– А дальше будет дорога. Тебе направо, – сообщила девчонка и невесть чему загадочно улыбнулась. – Удачи, колдун! – помахала она на прощанье, развернулась и зашагала к дому.

Я глянул вслед знахарке и неожиданно для себя крикнул:

– И никакого бурана, как видишь!

Фрейлейн Марта лишь покачала головой, даже не обернулась. И я остался один в зимнем лесу. Ощущение было… неприятным.

Некоторое время я озирался по сторонам, затем непонятно для чего потянул носом воздух и обратил внимание на снег, пестревший заячьими и птичьими следами. Волчьих видно не было, что, впрочем, еще ни о чем не говорило.

Святые небеса!

Я коротко помолился, поцеловал звезду на четках и двинулся в путь. Солнце за правым плечом, кругом высоченные сосны и разлапистые ели, да еще тут и там торчат голые ветви кустов и сухой бурьян. И снег, снег, снег…

Очень скоро я начал со все большим трудом выдирать из глубоких сугробов сапоги и был вынужден замедлить шаг. Ну да ничего – на пару часов моих сил точно хватит, главное – в лесу не заплутать.

В чащобу солнце толком не заглядывало, приходилось ориентироваться на тени деревьев. Те перекрещивались и путались, время от времени я оборачивал и посматривал через плечо. Заодно прислушивался к шорохам и скрипам зимнего леса. Крупное зверье на глаза не попадалось, лишь изредка мелькали меж ветвей птицы, да еще где-то неподалеку выстукивал задорную дробь дятел.

Вскоре деревья расступились, и я вышел на небольшую поляну, поискал взглядом камыши, а вместо них углядел приметный дуб. Тот показался злобным сутулым великаном, сгорбившимся под гнетом выросших на нем снежных шапок.

Ангелы небесные! Меня угораздило сделать круг и вернуться к дому ведьмы! В сердцах выругавшись, я развернулся и вломился в лес, дав себе зарок на этот раз следить за положением солнца на небосводе куда внимательней, нежели прежде. Это оказалось не так-то просто. Ноги беспрестанно проваливались в рыхлый наст, за голенища набился снег, дыхание вырывалось облачками пара, под носом и на шарфе намерзли настоящие сосульки. Да еще, ко всему прочему, вернулся кашель, разнылось проткнутое Угрем бедро, начало неприятно покалывать поясницу.

Выбиваясь из сил, я упорно шагал меж деревьев и при этом не забывал оценивающе посматривать на небо. Солнце – за правым плечом, пусть и затянутое пеленой серых облаков, но там, где ему и полагается быть. Это хорошо.

Замечательно просто, чего никак нельзя сказать о возникшем невесть откуда дубе! Проклятье! Я опять заблудился и вернулся на эту клятую поляну! Да что тут творится?!

Усилием воли я подавил вспышку бешенства и прислушался к собственным ощущениям. Блуждания по лесу порядком вымотали, а ноги промокли и замерзли, но это не смогло удержать меня от третьей попытки отыскать дорогу.

На этот раз я решил действовать наверняка, закрыл глаза и какое-то время стоял, растворяясь в атмосфере зимнего леса. Памятуя о недавней неудаче, рывком погружать себя в транс не рискнул и стал медитировать, соприкасаясь сознанием с незримой стихией медленно и неторопливо. Сработало! Мир дрогнул и раздвоился, реальность окрасили неведомые простецам оттенки, тени стали прозрачней, сделалось видимым медленное движение эфирных полей.

Да! Теперь не заплутаю!

С тревогой глянув на расползшуюся по небу пелену облаков, я срезал кинжалом прочную палку и захромал прочь, тяжело наваливаясь на импровизированный посох. Раненая нога ныла и подгибалась, легкие рвал кашель, в ушах премерзко звенело. Понемногу начинала кружиться голова, и я брел, брел и брел, уже нисколько не заботясь о положении солнца на небосклоне. Сейчас это не имело ровным счетом никакого значения: я сохранял общность с незримой стихией и отслеживал свой путь по взбаламученному эфиру. Чувства обострились до предела; были прекрасно слышны шорох снежинок, скрип сосновых стволов, гул ветра. Да еще откуда-то издалека донесся волчий вой. Не страшно! Теперь я не начну петлять, теперь выйду точно к дороге…

Но вышел я в итоге на всю ту же опостылевшую поляну. Дуб уставился на меня с нескрываемой усмешкой, трещины на его серой коре кривились в зловещих ухмылках. Невозможно!

Я едва не вылетел из транса, но вовремя успокоил дыхание и пробежался мысленным взором по расчертившему незримую стихию следу. Неведомым образом он оказался закольцован. Как так?! Я ведь никуда не сворачивал! Что за шутки?!

Почудился чей-то равнодушный взгляд, и не взгляд даже, а просто внимание, и по спине побежали мурашки. Лес! Это все клятый лес! Это он водит меня по кругу!

Усилием воли я прогнал суеверный страх, недостойный образованного человека, тяжко вздохнул и, едва переставляя ноги, заковылял к дому ведьмы. На поиски дороги не осталось ни времени, ни сил. Начинался буран.

– А ты упорный, колдун, – поприветствовала меня фрейлейн Марта, стоило переступить через порог. – Садись за стол. Только дверь запереть не забудь.

Я стянул шапку и плащ, растер покрасневшие щеки и спросил:

– Откуда знала? Ты ведь наперед знала, что вернусь? Откуда?!

– Я ведьма, забыл? – холодно улыбнулась знахарка, разливая по тарелкам наваристую похлебку. Оставленные монеты так и лежали на краю стола.

– Это не ответ! – возразил я, снял сапоги, избавился от промокших чулок и принялся негнущимися пальцами расстегивать куртку.

Девчонка глянула на меня с нескрываемой усмешкой и пожала костлявыми плечами.

– Лес спит. Хранители не любят, когда его беспокоят, а они мастера запутывать дорогу и водить кругами.

Я нахмурился.

– Хранители?

– Духи леса, – спокойно сказала знахарка и улыбнулась. – Только не спрашивай, откуда я знаю…

Спрашивать я ни о чем не стал, заложил брусом входную дверь и уселся за стол.

– Сможешь вывести меня отсюда?

Марта покачала головой.

– Лес спит, духи меня не послушают. Только не зимой. – Она протянула ложку и скомандовала: – Ешь! Тебе надо согреться!

С этим было не поспорить – озяб просто ужасно. Я с несказанным наслаждением похлебал горячего, и нос моментально наполнился соплями. Сходил к ведру высморкаться, вернулся за стол, и хозяйка тут же сунула кружку травяного настоя.

– Пей! Еще не хватало, чтобы холодянка вернулась. Второй раз на ноги тебя могу и не поставить!

– Благодарю, – пробормотал я, делая осторожный глоток.

– И деньги забери. Потом сочтемся.

Я кивнул и неловкими пальцами принялся собирать со стола монеты.

На улице все сильнее гудела вьюга, она шуршала по крыше снежинками и билась в закрывавшие окна ставни. Дом легонько подрагивал, и оставалось лишь радоваться, что разум возобладал над упрямством и я не стал продолжать бесцельные блуждания по лесу. А то бы замело…

1