Поскольку Георгий не ответил на ее вопрос, она повторила его, глядя перед собой, на ажурную паутину Веразано, разворачивающуюся перед лобовым стеклом:

— Так кто — они?

— Слыхали такую поговорку: меньше знаешь — крепче спишь? — ответил он вопросом на вопрос, смягчая грубость ласковой усмешкой в голосе.

— А вот я сейчас высажу вас на полном ходу, — серьезно пообещала Татьяна, — тогда и посмотрим, кто из нас более крут. Мне кажется, я уже достаточно вляпалась в ваши странные делишки, чтобы иметь право хотя бы знать, куда это меня приведет.

— А никуда это вас не приведет, — легко ответил непробиваемый попутчик. — Сейчас мы переедем мост, вы меня высадите и забудете, как страшный сон. На мосту меня выпихивать не советую: можно нарваться на неприятности с полицией, а это вам, я думаю, ни к чему.

— Да? — запальчиво спросила Татьяна. — Вы думаете, я каждый день попадаю в перестрелки? Мне хочется знать, кто будет за мной охотится, если ваши враги запомнили номер машины. Или мне теперь нужно срочно ее продать? Прямо сегодня?..

— Ну, никакой перестрелки, положим, не было, — проговорил Георгий, опуская стекло, чтобы выбросить окурок. — Если вы заметили, я безоружен, так что в меня попросту палили, как в зайца.

— В нас попросту палили, как в зайцев, — поправила Татьяна.

— Да, это моя вина, — кивнул Георгий. — Но я не ждал их так скоро… В общем, если бы я мог предположить, что меня пасут, я бы никогда не позволил вам меня никуда подвозить. Я бы просто не заговорил с вами — отдал часики и все.

— А почему же заговорили? — поинтересовалась Татьяна, не отрывая глаз от дороги.

— Вы будете смеяться, леди, но вы в моем вкусе, — он искоса поглядел на нее.

— Да? А мне казалось, что в вашем вкусе молоденькие негритянки, чуть прикрытые в некоторых местах яркими лоскутками и блестками, — заметила Татьяна довольно ехидно.

Он промолчал, улыбаясь в сторону.

Они проехали в ряду других машин сооружение для сбора пошлины за проезд по дорогам. Татьяна протянула в окошко деньги, подняла стекло и снова увеличила скорость.

— Собственно, куда мы едем? — спросил Георгий через некоторое время.

Она закурила новую сигарету, подтолкнула пачку к нему и ответила, насколько могла, беспечно:

— Ко мне, разумеется. Должна же я убедиться в правдивости ваших слов.

— Каких? — он выглядел слегка удивленным.

Она впервые повернула голову и поглядела на него, прищурившись.

— Что я в вашем вкусе.

Татьяна притормозила у дверей гаража. Она редко загоняла машину в гараж — район был тихий, шансов на то, что автомобиль разденут и разуют без присмотра, не было совершенно. А в гараже Татьяна хранила разные разности — краску, оставшуюся от ремонта, пыльные стопки старых русских газет, роликовые коньки, на которых так и не выучилась кататься, антикварное бюро, которое было дешевле выбросить, чем починить, но выбрасывать было жаль.

— Выходите, — сказала Татьяна, отстегивая ремень безопасности. — Мы приехали.

— Я думаю, что вы совершаете ошибку, леди, — серьезно сказал Георгий. — А машину все-таки лучше загнать в гараж.

— Зачем? — Татьяна пожала плечами, достала из сумочки ключи, отперла входную дверь. — Если они заметили номер, то по номеру легко вычисляется адрес. А когда они будут знать адрес, никакого значения не будет иметь, стоит машина в гараже или перед домом. Даже наоборот — если оставить ее тут, убегать будет удобнее… Ну, что вы стоите столбом, уважаемый? Входите. Чашка кофе и горячий душ, я думаю, вам не помешают?

При слове «душ» его лицо прояснилось.

— Черт, — сказал он с чувством, шагнул в прохладу Татьяниной прихожей и огляделся. — Хорошо у вас, леди… И вы это серьезно — насчет душа?

— Абсолютно серьезно, — Татьяна сжала губы, чтобы не рассмеяться. Смеяться в таких обстоятельствах было глупо, но после пережитого на Брайтоне она чувствовала себя странно — ее переполняло веселье. — Я, конечно, люблю запыленных, покрытых потом самцов, только что избежавших смерти в перестрелке, но всему есть предел.

Георгий тем временем вытер босые ступни о лежащий у порога коврик и, мгновенно сориентировавшись, направился по узкому коридорчику к ванной.

— Я, с вашего позволения, прямиком туда, — сообщил он, оглянувшись, — а то, боюсь, ваша мебель пострадает от соприкосновения.

Татьяна махнула рукой:

— Идите-идите. Там, на крючке, есть халат, можете воспользоваться — он чистый.

— Дверь заприте, — посоветовал Георгий, исчезая в ванной.

Татьяна подумала и решила, что он, наверное, прав. Накинула цепочку и пошла на кухню готовить кофе.

За жужжанием кофейной мельницы она не сразу расслышала телефонную трель, выключила кофемолку, взяла трубку, «алекнула» пару раз — там молчали.

— Перезвоните, — сказала Татьяна спокойно, — вас не слышно.

В трубке послышался щелчок — звонивший отключился.

Татьяна пожала плечами и зажгла газ.

Когда над горлышком джезвы появилась пенная шапка, из ванной вышел Георгий с мокрыми волосами, в кое-как запахнутом Татьянином халате, достававшем ему едва до колен. Он улыбался, и Татьяна признала, что даже в этом нелепом виде он не выглядит смешным.

— С легким паром, — сказала она непринужденно, — садитесь, кофе вот-вот будет готов. Ему нужно только слегка настояться.

Георгий потоптался возле кресла, с сомнением оглядел халат и сказал:

— Знаете, я, пожалуй, постою…

Татьяна не выдержала и рассмеялась. Было понятно, что, стоит ему опуститься в кресло, халат распахнется, являя миру все прелести.

— Следующая дверь после ванной, — сказала Татьяна, отсмеявшись. — Там стоят стиральная и сушильная машины. Будьте моим гостем.

Георгий радостно улыбнулся…

— Я не решился спросить, — пояснил он. — Но вы понимаете все без слов, леди… Я же говорю, что вы в моем вкусе. В таких вещах я редко ошибаюсь.

Он удалился по коридору, а Татьяна достала кофейные чашки и расставила на столе сухарницу с печеньем, масленку, сахарницу, молочник, положила салфетки. Ей хотелось накрыть стол красиво — как всякая женщина, она неосознанно стремилась похвастаться своими способностями хозяйки.

Гость управился со стиркой довольно быстро. Кофе еще не успел остыть, но хорошо настоялся, когда он появился в дверях. На нем были тщательно почищенные брюки — они даже, кажется, больше не выглядели мятыми, и свежевыстиранная рубашка.

Георгий втянул носом запах кофе и зажмурился от наслаждения.

— О-о, да вы еще и мастерица варить кофе! Это редкость на самом деле!