таком возбужденном состоянии для храбрости, не иначе как.

Главный настойчиво несколько раз показывает мне рукой за спину, мол, обернись и согласись, что в лодке лежат наше оружие и доспехи, признай потом свою вину и готовься заплатить.

Типа, положи меч, и мы спокойно поговорим. Отдашь немного или много денег и поплывешь отсюда на своей лодке восвояси, почти целый и немного невредимый. Или не отплывешь на лодке, которая останется для возмещения бесчестья и убытков, а только твое обобранное и раздетое донага тело понесет в долгий путь река, до самого синего моря.

Ну, так себе идея, конечно, оборачиваться и сдаваться на милость разъяренных защитников поселения, только, иначе дело пахнет серьезным кровопролитием, и я склоняюсь именно к этому варианту, да и Норль ждет моей команды, как у нас уговорено.

Сейчас я держу меч перед собой и отворачиваться не собираюсь, понимая, что сразу же последует нападение, даже без команды вожака в меня полетят стрелы изготовившихся лучников.

Очнувшегося крепыша подбежавшие мальчишки поднимают за обе руки, но, он все равно еще шатается и не может обрести устойчивость после моей затрещины. Слабоват он оказался на свою буйную голову, ничего не скажешь. Или просто я немного не рассчитал свою силу в свете появившейся Системы.

В ответ я молча показываю проколотую блузу, оттянув ее так, что бы прорез оказался виден хорошо.

Только, вожак не собирается как-то разговаривать и обращать внимание на демонстрацию того, из-за чего его люди получили трепку даже без применения оружия. Вооруженные мужики окружают меня с трех сторон и держат копья наготове, а главный, дождавшись, когда все его бойцы займут свои места и подготовятся к нападению, показывает на лодку и говорит, что она больше не наша, а уходит в пользу пострадавших от наших рук и всего поселения.

Эти слова и их смысл я почему-то хорошо понимаю, похоже в зоне действия местной нейросети навыки понимания уже настроились и работают гораздо лучше прежнего.

— Или вы умрете прямо здесь! — слышу я и эту угрозу поддерживают воины поселения, громко и слитно голося какой-то боевой клич. Такой довольно зловеще звучащий, что-то типа, умри ты сегодня, а я завтра.

Хорошо ему так утверждать, если их шестеро против двоих, мы прижаты к узким помосткам и реке за спиной и еще два лучника точно выпустят больше стрел, чем наш один.

То есть, так должны думать наши соперники, однако, никак не мы с Норлем.

— Такой, значит, у вас выбор, — бормочу я про себя, смотрю краем глаза на напрягшегося Норля и кричу ему на нашем общем язык:

— Интересно, какой у главного здесь уровень? Готов?

— Вот ткни его мечом и узнаешь! Начали! — и Норль пускает первую стрелу в лучника, который целится в меня. Я сразу же в прыжке достаю по руке квадратного мужика, разрубив его ладонь, между большим и указательным пальцами, лежащую сверху на копье и вижу, что ни мужик, ни остальные воины не успели среагировать на мое движение и теперь опасность представляет для меня только оставшийся лучник.

От него я закрываюсь стоящим перед мной строем и немного приседаю, чтобы спрятать голову от стрелы.

— Один лучник готов! — слышу я крик напарника. Уже хорошо, меньше опасностей и смертельных сюрпризов меня внезапно поджидают.

— У главного — пятый