Глоток за глотком, растягивая удовольствие, словно это могло помочь утолить жажду лучше, я и осушил стакан. Блин, жаль только, что все эти пол-литра, готовка которых у меня заняла около часа, ушли за какие-то мгновения. С другой стороны…

— Живём, — хрипло, но уже своим голосом произнёс я в никуда и немного рассмеялся.

Казалось, что с жаждой отступила и тревога. Настроение сразу же приподнялось, будто на душе стало немного легче, и казалось, что следующий час дастся мне куда проще.

Но стоило мне потянуться за новой порцией, как я неожиданно замер.

Какое-то странное чувство возникло в животе, будто туда положили камень, и заставило меня мгновенно насторожиться. Я, конечно, съел угля из аптечки на всякий, но…

И едва я попытался понять собственные ощущения, как живот скрутило так, будто сам Сатана мне решил кишки на кулак накрутить. От такой охрененной боли у меня даже в глазах потемнело.

— Ох… — только и покинуло меня, прежде чем я свалился набок.

Ну конечно, куда же без мучительной смерти из-за сраной лужи. Пережил кораблекрушение в открытом океане, но сдох, попив воды из лужи.

Честно говоря, в этот момент я немного офигел от неожиданности и обиды. Ты реально выжил, но дохнешь из-за грязной воды. И ощущения были не просто чудовищными — это был какой-то апогей боли, словно мне действительно рвало кишки. Обосраться и не встать… Хотя именно это и грозит мне в ближайшем будущем. В лучшем случае.

В голове мелькнула испуганная мысль, что если я и отравился, то должно было это наступить ну минимум через минут пять или десять, но никак не через пару секунд. Это только если я каких-то жёстких химикатов хлебнул разве что…

Но эти мысли благополучно похоронила боль, которая так же благополучно сейчас хоронила и меня самого. Меня покинул скулёж, из глаз брызнули слёзы. Терпеть подобное сил просто не было. А по телу уже пошли судороги, и скулёж сменился хрипом. Боль рвала уже всё тело, от чего меня начало выгибать дугой. Теперь казалось, что болит всё, даже кости, которые нещадно ломало, как в костедробилке.

В отчаянной попытке хоть что-то исправить, я сунул два пальца в рот, пытаясь вернуть наружу всё, что только что выпил, но кроме кашля меня ничего не покинуло. Тогда, задыхаясь, я полез в аптечку, буквально вытрясывая все таблетки, что там были.

Мне нужно было… нужно было… мать твою…

Вспышка боли, и я вскрикнул, извиваясь. В этот момент живот словно разорвало, будто сам чужой решил сказать мне привет, после чего…

Да, я отключился. Слава, мать вашу, богу…

* * *

Мне снился кошмар.

Крабы.

Много крабов.

Они каким-то образом оказались в моём городе, окружили меня в тёмной подворотне с ножами в клешнях и спрашивали на своём странном языке за своего убитого брата.

— Гранк-гранк?

Я не знал, что ответить, и они набросились на меня всей сворой. Повалили на землю, после чего один из них начал тыкать мне в лицо ножом и…

И я очнулся.

Очнулся из-за того, что мне тыкали в лицо какой-то веткой. И первым, что я увидел, когда открыл глаза, была какая-то маленькая азиатская девочка, сидящая на корточках в метре от меня и тыкающая мне в лицо веткой с такими глазами, будто увидела нечто очень интересное.

Я аж сел от неожиданной встречи. Ну хоть не краб заточкой, и то хорошо…

Это было первой моей мыслью. А второй была…

О, маленькая девочка! Отлично! Живём, значит!

То есть в смысле… я не в том плане, что меня радуют маленькие дети, как общеизвестного медвежонка, я просто рад, что встретил в такой глуши вообще кого-нибудь не похожего на краба, который пытается тебя зарезать. А значит, где-то есть всё же цивилизация.

Но то ли мои резкие движения, то ли выражение на лице испугали девчонку, и та, истошно взвизгнув, отпрыгнула от меня как минимум на метр, после чего рванула за ближайшее дерево, где и развернула наблюдательный пункт за мной.

И всё же от души, признаться честно, отлегло.

Ребёнок.

А если есть ребёнок, должны быть и родители. А там уже цивилизация, которая многое прояснит.

Единственное, что меня смутило, это тот факт, что девчонка какая-то узкоглазая. То ли китаянка, то ли японка, то ли кореянка — по ней и не скажешь. Я бы не удивился, увидь негра или латинку, но китайцы…

Хотя о чём речь, если мир другой?

— Стой, погоди! — потянул я к ней руку, вставая, и девчонка уже собиралась дать дёру, когда я навернулся.

Запутался в собственной одежде и упал, растянувшись на земле, чем вызвал неожиданное беззлобное хихиканье ускоглазой гостьи. Она стояла за деревом, продолжая за мной следить, но уже не спеша убегать куда подальше.

Ну… вроде как ситуация разрядилась, гляжу. Только какого хрена одежда вдруг…

Я окинул себя взглядом.

…такая большая…

Нет, реально, мой рабочий комбез, который я носил на судне, сейчас висел на мне мешком, будто прибавил с десяток размеров.

Или, наоборот, я убавил в размерах.

Мелькнувшая мысль в условиях сбрендившего мира вызвала лёгкий страх, заставив меня позабыть о мелочи и начать очень быстро стягивать с себя комбез. Более того, с меня даже мои любимые боксеры спадали! Я в ужасе начал себя осматривать, понимая, что моих бицухи и пресса не стало. Накаченные таким трудом, на их месте был тощий живот и жалкая ручонка парня, которому…

Мля, а что я вообще пил?!

Я бросил взгляд на лужу… от которой уже и след простыл. Если она и была, то её, видимо, выпили жиды.

Но суть была в том, что от моих двадцати шести лет не осталось и следа. Я с трудом представлял, сколько мне сейчас в действительности — оглядывая тело, я мог сказать, что тут могло быть и восемнадцать, и четырнадцать. Но точно не старше двадцати.

Моё тело словно… откатилось в возрасте на годков эдак восемь-десять, оставив меня вообще ни с чем. Если до этого у меня были мышцы из качалки и соответствующая выносливость, то сейчас от них были лишь воспоминания. Осталось худющее тело без намёка на силу.

Это что, я нахлебался из сраного источника молодости? Обидно! Мне кажется, что даже член поменьше стал.

Я перевёл расстроенный взгляд на девчонку, которая продолжала неустанно следить за мной. Будь я дома, то точно бы обрадовался такому метаморфозу, который подарил мне лишние года ровно тогда, когда у меня есть деньги насладиться жизнью. Но не сейчас, когда как раз-таки вся сила и выносливость мне и нужны. Все.

Боль, печаль, тоска и жопа.

Ничего не оставалось, кроме как принять это за данность и двигаться дальше. Для начала, познакомиться с неизвестной гостьей.