В конце III — начале II тысячелетий до н. э. Дильмун выступал не только торговым, но и культовым центром, местом священным и почитаемым всеми обитателями Древней Восточной Аравии и Месопотамии. В глазах шумеров Дильмун являлся «обителью бессмертия», единственным на земле местом, сохранившимся после Великого потопа в своем первозданном виде, где люди «не знали ни глазных болезней, ни головных болей», «не ведали ни зла, ни горя», где «не было ни состарившихся мужчин, ни пожилых женщин».

«Местом, облагодетельствованным богами», почитали Дильмун — из-за наличия на нем множества источников пресной воды, финиковых деревьев и птиц — и обитатели Древнего Катара.

Обнаружены на Катарском полуострове и места присутствия финикийцев, «смотрителей финиковых рощ земного Эдема», как о них повествуют сказания и предания арабов Аравии.

Покинув в первой половине III тысячелетия до н. э. Дильмун, они обогнули Аравийский полуостров, пересекли море, известное сегодня как Красное, назвав его Эритрейским, в честь своего вождя, легендарного Эритра, и ушли морем в земли современного Ливана. Осев там, отстроили города и создали великую морскую империю Древнего мира, царство выдающихся мореплавателей и коммерсантов.

Рассказывая об этом удивительном «народе негоциантов» и «кочевников моря», Плиний Старший (ок. 23–79), древнеримский писатель-эрудит, автор «Естественной истории», крупнейшего энциклопедического издания античности, отмечал, что в водах нынешнего Персидского залива финикийцы передвигались вначале на плотах, а потом на лодках, вытесанных из стволов пальмовых деревьев и обтянутых изнутри кожами животных. Затем стали сооружать парусники. И уже на них, со слов Геродота, «стремясь познать мир и раздвинуть горизонты торговли», перебрались с Дильмуна в Средизимноморье. По пути следования основали несколько найденных археологами поселейний на побережье Нижней Аравии, в том числе в районе нынешнего Сура (Оман) и в эмиратах Ра’с-эль- Хайма и Фуджайра (ОАЭ). Впоследствии они использовали их в качестве мест для стоянки судов, когда совершали торговые экспедиции из Тира в порты и гавани зоны Персидского залива.

Во времена жительства на Дильмуне финикийцы заложили две древнейших в этом крае судоферфи. Одну — на самом острове, а другую — в нынешнем Эль-Джубайле, что на территории восточной провинции Королевства Саудовская Аравия, тогдашнем доминионе Дильмуна.

Что касается конкретно Катара, то на небольшом острове Эль- Хор, известном также как Ибн Ганим, располагалось поселение финикийцев, жители которого занимались сбором естественного красителя каштанового цвета из моллюсков морских раковин иглянок. Архелоги обнаружили там бесчетное количество этих раскрытых раковин. Перебравшись с Дильмуна на побережье Средиземного моря, финикийцы и там стали собирать и продавать естественный краситель из раковин, но уже пурпурного цвета. Наряду со стеклом, тайной производства которого владели вначале тоже только финикийцы, и золотом, пурпур являлся главной статьей их торговли. Предание гласит, что открыл его, притом совершенно случайно, толи пастух-финикиец, толи рыбак, собака которого разгрызгла одну из валявшихся на берегу раковин и окрасила пасть в алый цвет.

Изначально только финикийцы были вовлечены в торговлю этим красителем, и никто другой, а Катар и Тир выступали двумя местами по его заготовке. Из-за дороговизны этого красителя, для получения одного фунта которого требовалось до 60 тысяч моллюсков морских раковин, пурпурные и каштановые ткани в царствах Средиземноморья стоили очень дорого. Одежду из них носили только цари, представители царского рода, верховные жрецы и главные сановники. Из пурпурной шерсти изготавливали ковры для храмов. Пурпурная мантия являлась тогда символом власти, а наличие пурпурной каймы на одежде — знаком принадлежности к именитому и знатному роду.

К сведению читателя, цари Давид и Соломон переняли у «князей морских», то есть у правителей Тира, не только стиль обустройства царских дворцов и государственный протокол, но и их одежды пурпурного цвета, а также золотой скипетер и венец — «знаки царской власти», широко разошедшиеся и по другим царствам Древнего мира.

Из сказаний арабов Аравии известно, что шерстяную плащ-накидку каштанового цвета носил Пророк Мухаммад.

Во времена властвования в землях Южной Месопотамии касситов (1595–1155 до н. э.) все владения Великого Дильмуна, включая полуостров Катар, находились под управлением касситской династии Вавилона (перешел в их руки в 1595 г. до н. э.).

На острове Файлака, принадлежащем в наши дни Кувейту, располагалось торговое поселение касситов, на Дильмуне — зимняя резиденция их королей (размещалась во дворце правителей Диль- муна), а на катарском острове Эль-Хор — поселение касситской артели по заготовке естественного красителя каштанового цвета из морских раковин. Касситы, как и до них финикийцы, активно занимались этим промыслом (с 1400 по 1100 гг. до н. э.). Краситель вывозили в Месопотамию. Французская археологическая экспедиция обнаружила на Эль-Хоре множество раскрытых раковин и черепки-фрагменты касситских гончарных изделий. За промыслом наблюдал касситский наместник на Дильмуне (шакканаку Дильмуна в их речи), управлявший делами как на самом Дильмуне, так и в его доминионах в Восточной Аравии (22). Печати, найденные археологами на Бахрейне и датируемые XV в. до н. э., сохранили имя одного из них — Арада-Эа, а также его сына — Убалису-Мардука.

Касситы — это древние племена, обитавшие у пределов Элама (Западный Иран). Появились на рубежах Месопотамии после смерти Хаммурапи (правил 1792–1750), легендарного царя Вавилона. Году где-то в 1742-м до н. э. касситский вождь Гандаш впервые вторгся в Вавилонию — и сразу же титуловал себя «царем Шумера, Аккада и Вавилона». Действительно же правление касситской династии в Мессопотамии началось только в 1595 г. до н. э. Главной ударной силой в войске касситов, славившемся своей кавалерией, были боевые колесницы.

Оставило свои шрамы-метки на полуострове Катар и великое царство Ассирийское с двумя его блистательными «центрами власти» — в Ашшуре (Ассуре), названном так в честь верховного божества ассирийцев, бога войны, и в Ниневии.

В подвластные им «уделы арабов» в Аравии, в том числе на Дильмун с его доминионами, включая полуостров Катар, или «земли Базу», как именовали их ассирийцы, они назначали наместников (23). Места проживания народов, которые они покоряли, ассирийцы превращали в провинции своего царства, и облагали их тяжелой данью. Управляли ими жестко. Бунты подавляли беспощадно. Случалось, что население в восставаших против них местностях истребляли поголовно.

В 673 г. до н. э. страшную резню в подвластном Дильмуну «уделе арабов», что напротив него, где «змеи и скорпионы покрывали землю как термиты» (речь идет о полуострове Катар и сопредельной с ним прибрежной полосе), повествуют своды «аравийской старины», учинил ассирийский царь Асархаддон (правил 681/680-669). Подчинив край тот своей власти, он кратно усилил военно-сторожевой пост на Дильмуне; установил дозорный пикет на побережье полуострова Катар. Укрепил и украсил лежавшую неподалеку от него Герру, ушедший в легенды город, превратившийся со временем в бойкий перевалочный центр морской и караванной торговли, в один из крупнейших рынков Древнего мира, в знатное «пристанище торговцев и ремесленников». Так, дескать, и поднялась Герра, «засверкала богатством и красотой». Из небольшого поселения, служившего при Синаххерибе (правил ок. 705 — ок. 680) всего лишь местом ссылки для бунтовщиков-вавилонян, сделалась «городом грез и мечтаний, пристанищем торговли и ремесел».