– Что за решение?

Ей снова сделалось холодно. Она узнала этот взгляд. Игорь не потерпит никаких возражений. Что бы она ни сказала, это не будет иметь значения. Он решил избавиться от нее. Решил, что так будет лучше для нее. Безопаснее. Она не удивится, если он уже успел собрать ее вещи.

– Я не уеду, Гоша! – выкрикнула Лиля. – Даже не думай, я…

– Это не обсуждается, малыш.

Он вытер руки кухонным полотенцем, скомкал его, швырнул в сторону. Снова глянул на нее холодно, зло, исподлобья.

– Я уже собрал твои вещи.

– Нет, Гоша! Нет. Я не оставлю тебя одного. Теперь, когда ты в опасности.

– Нет никакой опасности. – Он упрямо нагнул голову. – Не надо придумывать.

– Зачем тогда мне съезжать?

– Затем, что у меня должны быть развязаны руки, детка. Если вдруг что. К тому же на моей двери нет надежных замков. Это не неприступный замок. Это всего лишь квартира. А я должен быть уверен, когда меня нет дома, что ты в полной безопасности. А сейчас у меня такой уверенности нет.

– Ты собирался поменять замки, – упрекнула его она.

– Да, собирался. На следующей неделе записался. Неделя. Семь дней. Это долго, детка.

– Гоша, но ты противоречишь сам себе. То нет никакой опасности, то тебя тревожит, что на двери ненадежные замки. Как это понимать?

– Ты не должна путаться у меня под ногами, вот как надо это понимать! – резко оборвал он ее и отвел взгляд в сторону улетевшего комком полотенца. – Я собрал твои вещи, детка. Сумка на лоджии. Сегодня ты переночуешь, а завтра с утра уедешь. И лучше будет, если ты уедешь куда-нибудь подальше. У Кадашова возьмешь расчет. Необходимости находиться там больше нет. Вообще, если честно, я пожалел, что втянул тебя в это дело.

– Почему? Я не смогла быть тебе полезной? – Лиля сморгнула подступившие слезы.

– Ты помогла мне, детка. Помогла установить, что опасность исходит откуда-то извне. Что-то происходит, но не в доме Кадашова. Не в его окружении. Узнать бы, откуда исходит опасность! И я узнаю. И притащу этого скота к Кадашову и заставлю его извиниться. Но на все это мне потребуется время. И у меня должны быть развязаны руки, понимаешь?

– То есть, другими словами, я связываю тебя по рукам и ногам?

От обиды у нее затряслись губы. Она больно прикусила их зубами.

Он все решил. Даже не посоветовавшись с ней. Она стала для него лишней. Стала для него обузой. Не смогла толком помочь – проваливай!

Она потратила на то, чтобы развеять его подозрения, три месяца своей жизни. Бездарно потратила. В июне она должна была лететь в Альпы. Там организовывалась встреча группы альпинистов, в которую она когда-то входила. Встречу приурочили ко дню рождения их руководителя. Было очень весело, интересно. Она видела фотографии. Ребята долго сокрушались, что она не смогла прилететь. И даже немного обижались.

В августе по заведенной традиции должна была отправиться в поход с рюкзаком и палаткой за плечами. Это было ее любимое время. Время перезагрузки. Его она тоже пропустила. Все ради Игоря, ради его глупого подозрения, что против его босса зреет заговор.

И что в результате?

В результате он уволен и не прощен. А она стала лишней.

– Ты не связываешь меня, детка, – проговорил Игорь негромко. – Просто я боюсь за тебя. Боюсь за тебя так сильно, что в какой-то момент не смогу быть хладнокровным. А мне это сейчас очень необходимо.

– Что?

– Я должен быть хладнокровным, даже жестоким. Не хотел тебе говорить, но, кажется…

Он подошел к ней, потянул за руку, стаскивая с кухонного стула, прижал к себе. И проговорил, утыкаясь губами в шею:

– Мне кажется, я знаю, что и кем затевается.

– А мне кажется, Гоша, что это я уже слышала. – Лиля высвободилась, отошла от него на метр. – Три месяца назад слышала, потом еще через месяц, и еще. И вот сейчас. И каждый раз ты ошибался. Может быть, это паранойя, Гоша? Может, тебе пора отдохнуть? Давай уедем! Не навсегда. На время. Месяца на три. В Таиланд. Там у моих знакомых дом на острове. Там такая благодать! Отдохнем, развеемся.

– Я не устал. – Игорь сунул руки в карманы штанов, зло ощерился. – Если ты не заметила, я без работы. Мне не от чего уставать. Времени на отдых вагон. В общем, я все решил, детка. Завтра утром ты съезжаешь. Так будет лучше. Лучше для нас обоих.

И он ушел из кухни, оставив ее одну. Не попытался как-то сгладить свою грубую решимость. Не поцеловал. Не нашептал на ухо всяких милых глупостей, от которых, он точно знал, она бы оттаяла. Игорь ничего этого не сделал. Он улегся спать. Уткнулся лицом в подушку, укрылся с головой одеялом. И даже не повернулся, когда она легла.

А Лиля проворочалась без сна до половины третьего ночи. Все думала и думала. Вспоминала. Сопоставляла. Анализировала. И в конце концов нехотя мысленно согласилась с Игорем. Против Кадашова в самом деле могло что-то затеваться. За последние три месяца из его охраны ушли сразу восемь человек. Уволились без объяснения причин, как сказал Кадашов своему окружению. Но Игорь утверждал, что многие из уволившихся просто неуважительно отзывались о сыне Кадашова – Иване. Кто-то Кадашову настучал, и тот поспешил избавиться от людей, болтающих лишнее. Кто-то из этих восьми человек мог затаить на Кадашова злобу. Мог пытаться плести интриги.

Да, Гоша прав. Ей надо побыть вдалеке какое-то время. Пока он со всем не разберется и не реабилитируется в глазах бывшего босса. Вернется он к нему на службу, нет, не столь важно. Гоше куда важнее было сохранить его честное имя. Ему с ним жить. Так он любил повторять.

К тому же не давало покоя неприятное воспоминание о парочке велосипедистов, встретившихся вечером во дворе. Кто с ней поздоровался? Зачем? Хотели напугать? Или просто посторонний человек попытался быть вежливым? Почему тогда в голосе ей послышалась насмешка?

Да, паранойя – это точно заразно. Это надо лечить. Сменой обстановки.

Лиля села на кровати. Прислушалась к ровному дыханию любимого. Он спал. Она дотянулась до своего мобильника на тумбочке, глянула. Без пятнадцати три. Зашла в Интернет, поискала рейсы на Таиланд. Ближайший нашелся на шесть утра. И билеты были. Она тут же, не раздумывая, забронировала один билет и пошла умываться. До четырех она успеет добраться до аэропорта, даже если выйдет из дома через полчаса. Из ванной она позвонила в службу такси и заказала машину на пятнадцать минут четвертого. Собрала в ванной с полочки под зеркалом все свои вещи: зубную щетку, гель для волос, шампунь, дорогое особенное мыло, не оставляющее на коже никаких намеков на вонь вареных фруктов и чеснока. Вытащила из корзины для грязного белья блузку и юбку, трусики, в которых вернулась вечером со службы. Гоше ни к чему оставлять грязное белье. Выстирает в доме у подруги.

Подхватив с пола в прихожей свои кроссовки, она на цыпочках прошла на лоджию. Подсвечивая себе телефоном, подтянула к себе сумку, в которую Игорь собрал все ее вещи. Нашла чистое белье, джинсы, футболку, сандалии. Быстро оделась. На самое дно сунула пакет с грязными кроссовками и одеждой, застегнула сумку. Сверилась со временем. Такси будет через десять минут. Она успеет…