Я промолчала. Знать бы, как долго еще идти…

– Не хочешь говорить? – проявил догадливость парень. – А вот меня Джунио звать. Джунио Скала.

Мне достался еще один заинтересованный взгляд, но уже в следующий миг слуга посерьезнел и коротко постучал в богато украшенную позолотой дверь. А потом резко подтолкнул меня вперед, отчего я запнулась о порог и влетела в комнату, едва не растянувшись на темно-красном ковре.

– Вот, ньор герцог, доставил, как и приказывали, – остановившись рядом, отчитался парень, и мне захотелось изо всех сил наступить ему на ногу, чтобы стереть с наглой физиономии довольную улыбку. Но я сдержалась. Только голову вскинула, не желая смущаться из-за собственной неловкости.

– Свободен, – послышалось из глубокого кресла, стоящего рядом с большим письменным столом. Герцог не посчитал нужным повернуться, и меня разобрало любопытство. Интересно, как выглядит самый богатый человек Ветерии? И зачем он позвал меня в свой дом?

– Мартина, ты тоже можешь идти, – голос ньора был низким, приятного тембра, с легкой, чувственной хрипотцой. – И в следующий раз постарайся тщательнее вытирать пыль, – добавил герцог.

Я оглянулась и заметила вжавшуюся в стену рядом с дверью девушку. Та была хорошенькой, но чересчур перепуганной и бледной. Она со страхом глядела на огромного черного дога, растянувшегося рядом с креслом, и губы ее мелко дрожали.

– Джунио, возьми письма, их нужно отправить немедленно, – прозвучал очередной приказ.

– Да, ньор герцог, – откликнулся слуга.

Он выступил вперед, забрал со стола пачку конвертов и вышел, бросив напоследок пламенный взгляд в мою сторону. И чего, спрашивается, неймется? Служанка тоже посмотрела на меня, а потом неслышно выскользнула из комнаты и тихонько прикрыла за собой дверь. В ее больших, влажных от недавних слез глазах застыло недоумение. Казалось, девушка не могла понять, что понадобилось герцогу от какой-то нищенки. Хотелось бы и мне узнать ответ на этот вопрос…

Я окинула кабинет внимательным взглядом. Красиво, немного мрачно, предметы обстановки дорогие и тяжеловесные, окна плотно зашторены, за исключением одного – того, что рядом с письменным столом. Свет из него падал на полированную поверхность, подчеркивая рисунок дерева, и скользил дальше, к позолоченным корешкам многочисленных книг. Я насчитала четыре шкафа, полностью заставленных дорогими фолиантами, каждый из которых стоил целое состояние. В Ветерии определить стоимость письменных изданий можно было по переплету. Мягкий бумажный говорил о небольшой цене, кожаный стоил дороже, а вот книги с позолотой могли позволить себе только настоящие богачи.

– Назови свое имя, – неожиданно нарушил молчание герцог, и его рука на подлокотнике едва заметно дрогнула.

Я прикусила губу, рассматривая темно-синее сукно рукава, сверкнувший кровавым блеском перстень, длинные пальцы с идеально отполированными ногтями. Интересно, ньор так и будет сидеть ко мне спиной? Не хочет оскорблять свой взор видом моих обносков? Тогда зачем позвал?

– Ты слышала, что я сказал?

Герцог чуть подался вперед, и я увидела гордый профиль истинного ветерийского аристократа, длинные темные волосы, спадающие на воротник белоснежной рубашки, смуглую щеку с сизым отливом слегка отросшей щетины, высокий лоб.

– Ты что, глухая? Или немая? – резко спросил герцог, а дог повернул голову и посмотрел на меня умными черными глазами, в которых на миг промелькнули алые сполохи. Занятный песик.

– Ну?

Ньор рывком поднялся и повернулся ко мне, а я невольно отшатнулась, пораженная его видом. Правда, тут же взяла себя в руки и постаралась не глазеть слишком явно на сгусток темного тумана, покрывающий всю правую половину смуглого лица. Черный, мерцающий, он походил на маску, в прорези которой сверкал драгоценным камнем ярко-синий глаз. Второй, неприкрытый, был гораздо светлее.

– Отвечай, – отчеканил герцог, и я очнулась. – Назови свое имя.

– Алессия Пьезе.

– Что ты делаешь в Навере?

Я видела, как шевелятся губы, точнее, та их часть, что не была скрыта призрачной повязкой, и думала, как объяснить этому настырному ньору, кто я такая, и при этом не выдать своей тайны. Если герцог не добьется ответа, он ведь может и личного мага позвать… А что, если он сам маг? В Ветерии многие аристократы обладают силой.

Я коротко поклонилась и сказала:

– Я хочу здесь жить.

– Вот, значит, как, – в низком голосе прозвучали странные нотки. Словно бы герцог пытался что-то для себя решить. – И давно ты побираешься?

Я отрицательно качнула головой.

– Значит, недавно?

Ньор смотрел пристально, и под его взглядом я чувствовала себя неуютно. И почему-то особенно жалкими показались старая юбка, застиранная рубашка и стоптанные, сбитые о камни Анирских гор туфли. Я закусила изнутри щеку и выше вскинула голову. Мне нечего стыдиться. Да, сейчас я бедна, но это ничего не значит. Вещи вообще ничего не значат. Какая разница, что на тебе надето – дорогая бархатная верта или убогая рубаха? Главное то, что под ними. Сердце. Душа. Ум, в конце концов.

Я незаметно покосилась на Абьери. Кто бы мне сказал еще несколько лет назад, что однажды придется стоять перед каким-то стародавним герцогом и чувствовать себя так неловко из-за убогой одежды…

– Сколько тебе лет? – последовал очередной вопрос.

– Двадцать шесть.

В синих глазах промелькнуло недоумение:

– Уверена?

– Да, ньор герцог.

– Выглядишь моложе. Родители живы?

Я отрицательно качнула головой, постаравшись задушить шевельнувшуюся тоску.

– Муж? Семья? Нет?

Нет. Никого нет. Никого, кроме малышки Беттины.

Я снова отрицательно качнула головой, стараясь не показывать своих эмоций, и уставилась на висящий над столом портрет. На нем был изображен довольно красивый мужчина в черной бархатной верте. Рядом с картиной висели в ряд еще четыре, по две с каждой стороны. В спесивых гордых лицах угадывалось определенное фамильное сходство. Явно предки нынешнего герцога.

Пока я изучала семейство Абьери, ньор отвернулся и медленно подошел к окну. Высокий – гораздо выше обычных ветерийцев, широкоплечий, с узкими бедрами и длинными ногами, он выглядел настоящим красавцем. Вот только лицо… Почему он носит магическую маску?

В Навере и соседних областях чего только не болтали о внешности герцога Абьери. Некоторые говорили, что у ньора проказа, другие утверждали, что он потерял свою красоту из-за какого-то ритуала, а большинство было уверено, что герцог специально напускает побольше таинственности, чтобы запугать жителей Навере. Но зачем?

Впрочем, за год, проведенный в Ветерии, я успела понять, что тут не всегда можно найти ответы на простые, казалось бы, вопросы.