Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кстати, я оказался крепче всех, – сообщил Вовка. – В частности, потому что больше пропускал, чем пил. Я же сразу смекнул, что мне представляется отличная возможность расколоть Пашку. Вот и старался ради тебя.
– Я запомню.
– В общем, Пашка рассказал мне много чего интересного… Правда, не знаю, порадует тебя это или огорчит.
– Говори скорее, не томи!
– Дом твой и правда не простой.
– Я и раньше это знала, – кивнула Анна.
– Все знали, но без лишних подробностей, – откликнулся Вовка. – Лучше слушай дальше. Основная масса жильцов – люди, так или иначе приближенные к правительству. Некоторые выполняют совсем страшные задания и потому пользуются особым положением.
– О каких заданиях ты говоришь? – напряглась девушка. – Что за работа у них такая?
– Палачи, – тихо произнес Вовка и, засвистев, уставился в сторону.
– Палачи?! – Аня остановилась и в ужасе вытаращилась на Вовку. – Те, которые казнят людей? Ты серьезно?
– Абсолютно. В нашем обществе очень много народа, неугодного людям на верхах. Поэтому время от времени за кем-то из них приезжает черный автомобиль и увозит в неизвестном направлении. Кого-то отправляют в ссылку. Кого-то расстреливают. Как раз эта миссия возлагается на так называемых палачей.
Аня не отрываясь смотрела на парня. От ужаса и отвращения она не могла вымолвить ни слова.
– Еще есть другая категория служителей закона. Те, кто все видит, слышит, подмечает, а затем докладывает об этом кому нужно, – продолжал Сергеев. – Сколько людей с их подачи увезли потом в неизвестном направлении, и не сосчитать. Иногда увозят целыми семьями. И это не какие-то отдельные случаи, а закономерность.
– Не может быть… – едва шевелящимися губами произнесла Аня. – Такого просто не может быть…
– И это говоришь ты? – усмехнулся Вовка. – Ты же живешь в этом доме, а значит, имеешь отношение к этой политике.
– Я?! При чем здесь я?!
– Прости, я не то имел в виду. Конечно же, я говорил о твоих родителях. Поинтересуйся у них, за какие такие заслуги они получили квартиру.
– Ты намекаешь, что папа доносил на близких ему людей? – возмутилась Аня и едва сдержалась, чтобы не залепить Вовке пощечину.
– Ни на что я не намекаю. Просто советую поговорить с родителями. Иначе неведение может плохо для тебя обернуться.
– Я уверена, что ни папа, ни тем более мама никогда не пошли бы на такую подлость, – твердо сказала Анна. – Папа очень добрый и справедливый. Раньше командовал армией. Ему доверяли сотни жизней, и каждого человека он старался сберечь.
– Война дело другое, – серьезно ответил Вовка. – Там все на виду. Там все по-честному. Если в тебя стреляют, ты тоже стреляешь в ответ. А сейчас идет негласная война. Сосед доносит на соседа, сын предает отца.
– По-моему, у тебя что-то случилось с головой, – презрительно фыркнула девушка. – Ты говоришь нелепые вещи. Ты сам-то себя слышишь?
– Слышу.
– И веришь в то, что говоришь?
– Как бы мне ни хотелось думать иначе, я чувствую, что все это правда. Пашка в первый раз был таким откровенным. Думаю, он и сам не помнит, что мне наговорил, потому что, когда немного отрезвел, принялся выспрашивать, о чем распинался. Я уверил его, что ничего особенного он не сказал, и Пашка вроде бы успокоился.
– Так, может, это был просто пьяный бред?
– Вряд ли. Слышала поговорку – что у трезвого на уме, то у пьяного на языке? – Сергеев немного помолчал, а затем добавил: – Если честно, я уже слышал подобные разговоры. Но не мог разобраться, что в них правда, а что вымысел. Но теперь уверен: просто так говорить не будут. А в твоем доме и правда живут не совсем обычные люди.
– Хорошо, допустим, ты прав, – дрожащим голосом сказала Аня. – Но ведь это не значит, что все жители – монстры! Наверняка среди них много порядочных людей.
– Наверняка, – согласился Вовка. – Но никто не знает, что кроется под личиной тех, которые честными глазами смотрят в глаза соседям и мило с ними здороваются, а потом идут выполнять свое черное дело.
– Как страшно ты говоришь! – поежилась Анна.
– Это и в самом деле страшно, – кивнул парень.
Некоторое время друзья шли молча. Разговаривать не хотелось. Они впервые подняли тему, которая была чуждой для них. Аня уже жалела, что попросила Вовку узнать правду. Теперь в каждом жителе своего дома она будет видеть потенциального врага. В каждой милой старушке – гнусную доносительницу. Теперь ей стало понятно, что имел в виду папа, когда сказал об ушах, которые имеются в стенах. Пожалуй, нужно будет поговорить с отцом, тот должен знать правду о доме. Надо его предупредить, чтобы не вел ни с кем из соседей доверительных бесед и вообще не говорил больше, чем следует. Хотя… наверняка папа и сам обо всем знает. Не зря же просил дочку не распускать язык и не болтать лишнего. Особенно о равенстве и справедливости.
– То, что ты сказал, ужасно, – наконец снова подала голос Аня. – Но это реальность, и нам никуда от нее не деться. Значит, будем жить дальше, только уже с оглядкой.
Вовка обратил на нее странный продолжительный взгляд и снова засвистел.
– Почему ты молчишь? – всполошилась Анна. – Или тебе известно что-то еще?
– Известно. Но я не знаю, стоит ли говорить…
– Выкладывай все, что знаешь!
– Видишь ли, ваш дом славится не только тем, что в нем живут выдающиеся люди, но еще и тем, что эти люди время от времени пропадают из своих квартир.
– Что значит – пропадают? – похолодела Аня.
– То и значит. Жили люди, жили… и вдруг испарились, словно их и не было. Пашка сказал, что вы уже третья семья в вашей квартире. А ведь дому всего шесть лет! Куда, спрашивается, подевались предыдущие жильцы?
– Переехали, – помертвевшими губами ответила девушка.
– Может, и так. Но я сомневаюсь, чтобы кто-то из них мог добровольно покинуть такое комфортабельное жилье.
– Я попрошу папу узнать, что с ними произошло. Думаю, ты зря наводишь панику.
– Буду счастлив, если ты окажешься права, – серьезно ответил Вовка. – Но есть еще один момент, который лично меня настораживает. Ты в каком подъезде живешь?
– В десятом. А что?
– В вашем доме нет одиннадцатого подъезда. Ты в курсе данного факта?
– Никогда не обращала на это внимания.
– А стоило бы! Во время строительства, в тысяча девятьсот тридцатом году, произошел пожар. Кроме того, поджимали сроки, и было принято решение поделить площадь одиннадцатого подъезда между десятым и двенадцатым подъездами.
– И что с того?
– Понятно, что квартиры этого подъезда присоединили к другим квартирам. Но в подъезде должны быть лестницы, лифты, лестничные клетки. Куда они делись, а?