– Я буду спать на оконном карнизе. И, пожалуйста, обо мне никому ни слова.

– Нет никакого смысла им рассказывать, – заметил Сирил. – Они нам всё равно не поверили бы.

– Эй, послушайте-ка, – прошептал он. – Надо будет что-нибудь придумать и воспользоваться волшебным ковром, да и Фениксом.

– Обязательно! – отозвались девчонки.

– Дети, – строго сказал папа. – Что это за манера разговаривать по ночам? Что всё это значит?

Папа, конечно же, не ждал на этот вопрос никакого ответа, однако нырнувший под одеяло Сирил пробормотал:

– Не знаю, что это значит. И вообще непонятно, что значит всё происходящее…

– Но у нас есть волшебный ковёр и Феникс, – прошептал Роберт.

– У тебя будет и ещё кое-что другое, если папа войдёт сюда. Лучше заткнись и помалкивай, – окоротил его Сирил.

Роберт умолк. Но ему было ясно, так же как это ясно и вам, что приключения с волшебным ковром и Фениксом только начинаются.

Папа и мама и не представляли себе, что произошло в их отсутствие. Так часто бывает даже когда в доме не оказывается никаких Фениксов и волшебных ковров.

На следующее утро… Впрочем, дождитесь начала следующей главы, чтобы узнать, что случилось на следующее утро.

– Прошу меня извинить, – послышался на следующее утро нежный голосок Феникса. Его клюв ласково и деликатно приподнял верхнее веко на правом глазу Сирила. – Просыпайся! Судя по запахам, ваши рабы уже готовят завтрак. Я хотел кое-что обсудить… Эй, поосторожнее!

Последние слова он прокричал с карниза, на котором решил спастись от кулака Сирила, которым тот, плохо соображая спросонок, замахнулся на разбудившего его Феникса.

– Ой, прости, пожалуйста, – сказал Сирил, стряхивая с себя остатки сна. – Так о чём ты говорил? Что-то насчёт бекона, и вообще – про завтрак? Ну, не сердись, вернись, будь добр.

Феникс вспорхнул с карниза и уселся на металлической спинке кровати.

– Подумать только! – вскричал Сирил. – Ты есть. Ты не приснился! А ковёр?

– Ковёр как ковёр. Тоже не приснился. И всё. А вот я – величайший и единственный в мире Феникс, тут, перед тобой, собственной персоной.

– Ну, конечно же, конечно, – поспешил согласиться Сирил. – О, как всё замечательно! Просыпайся, Бобс! Сегодня есть ради чего перестать дрыхнуть! И к тому же сегодня суббота и не надо идти в школу!

– Я вот ночью, когда от меня сбежал сон, пришёл к заключению, что вчерашнее мое появление должного впечатления на вас не произвело, – сказал Феникс. – Две тысячи лет назад люди бывали просто потрясены, когда я появлялся из яйца. Кстати, вы ожидали, что из моего яйца кто-то должен вылупиться?

– Нет, мы не знали, – покачал головой Сирил.

– Даже если бы и знали, – появилась на пороге Антея, соскочившая с постели в одной ночной рубашке, – то уж никак не могли бы предположить, ну, никоим образом, что из яйца вылупится нечто такое прекрасное.

Золотая птица улыбнулась. Вы когда-нибудь видели, как улыбаются птицы?

– Понимаешь, – сказала Антея, завернувшись в покрывало с Робертовой кровати, потому что утро выдалось довольно прохладное, – с нами и раньше случались разные удивительные вещи. – И она рассказала Фениксу всё про песчаную фею – Саммиэда.

– О да, – сказал Феникс, – Саммиэды уже редко встречались даже в мои времена. Я помню, меня ещё называли «Саммиэд пустыни». И меня всегда все хвалили. Я сам не знаю, за что.

– Ты тоже можешь исполнять желания? – спросила появившаяся к тому времени Джейн.

– Да нет, нет, ни в коем случае, – фыркнул с презрением Феникс. – Это может ковёр! По крайней мере… Но я слышу шаги. И посему я удаляюсь.

Кажется, мы уже упоминали, что день был субботний. И как раз на эту субботу пришёлся день рождения кухарки. Мама разрешила ей и горничной Элизе пойти поразвлечься с друзьями. Так что и Джейн, и Антее предстояло помочь застелить постели, вымыть чайную посуду и сделать некоторые другие домашние дела. Сирил и Роберт надеялись провести утро в приятной беседе с Фениксом, но у того на это был свой взгляд.

– Я часок-другой должен поспать, – сказал он. – Если я немного не отдохну, у меня будет нервный срыв. Вспомните, что я не разговаривал ни с кем два тысячелетия. Я совершенно разучился. Я обязан хорошенько о себе позаботиться. Мне часто говорили, что моя жизнь бесценна.

Он угнездился в картонной коробке из-под папиного фехтовального шлема, которую пару дней назад принесли из кладовки (папа собирался принять участие в соревнованиях), сунул свою золотую голову под золотое крыло и задремал. А братья сдвинули стол к окну, уселись посреди ковра, и им оставалось только пожелать оказаться в какой-нибудь далёкой стране.

– Послушай, – сказал Сирил, – не будет ли это подловато с нашей стороны начать всё без девчонок?

– Да они же прокопаются целое утро, – возразил Роберт с раздражением. Но тут у него где-то внутри проснулось нечто, что в некоторых скучных книжках называют «голосом совести».

А поскольку внутренний голос Сирила говорил тоже что-то похожее, то они попросту решили девчонкам помочь.

Когда все домашние дела общими усилиями были сделаны, девочки принялись одевать извивающегося, как угорь, малыша в его разбойничий костюм, затем надвинули на лоб треуголку и принялись его развлекать, пока мама переодевалась и собиралась в дорогу. Обычно по субботам она вместе с Ягнёнком ездила навестить бабушку и иногда брала с собой кого-нибудь из старших. Но на этот раз у прислуги случился выходной, и поэтому всем четверым было поручено оставаться в доме за хозяев. Сердца их наполнялись радостью каждый раз, как они вспоминали, что в доме находится Феникс и волшебный ковёр.

Занять Ягнёнка было очень легко, если вы соглашались поиграть с ним в Ноев ковчег. Он забирается к вам на коленки и объявляет, какой он зверь. А вам надо быстро сочинить маленький стишок про зверя, который займёт место в ковчеге.

– Я медвежонок, – заявил малыш, забираясь на колени к Антее.

Она быстренько произнесла:

Мой славный мишка, дорогой,

Ты тёплый, мягенький такой,

Тебя я крепко обниму

И не доверю никому.

– А теперь я рыбка.

Антея задумалась всего на минуточку, потом продекламировала:

Карасик маленький в реке

Плывёт от нас невдалеке,

Шевелит красным плавником.

А ты с карасиком знаком?

Ягнёнок замахал ручонками, как будто пошевелил плавниками. – А теперь ежонок, – потребовал маленький братец. Антее пришлось продолжать своё сочинительство:

Ежонок маленький не злючка.

Он от природы весь в колючках.