— Смерть-лампы, защита от агрессивных призраков, жрущей нечисти и прочих незваных гостей, — на ходу пояснил Далий. — Говорят, установлены еще в те лохматые времена, когда этого добра здесь было навалом. В общем, если попробуешь открыть дверь без права доступа, сгоришь заживо. Хотя тебе, хе-хе, не привыкать. — Он дружески толкнул Марвина плечом. — Шутка, не обращай внимания. У меня, понимаешь, особое чувство юмора. Своеобразное.

— Я заметил, — коротко отозвался Марвин, с опаской глядя на грозные смерть-лампы. О которых он слыхом не слыхивал, как и о меняющихся во время движения лифтах. У Марвина появилось тягостное подозрение, что он и впрямь умер, но попал не в какой-то дивный особняк, а в более соответствующее для умерших место. В рай или ад. Или в чистилище, это уж как повезло… Единственное, что не давало ему окончательно поверить в свое загробное существование, это услышанная в лифте фраза на неизвестном языке. Потому что на том свете все говорят одинаково, все друг друга понимают, будь то хоть карлик из непроходимых южных джунглей, хоть оленевод из заснеженных северных земель.

Далий приложил ладонь к черному отпечатку и трижды пнул стальную поверхность.

— Ногой обязательно? — шепотом спросил Марвин.

— Нет, — тоже шепотом ответил Далий, — это я для пущего эффекта. — Он тихо захихикал. Да, чувство юмора у господина недоучившегося полицейского было действительно очень своеобразное.

Дверная плита подалась вперед и уехала в сторону, открыв вход в просторный, скудно освещенный зал. Марвин без особого желания вошел туда следом за веселым проводником; дверь с пневматическим вздохом вернулась на место.

Лампы в помещении или окончательно выдохлись, или их нарочно отключили. Вместо самосветок зал освещали расставленные на полу в круг многочисленные свечи, отражаясь нимбом в далеком зеркальном потолке. Внутри круга высился длинный стол, за которым восседали четверо — лиц Марвин не разглядел, одни лишь фигуры. Кресел или стульев перед столом не было, из чего Марвин сделал вывод, что беседовать с обитателями особняка ему придется стоя. Все это напоминало скорее не знакомство, а какой-то экзамен или допрос… Хотя кто знает, как тут заведено. Может, это необходимая процедура для новичков, своего рода знак вступления в братство? В любом случае Марвин не собирался подавать виду, что он озадачен. И даже отчасти напуган.

— Иди, — вполголоса приказал Далий. — Давай-давай, не дрейфь. — Он легонько подтолкнул Марвина в спину.

Между свечей темнел проход, туда Марвин и направился. Войдя в круг, он остановился перед столом — сложив руки за спиной, настороженно разглядывая устроившихся в креслах незнакомцев. Подоспевший Далий замер позади Марвина: то ли ему было не положено находиться вместе со всеми, что показывало его статус в местной иерархии, то ли доглядывал за новичком в роли конвоира.

По левую сторону сидел гражданин лет шестидесяти, до оторопи похожий на виденные Марвином портреты: обширная лысина, впалые щеки, седые усы и бородка, пенсне с колко поблескивающими стеклышками. Академический вид дополнял строгий костюм-тройка с совершенно неуместным золотым галстуком-бабочкой. По всей видимости, это и был тот самый шеф, о котором говорил Далий.

Рядом с шефом расположилась дама не самого цветущего возраста. Худая, в черном, наглухо застегнутом на все пуговички мешковатом платье, с длинным лицом, брюзгливо поджатыми губами и круглым пуком волос на макушке, она напоминала монахиню, случайно заглянувшую в зал на свечной огонек. По привычке.

Следующим был мужчина лет под сорок — давно не стриженный, в старом свитере, с вислым носом и печальными глазами вечного неудачника. Марвин его не интересовал: мужчина с тоскливым видом смотрел куда-то вдаль, то и дело судорожно двигая кадыком. Наверное, именно из-за него Далий попросил не рассказывать о мини-баре в лифте.

Последней за столом сидела совсем молодая девушка. Даже, скорее, девочка-подросток — с накинутым на голову капюшоном легкой куртки, из-под которого выбивались короткие темные локоны. Ей Марвин, без сомнений, тоже был глубоко безразличен: девочка увлеченно крутила в руках пирамидку с подвижными, переливающимися цветными узорами гранями. Что она с нею делала, Марвин не понял, но пирамидка то вспыхивала, то гасла, а иногда еле слышно позванивала, точь-в-точь как серебряный колокольчик.

— Итак, господа, — хорошо поставленным голосом произнес шеф, — у нас нежданное пополнение. Думаю, вы все успели рассмотреть прибывшего к нам… мнэ-э… волонтера. Теперь, уважаемая Жанна, — он повернулся к соседке, — дело за вами. Пожалуйста, приступайте.

— Жанка стерва та еще, — быстрым шепотом, будто театральный суфлер, пояснил стоявший за Марвином Далий. — Устраивалась на работу со своим инфошаром, тот оказался дефектным, взорвался и напрочь снес ей голову. С тех пор она, зараза, знает все и обо всех. В смысле знает то, что залито в информационную сеть.

Жанна встала. Глядя сквозь Марвина, она зачастила монотонной скороговоркой:

— Марвин Клай, двадцать семь лет. Брюнет. Рост средний. Образование среднее. Не женат. Родители разведены, проживают в разных городах. Частный детектив, конкретной специализации не имеет. Берется за любую приносящую доход работу. В методах и способах расследования беспринципен, но всегда выполняет заказ в оговоренный срок. Склонен к авантюрам…

Марвину оставалось лишь удивляться, откуда «монахиня» берет сведения. Сам он ничего личного о себе в инфосеть не выкладывал, это было бы глупо и непрофессионально. Скорей всего, у Жанны в ее бедовой голове имелся мощный поисковик, особая магопрограмма, которой снабжаются только дорогие модели инфошаров. Вот она-то, опознав личность Марвина, и собрала в единую подборку все найденное в сети. Как официальные, имеющиеся в государственных учреждениях сведения, так и личные отзывы бывших клиентов детектива.

— …Обугленные останки идентифицированы по сохранившемуся паспортному жетону, — закончила доклад Жанна. Подумав, добавила: — Уничтоженная кабина трудоустройства восстановлению не подлежит. Сообщение закончено. — Она села.

По правде говоря, Марвину стало жалко всеведущую госпожу докладчицу, уж слишком она была похожа на нечто механическое, неодушевленное. На самодвижную куклу в виде человека — из тех, что развлекают детвору на ярмарках за опущенную в них монетку.

— Спасибо, — поблагодарил ее шеф. — Очень, знаете ли, познавательно. Кратенько, но емко. Что скажут остальные сотрудники?

Остальные, носатый мужчина и девочка с пирамидкой, вопрос начальника проигнорировали. Промолчали, занятые своими делами.

— Скажите, мнэ-э, молодой человек, — шеф явно забыл, как зовут Марвина, — а как вы, собственно, погибли? Какой у вас посмертный бонус? В смысле необычное умение, если вы понимаете, о чем я говорю.

Далий несильно ткнул пальцем в спину Марвину, напоминая о запретных фаерболах.

Марвин нахмурился и прикусил губу, делая вид, что пытается припомнить хоть что-нибудь из случившегося с ним. Наконец сказал, виновато улыбаясь: