— Не знаю, в город ли. Мы со зверем шли по следу, — не стал скрывать он, медленно поворачиваясь ко мне лицом и поводя плечами.

— По следу? — вот теперь я удивилась. Села на свою кровать рядом с ним, скинула сапоги. Покосилась, потом отняла одну подушку и откинулась на нее, заложив руки за голову.

Куцыр посмотрел на нас и с тихим мурлыканьем устроился на полу, поджав под себя длинные лапы. Он тоже слушал разговор и даже пытался участвовать.

— Да, по энергетическому следу. Хотя сейчас я уже не уверен, что он верный. — Странный гость вздохнул и прикрыл глаза. Тем не менее я прекрасно видела, как дрожат его ресницы.

— Не знаю, что ты за след на песке нашел, но если он и был, то чернухи все поели, они любую энергию слизывают, даже с костей. Вполне могла одна такая где-то на другом краю Перепечек подлизать, а потом ходить вонять твоими следами. Во, так она вас и заманила, получается. — Я зевнула, благовоспитанно прикрыв рот ладонью, и загордилась собой: ишь ты, помню еще, чему в питомнике учили. Эх, надо бы запчасти разобрать и разложить по местам. Но лежать так хорошо… даже несмотря на то, что половина моей не слишком широкой кровати занята гладким гостем. Спихнуть его к куцыру спать? Лениво… и тепло, что ли. Еще и сам куцыр подлез поближе, пристроил башку между моими и гостевыми ходулями, так что ступни ног стали утопать в его густых перьях. И надышал горячим на коленки.

‍‌‍Дурее не придумаешь — спать с неизвестным хмырем под боком. Была бы в своем уме — сама от себя убежала бы с воплями. Ну дык на то я и бешеный хомяк. Ненормальная девка и вот это все. Чую я. Спать надо. И можно.

Завтра разберемся, сколько куцыриц мне должны эти двое…

А сторожок-то я поставила, не окончательно еще сдурела.

Мез

— Накормил? — Как только пульс аборигенки стал стабильно медленным, я открыл глаза и посмотрел на зверя. Тот издал тихий довольный рык и победно поднял крапчатый хохолок на затылке. — Успокаивай дальше, я пойду пока осмотрюсь.

В самом логове не должно быть ловушек, а вот полезных вещей можно отыскать предостаточно. Взять хоть тот странный пылесос.

Нет, красть я не собираюсь. Но понять, как и из чего оно сделано, просто обязан. Возможно, смогу воспроизвести или приобрести. Тем более рядом есть местный город. Хотя соваться туда рано. Все упирается в катастрофический недостаток информации.

— Ур-р-р, — отрицательно замахал головой зверь, опрокидывая меня обратно на постель.

— Почему нельзя? — Я сразу воспринял его предупреждение серьезно. — Все-таки ловушки?

— Р-р-р, — фыркнул сэвен мне в ноги и снова прижал меня к постели. А потом и вовсе положил голову сверху, почти придавливая меня своим весом.

— Лежать с ней? — не понял я. — Зачем?!

— Фр-р-р, — тяжело вздохнул зверь, даже не пытаясь что-то прояснить. Ладно, лежать так лежать.

Спать не хотелось. Я и так долго отдыхал в отключке, тело, можно сказать, выспалось. Если нет возможности исследовать помещение, то как минимум видное мне окружение — вполне. И самым явным объектом для изучения была моя странная спасительница-аборигенка. Тем более пока она просто спокойно лежит, а не трещит без умолку, не задает миллион вопросов, не хмыкает и не брыкается.

Ржи бы, конечно, эта настороженная и явно битая жизнью… малолетка (прародители, опять малолетка!) меня так близко подпустила. И тем более уснула в одной постели с незнакомцем. Если бы не сэвен, который с самого начала потихоньку, украдкой, воздействовал на ее энергию, внушая тепло и доверие.

Минус тут один: теперь звероящер не даст навредить девчонке, если она сама не сделает что-то явно мне во вред. Ладно, разберемся.

Нос курносый, рот большой, полногубый и насмешливый. Губы потрескались — сухо здесь. Веснушки на щеках. Выгоревшие рыжеватые пряди волос разметались в разные стороны. Хм, первое несоответствие с Горгонзолой — там мы все, независимо от пола, старались патлы обрезать покороче. Даже шлюхи в борделях. Хорошая шевелюра — роскошь, которая говорит о том, что есть возможность ее отрастить, уберечь и более-менее нормально за ней ухаживать. Так что вывод очевидный: как минимум еды, а главное, воды у нее достаточно. Хотя по пути сюда я не заметил ни одной даже самой захудалой лужи. Не говоря уже об озере или реке.

Среди наших косички-хвостики были только у Цвички, потому что недоеденная мелкая постоянно сидела в убежище, а мы ее бессовестно баловали. Я ругался и тоже таскал девчонке то кусок пожирнее, то огрызок расчески со свалки.

И сейчас машинально тронул рыжую прядь, пропустил сквозь пальцы и понял — тут бы тоже пригодилась расческа. А еще волосы пахнут пылью и чем-то будто бы знакомым…

Так, стоп! Это не Цвичка, с чего вообще такие ассоциации и странные желания?!

Я убрал руку от чужих волос. Сэвен шумно выдохнул, заставив брошенную прядь как живую колыхнуться следом и погладить пальцы.

— Твои фокусы? — тут же преисполнился подозрений я. — Ее успокаивай, не меня. — Зверь недовольно фыркнул. — Вижу, что спит. Пусти. Надо осмотреться.

Перья на затылке сэвена опять грозно встопорщились,

— Что значит «забрать себе»? Как проводника? — не понял я. — Нет, идея неплохая. Но боюсь, ты не сможешь постоянно туманить ей мозги. А иметь за спиной ненадежного напарника мне ни к рже не сдалось.

Хохолок безнадежно поник.

— Глупый? Я? — От удивления у меня даже поднялась бровь. — Ты, кажется, забываешь, зачем мы здесь. Отодвинься. Или найди воду. Нам обоим не мешает напиться. Маяться дурью и альтруизмом будешь после миссии. Так и знал, что от Ивановых обязательно какая-нибудь подлянка прилетит. Не сами охомутают, так ящера зарядят.

— Фр-р-р-р, — тяжело вздохнул зверь и наконец убрал свою голову. Точнее, демонстративно переложил ее на аборигенку. Ну и пусть, зато я уверен, что девушка не проснется раньше времени.

Теперь, когда в глазах окончательно прояснилось, я даже слегка впечатлен. Она одна отгрохала всю эту… на первый взгляд — нору в горе хлама. А на второй взгляд уже не все так просто.

Места очень много — нора просторная. И я даже с кровати вижу минимум три отнорка помимо входного, закрытого массивной стальной дверью. Неужели сама притащила сюда эту махину? Помещение круглое, и потолок в форме купола, перевитого большим количеством ребристых шлангов и стальных балок затейливого сечения. Где-то среди них спрятано несколько источников освещения, довольно ярких, но ни один не режет глаза, и в норе почти нет теней.

В самом дальнем от кровати углу, за перегородкой, настоящий пульт управления — три допотопных, но рабочих экрана и очень большая клавиатура с тварьей кучей клавиш абсолютно непонятного назначения. Все обесточено, потому я даже не пытался потыкать в них пальцами.

В другом углу — явная мастерская. И вот тут я уважительно присвистнул: необычные станки, пилорамы, пресс. Множество микросхем, некоторые явно в процессе пайки. А рядом некое подобие плавильной печи с крупной вытяжкой. Помимо всего этого до ржи устройств непонятного назначения.