Полевик-разбойник; Сатиры козлоногие и много других детей Леса встретить здесь легко.

Все тропы Иван знал, быстро до частокола добрался и уже хотел бросить мешок верещащий через острые бревна-пики, да смех звонкий, будто родниковый ручеек, его отвлек. С озера доносился он. Повернулся туда Иванушка и увидел русалок плескавшихся у самого берега, а на берегу девочку с косой белой-белой, будто снег, до самой земли тянущейся. Она-то и смеялась громко. Странно это царевичу показалось. Редко русалки днем выплывали. Вечер они любил да ночь в особенности. Что их со дна пробудило в рань такую?

Замер Ваня, наблюдая, как склоняется девочка незнакомая к русалкам и каждой цветочек маленький-аленький дарит. Тонкими пальцами забирали дары озёрницы, улыбались, легко касались щек молочных гостьи своей, оставляя блестящие следы воды ласковой. Трогали косу ее длинную, восхищаясь цветом чистым.

«Что это за девочка?», — дивился про себя Иван.

Всю деревенскую да градскую ребятню знал он, от младенцев розовощеких до отроков шебутных, а эту первый раз видел. Может новый дух какой в Лесу завелся?

Даже Прошка за спиной притих, подумал, наверное, что Ванька внял просьбам его, оттого и сидел тише воды, ниже травы теперь. Надеялся.

— Эй, девонька! — крикнул царевич, любопытством замученный. — Ты кто? Как звать тебя?

Подняла взгляд девчонка. Глазами синими-синими, как каменья драгоценные, посмотрела на Ваньку, что сердце его тихо замерло, а потом затрепетало быстро, словно пташка маленькая крылышками забилась. Русалки тоже обернулись на окрик, узнали царевича сразу. Закружились они по глади озерной, заулыбались широко, зашептали что-то девочке.

— Ванечка, дружочек наш, зачем к озеру пожаловал? — вынырнула у самого берега Ивана сероволосая хозяйка вод лесных с глазами прозрачными да кожей бледной. — К частоколу зачем подошел? Уходи, милый друг. Опасность за ним кроется. Ты же сам знаешь.

Хотел ответить Ваня про Прядильщика-безобразника, которого Марфа из дома выгнала, но не успел. Забурлила вода в центре озера, пузырями пошла, волнами к берегам разбегаясь. Обернулась и русалка, с царевичем беседу ведущая. На поверхности пенящейся, макушка болотная показалась зеленая мохнатая, а за ней глаза круглые рыбьи. Знал царевич кто это. Удивился сильно. Водяной пожаловал на свет. Редко он поднимался. Люди нечасто его видели. Ленью славился дух озера. Всё на дне спал, русалок да рыб гонял, чтоб не мешали. А тут вдруг поднялся.

Долго на девочку со снежной косой смотрел, моргнув лишь единожды своими жуткими глазами.

— Кто это к нам пожаловал? — низким голосом забулькал Водяной, полностью подняв свою рыбью голову с толстыми усами, как у сома. — Что за гостья у нас такая необычная?

Рябью пошла вода в озере, когда медленно поплыл Водяной к берегу. Оживились сразу русалки, закружили вокруг главного хозяина вод, зашептали ему что-то.

— Дары я принесла вам. Задобрить духов водных, — ни капли не страшась, ответила девочка. — Цветочки маковые редкие вам пожаловать. Водным жителям они радость приносят. Держи и ты цветок, хозяин озера.

Удивился, кажется, Водяной. Не ожидал он, на краткий миг, даже остановился посередь пути, но увидев, как девочка к краю острого зеркала озерного присаживается и тянет аленький цветочек, вновь поплыл. Не понравилось это Ивану. Знал он, что детей обычно духи воды не трогают. Только взрослым бояться стоило. Мужам — русалок стороной надо обходить, а девам красивым к Водяному подходить не следовало. Но всё равно Ваня за девочку испугался, а вдруг Водяной решит утянуть на дно ее?

Раскрутил он мешок быстро да кинул за частокол вместе с Прядильщиком, чтоб отвязаться от него скорее, после чего припустил к неразумной девчонке. Кружили по озеру русалки, шелковыми волосами танцуя на волнах да хвостами блестящими разбрызгивая сверкающие капли. Волновались они, но ни слова не вымолвили Водяному. Боялись его. А дух озерный всё ближе и ближе к берегу подплывал. Тянула девочка ручку свою хрупкую с цветочком, еще пара гребков и схватит ее Водяной, утянет на дно темное. Ваня видел, что никак не успевает. Припустил пуще, на ходу камень тяжелый подобрал и как запустил со всей силы в жабу эту уродливую.

Промазал царевич. Громкий «бульк!» известил об этом. Водяной даже не обернулся. Протянул он руку свою с пальцами синими перепончатыми к цветочку. Испугался Ваня, крикнул громко:

— Не тронь ее, пиявка болотная!

Подняла свой взор девочка синеглазая, улыбнулась царевичу ласково, нешуганая и непуганая. И Водяной обернулся на окрик, изумленный, с цветочком аленьким в руке некрасивой. Будто сам он удивился, что цветок взял, а не человеческую девочку на дно утащил.

— А-ну плыви давай отсюда да в ил закапайся, а то выловлю тебя, и за частокол выброшу! — грозно кричал Иван, подбегая к девочке.

Злился он сильно на глупость девичью, на русалок молчаливых, на Водяного коварного. Не боялся духа опасного и верил истово в то, что кричал, исполнить намеривался, хотя и головастикам ясно было, что неосуществима угроза Ванькина.

— Что, царевич, подумал ты, что украсть могу создание такое нежное? — забулькал насмешливо Водяной, оскалив рот свой с зубами острыми, колючими.

Иван только-только подбежал и с силой дернул девочку за руку, оттаскивая от озера и спиной худой ее загораживая.

— С дарами ведь пришла она. Можно ль коварством ответить разве? Задобрила душенька меня, порадовала, подмаслила цветком Рассвета. Дружить теперь всем озером с ней будем.

— Не ври, болотник пучеглазый, русалкой хотел ее сделать! — воскликнул яростно Иван, не поверив в речи дружелюбные.

Захохотал Водяной, пузыри по озеру пуская.

— А что плохого в русалочьей доле? Хорошо у нас в озере, привольно. И рыбы вкусной хоть отбавляй. Но не бойся, царевич, не время ей пока русалкой становиться, мала еще.

— Ты — вот, что плохо в русалочьей доле! Плыви давай отсюда, к лягушкам своим, и не всплывай больше!

Веселился Водяной, забавлял его Иван. Улыбнувшись еще разок широко и страшно, обратился навий дух к девочке:

— Не бойся озера лесного. Друзья у тебя в нем теперь, нет опасности в заводи. Приходи, поболтаем. Как звать тебя?

— Варварой маменька нарекла, — тонким голоском прощебетала девочка.

— Тихо ты! Нельзя Водяному имя свое говорить! Пошли скорее отсюда! — разозлился пуще прежнего Иван, потащив глупую девчонку прочь от озера.

— Ох, царевич, не умеешь ты друзей заводить, — донеслось им вслед. — Понадобится тебе помощь, обратишься ко мне, а я не помогу.

— Я у жаб болотных помощи просить не стану, — кинул через плечо Ваня, слыша смех позади, а затем плеск.

Когда вывел на полянку лесную, покрытую земляникой красноглавой, остановился царевич да грозно к Варваре обратился:

— Ты что! Совсем с разумом разругалась? Разве можно с Водяным дружбу заводить да