Миша горько усмехнулся и поправил очки:

— Ну да, зная тебя…

Мы вновь выпили. Он совсем успокоился, раскраснелся, и стал немного улыбаться. Я же думал над следующим шагом. Рискнуть? Можно попробовать собрать ещё: если Дэн с родителями возьмет кредит, если мы расскажем все Олегу с Таней. Всем табором миллион и наберем.

Но это слишком жирно для тварей из синдиката. К тому же ни я, ни Миша не хотим впутывать в это дело Олега. Я знаю этого парня восемь лет. С тех пор как мы впятером учились в девятом классе. И все это время Олег шел к своей мечте. Сначала она звучала как-то вроде «стать полицейским, на которого можно положиться». Постепенно слова менялись, сохраняя суть. Со временем он стал реже озвучивать эту мечту вслух, но даже сейчас иногда можно услышать от него, что он хочет изменить полицейскую и судебную систему. Когда он говорит подобное, мне кажется, что для вайлорда Олег слишком быстро пьянеет.

— В общем, я вот что думаю, — я вернулся к главной проблеме, когда мы снова сели за стол. — Миллион этот твой куратор от балды назвал. Я думаю, он и на четыреста тысяч согласится.

— Правда? — дрогнувшим голосом спросил Миша. В его глазах забрезжила надежда.

— Мне кажется, да.

— Так может позвонить ему и поговорить? — оживился мой друг.

Рановато, с одной стороны… С другой, если сегодня сумму скинет, у нас будет время собрать недостающее. Если хорошо скинет. Хотя можно позвонить в последний момент и надеется, что пёс удовлетворится тем, что есть, то есть четырьмя сотнями. Но это все же рискованно.

— Звони, — выдохнув, ответил я. — И громкую связь включи. Не бойся, обещаю, буду молчать.

Миша напряженно кивнул и достал телефон. Потыкал пальцем в экран и положил его на стол. Пошли гудки. «Мистер Бульдог» не спешил брать трубку.

— Алло! — внезапно пробасил телефон. — Глазастик? Чего тебе? Наскреб уже лям?

— Мистер Бульдог, добрый вечер, — зачастил Миша. — Я звоню вот что сказать… Я… Я… сильно прошу снизить сумму моего долга. Миллион недоступная для меня цена! Как вы и сказали, я попросил помощи у родных и друзей. Мы едва смогли собрать четыреста тысяч.

Миша замолчал, вжав голову в плечи и не сводя глаз с телефона.

— И? — спустя несколько секунд ответил Бульдог. — Мои слова для тебя фуфел, что ли? Я ж сказал, лям тащи. Так в чем вопросы?

— Мистер Бульдог! — голос Миши сорвался на крик, а из глаз потекли слезы. — Пожалуйста! Пожалуйста! Отпустите меня! Четыреста тысяч для меня большие деньги! Но я их вам отдам! Только прошу вас, не трогайте моих бабушку и дедушку! Пожалуйста! И…

— Не ной, сучка глазастая, — резко оборвал его Бульдог. — Пляши и радуйся, я человек добрый! Так и быть, четыреста тысяч, и твои старики меня не интересуют!

— Спасибо! Спасибо большое, Мистер Бульдог!!!

— Но!!! — повысил голос бандит. — Мы еще не обсудили выкуп за твои пальцы! Ты помнишь, что я тебе говорил, Глазастик? Твои пальцы тоже стоят денег. Но я согласен заменить их на любой другой более ценный орган: почка, глаз, может быть, костный мозг? Его вроде тоже пересаживают. Ты знал, Глазастик, что у наших партнеров есть клиника транспорталогии? Иногда мы обстряпываем с ними разные дельца.

На Мишу страшно было смотреть. Он беззвучно плакал и трясся, точно лист на ветру. Его страх перед Бульдогом был огромен…

Черт!

— Ну и чего замолчал, Глазастик? Заметано? Позвони послезавтра, как решишь, какой орган отдать вместе с деньгами. Бывай!

Он положил трубку. Именно в этот момент я заметил, что до белых косточек сжал кулаки. Плавно выдохнув, я попытался вернуть контроль над эмоциями.

— Зачем я сказал ему, что я художник?! — выпалил Миша, вскочив с места и вцепившись в воротник моей рубашки.

— Трансплантологии, — негромко проговорил я.

— А?! — опешил Миша.

— Отпустило, — я еще раз выдохнул. Посмотрел на друга, он отпустил меня и отошел на шаг. Я взял сигареты, протянул ему одну и пошел к окну. Закурил и продолжил: — Ну а насчет твоего вопроса, так это нормально, что такой человек, как Бульдог спрашивал тебя о твоих стремлениях. Чтобы потом использовать эти знания против тебя.

Некоторое время мы курили молча. Затушив сигарету, я секунд десять смотрел на Мишу. Хотел ободряюще хлопнуть его по спине, да вовремя остановил себя — спина-то перебинтованная, вряд ли ему будет приятно.

— Ваш разговор пошел не по самому лучшему сценарию, но не отчаивайся. Время еще есть. Мы спасем и твои пальцы, и внутренние органы.

Я направился к столу, когда услышал за спиной тихий голос:

— Ведь если меня не станет, ему не с кого будет брать долг? И бабушку с дедушкой трогать не будет смысла?

Я резко обернулся. Открыл рот, чтобы ответь…

— Туру-туру-туру, — затрещал домофон.

Миша вздрогнул и уставился в сторону коридора:

— Кто это может быть?

— Вряд ли синдикат, — я поспешил его успокоить. — Иди открой.

Сев на диван, я наполнил рюмки. Вернувшись, Миша сообщил, что у нас пополнение — пришел Олег.

Едва еще один мой друг вошел в комнату, я понял, что пить он не будет. Олег был в синей полицейской форме. Он посмотрел на наш стол, на Мишу, и вздохнул.

— Все плохо, да? — спросил он, садясь на стул.

— С чего ты решил? — неуверенно проговорил хозяин дома.

— Не отпирайся, — сухо ответил полицейский. — Я провел свое небольшое расследование. Вчера врач сказал, что твоя спина выглядела как в исторических фильмах, только еще страшнее. Как будто тебя отхлестали плетью. Это и натолкнуло меня на определенные мысли. Сегодня поговорил со старшими. В городе есть несколько вайлордов, амулеты которых при активации напоминают плеть, веревку или что-то в этом роде. Выявить одного из этих нескольких, учитывая обстоятельства, не составило труда. Это ведь Бульдог, я прав? — прищурившись, он покосился на Мишу и горько вздохнул. — Вижу, что прав. Он любит так угрожать. А еще иногда наказывать своих подчиненных, — Олег поморщился и сжал кулаки. — Ты работаешь на него?

Отвернувшись, Миша негромко ответил:

— Работал.

— Так это правда! Ты хотел уйти, но сделать это не так просто, как уволиться с официальной работы. Тебе еще повезло, что тебе не устроили финальную закладку, во время которой тебя бы приняли мои колл… — он вновь поморщился, не в силах произнести это слово. — Те оборотни, которые кормятся из грязных рук синдикатов.

После слов Олега Миша вновь затрясся. Обхватив голову руками, он начал раскачиваться взад-вперед.

— Эй, — раз уж хлопнуть по спине нельзя, я взъерошил ему волосы, выводя из транса. — Не хочешь сегодня переночевать у меня?

— А? — он удивленно захлопал глазами. — Я… Нет, спасибо, Стас.