И это чувство постоянно во мне сидело. Я подумал, что смогу раз и навсегда избавиться от этих комплексов, если однажды увижу ее со стороны. Увижу с другим человеком и наконец успокоюсь. Наверно, я говорю сумбурно, непонятно. Но если бы не тот мерзавец, я бы никогда не согласился на свингерство, на такой обмен. Остался бы единственным мужчиной для нее на всю жизнь. Но я был не единственный и поэтому подумал, что мы сможем решиться на такой эксперимент. К тому же Павел всегда нравился Алисе, она мне об этом сама говорила. Ей не очень нравилась Инна, но это уже дело вкуса. Понятно, ей было сорок три, а Инне только двадцать восемь. И молодая женщина вызывала у Алисы не всегда добрые чувства. К тому же она дружила со второй супругой Павла.

Я начал разговор издалека. Стал говорить о проблемах «среднего возраста», начал шутить на эти темы, а потом повез ее на несколько дней в Таиланд, где мы пошли на «театральное представление», в котором занимались сексом у вас на глазах нанятые стриптизеры. И я заметил, что Алисе это понравилось. Она была взволнована, вцепилась в меня ногтями, ей понравилось, как работал местный парень. Она потом меня часто спрашивала, они на самом деле занимались сексом или это была имитация? А я все время незаметно переводил разговор на Павла, говорил, что знаю, как отлично он занимается сексом, какой он нежный и внимательный в постели. Через несколько дней она впервые мне сказала, что я хвалю Павла как своего преемника. Мы тогда рассмеялись. А еще через несколько дней я снова вспомнил о Павле. И тогда она неожиданно мне сказала, что однажды захочет попробовать с моим напарником, если я буду его так хвалить. Этого было достаточно. Я заговорил о том, как интересно заниматься свингерством, какое это доверие, как это здорово, какой сексуальный опыт мы получаем. Она слушала меня молча, она вообще предпочитает много не говорить. А когда я закончил, она прямо спросила:

– Ты хочешь спать с Инной? Тебе этого не хватает? И поэтому ты хочешь предложить меня Павлу? Но только учти, что это неравноценный обмен. Ей двадцать восемь, а мне сорок три. Он может не согласиться…

Вот так прямо и сказала. Уже тогда мне нужно было задуматься, отказаться. Но я уже не мог остановиться. При одной мысли, что я могу получить Инну, я начинал заводиться. Про наши отношения с Алисой я тогда думал меньше. Или думал иначе, не так, как было нужно. Я начал отшучиваться. Потом признался, что Павел просто мечтает о таком варианте. На этом мы закончили наш разговор. Перед поездкой сюда мы решили, что дочь приедет к нам только через два дня, у Ираклия были какие-то проблемы с визой. Мы приехали в этот отель двумя парами и в первый вечер отправились в ресторан, где изрядно перебрали. Но пока не позволяли себе ничего лишнего. Однако я помню, что ночью сказал Алисе о возможной встрече.

– Ты только подумай, – сказал я ей, – тебе уже сорок три. Через год или два наступит климакс. И ты уйдешь из этой жизни, никогда не испытав ничего подобного. Это так глупо…

Она снова молчала. Если бы она возражала или хотя бы меня прервала, я бы замолк. Но она молчала. На следующий день мы вместе купались в бассейне. Я впервые заметил, с каким интересом Павел смотрит на Алису. Она сохранила фигуру, держала себя в форме. А я любовался Инной. Ее загорелым, крепким телом. Вокруг отдыхали иностранцы, в основном немцы. Вы же знаете, как они отдыхают. У них вообще нет никаких сдерживающих центров. Загорают без бюстгальтеров, купаются все вместе. Вы можете представить, чтобы такое было у нас? Две пары соседей купаются голышом в сауне.

– У каждого народа своя культура, – заметил Дронго, – но при этом не все немцы занимаются свингерством. Они просто считают, что не нужно делать культа из голого тела.

– Они другие, – упрямо возразил Золотарев, – и мы совсем другие. Мы лежали и смотрели на немцев. Все женщины были без бюстгальтеров, одной было лет сто, не меньше. Она наверняка помнила еще Первую мировую войну, но тоже сняла свой лифчик. Хотя зрелище это было малоприятное. В какой-то момент Инна взглянула на них и вдруг быстро сняла свой бюстгальтер, оставила его на лежаке. Мы не успели даже ничего сообразить, как она уже прыгнула в бассейн. Вокруг нас все загорали таким образом, но ее поступок меня поразил. Я увидел, как изменилась в лице Алиса. Она колебалась несколько секунд, затем оглянулась. Если честно, то почти все женщины были без «верха». Даже эта столетняя немка. Это тоже атрибут европейской цивилизации. Сейчас так отдыхают и не видят в этом ничего постыдного. Алиса подняла руку и сорвала с себя свой бюстгальтер. По-моему, Инна даже вскрикнула. Она испугалась. Одно дело демонстрировать свои груди никогда не рожавшей женщины в двадцать восемь. И совсем другое решиться на такое в сорок три. Но Алиса поднялась и пошла в бассейн. Нужно было видеть лицо Павла. Да и мое выражение в этот момент трудно было назвать бесстрастным. Потом все было легче. Мы вместе пили пиво, и женщины сидели рядом. А потом мы все поднялись наверх.

Мы поднялись в сюит к Павлу. Нужно отдать должное Инне, она сразу разделась, как будто занималась этим всю жизнь. Мы с Павлом тоже разделись. Алиса отвернулась, чтобы не смотреть на нас, прошла в ванную комнату. Она не могла раздеться при всех. Довольно долго ее не было, мы уже испытывали некоторую неловкость. Инна сидела рядом, но я не решался до нее дотронуться, пока не появится Алиса. Молчание становилось просто невыносимым. Ожидание затягивалось. Мы с Павлом чувствовали себя, как два голых болвана. Я уже подумал, что нужно все прекратить, одеться и уйти. Позвал Алису, она не ответила. Опять позвал. Она снова не ответила. Но дверь открыла. И наконец вышла к нам. Раздетая. Собрала волосы и вышла на одних шпильках. Это как-то удлиняет ногу и делает фигуру еще более соблазнительной. Честное слово, в этот момент она выглядела лучше Инны. Поверьте мне, что это правда. Не знаю почему, но лучше. И тогда я протянул руку к Инне…

Вот здесь, собственно, все и началось. Мы были вместе в одной комнате. У меня не было никаких проблем. Инна мне всегда нравилась. Да и она была не из робкого десятка. Мы занялись сексом, искоса поглядывая на другую пару. Вернее, поглядывал я, а Инна даже не смотрела в их сторону. Я видел, как Павел смущается, как нервничает Алиса. Видел их неловкие движения, их ватные конечности. Видел, как им неловко и плохо. И они оба смотрели в нашу сторону. В общем, не вдаваясь в подробности, я вам честно скажу, что у меня все получилось. Еще как получилось. А у них ничего не вышло. Ни у Павла, который впервые в жизни вел себя скованно и зажато, ни у Алисы, которая была просто не похожа сама на себя. Ничего не получилось. Мы уже «кувыркались» с Инной, а они, отдалившись друг от друга, старались даже не смотреть в сторону своего партнера. Они просто ждали, когда мы закончим. Инна отправилась в ванную, Алиса надела халат и пошла в наш номер. Мы остались с Павлом вдвоем. Сначала долго молчали, слушали, как моется Инна, потом неожиданно Павел сказал:

– Сволочь ты, Петя. Настоящая сволочь…

– Почему?

– По кочану, – отрезал он, – можно подумать, сам не видел. У тебя такая жена, а ты себя ведешь как паскудник.

– Это была твоя идея, – разозлился я.

– Ну и что? А ты почему согласился? И еще ее уговорил. С Инной все понятно. Как была секретуткой, так ею и осталась. Хоть замужем, хоть нет. А вы с Алисой женаты уже столько лет. Как ты мог?