— Путь Империума — не наш путь, — процитировал старинное изречение Талос. — Но мы были правы. Если бы легион остался чист…

: НО ЭТОГО НЕ СЛУЧИЛОСЬ

: ЛЕГИОН БЫЛ ЗАПЯТНАН ГРЕХОМ С ТЕХ САМЫХ ПОР, КОГДА ПЕРВЫЙ НОСТРАМАНЕЦ ПРИНЕС ВОИНСКИЙ ОБЕТ

: И МЫ ЗАСЛУЖИЛИ НЕНАВИСТЬ ПРИМАРХА

: ПОТОМУ ЧТО НЕ БЫЛИ ТЕМИ ВОИНАМИ, КАКИМИ ОН ЖЕЛАЛ НАС ВИДЕТЬ

И снова молчание. По костям корабля опять пробежала дрожь.

— Что происходит?

: РЕАЛЬНОСТЬ НАЧИНАЕТ ПРОСАЧИВАТЬСЯ СЮДА

: «ЭХО ПРОКЛЯТИЯ» ПРИБЛИЖАЕТСЯ К ПУНКТУ НАЗНАЧЕНИЯ

: НО ТЫ НЕ ДОЛЖЕН БЫЛ ВОЗВРАЩАТЬСЯ НА ВОСТОЧНУЮ ГРАНИЦУ

Талос снова взглянул вверх. Труп по-прежнему недвижно висел в цепях.

— Ты это уже говорил. Но я не помню, чтобы отдавал такой приказ.

: ТЫ ПРИКАЗАЛ ЭТО В ПОИСКАХ ЧИСТОЙ ВОЙНЫ, КОТОРАЯ СМОЖЕТ ПОДНЯТЬ ДУХ ТВОЕЙ БАНДЫ

: И В ПОИСКАХ ОТВЕТОВ НА ТРЕВОЖАЩИЕ ТЕБЯ ВОПРОСЫ

: ТЫ ХОЧЕШЬ ВНОВЬ СТУПИТЬ НА ПОВЕРХНОСТЬ ТСАГУАЛЬСЫ

: ТО, ЧТО Я ГОВОРЮ СЕЙЧАС, — НЕ ОТКРОВЕНИЕ

: Я ЛИШЬ ПОВТОРЯЮ ТЕ ИСТИНЫ, КОТОРЫЕ ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ПРОИЗНЕСТИ ВСЛУХ ИЗ-ЗА СВОЕЙ ГОРДЫНИ

: ТВОЯ ДУША ПУСТА УЖЕ ДОЛГИЕ ГОДЫ, БРАТ

— Почему я вижу это?

Талос обвел рукой пустой зал, висящий в цепях скелет и, наконец, указал на себя.

— Что… что все это такое? Видение? Сон? Заклятие? Игра моего собственного разума или что-то проникающее в мои мысли извне?

: ВСЕ ЭТО И ОДНОВРЕМЕННО НИЧЕГО

: ВОЗМОЖНО, ЛИШЬ ПРОЯВЛЕНИЕ ТВОИХ СОМНЕНИЙ И СТРАХОВ

: В РЕАЛЬНОМ МИРЕ ТЫ ПРОБЫЛ БЕЗ СОЗНАНИЯ ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТЬ НОЧЕЙ

: СЕЙЧАС ТЫ БЛИЗОК К ПРОБУЖДЕНИЮ

Пророк снова вскочил на ноги. Корабль затрясся уже по-настоящему. Талос услышал, как застонал корпус судна, словно раненный в живот солдат. По оккулюсу поползли трещины, осколки стекла посыпались на палубу.

— Пятьдесят пять ночей? Это невозможно. Как это произошло?

: ТЫ ЗНАЕШЬ, В ЧЕМ ПРИЧИНА

: ТЫ ВСЕГДА ЗНАЛ

: НЕКОТОРЫЕ ИЗ СМЕРТНЫХ ДЕТЕЙ НЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНЫ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ПРИНЯТЬ ГЕНОСЕМЯ

: ОНО РАЗРУШАЕТ ИХ ОРГАНИЗМ НА ГЕНЕТИЧЕСКОМ УРОВНЕ

: КОЕ-КТО УМИРАЕТ БЫСТРО

: КОЕ-КТО МЕДЛЕННО

: НО ПОСЛЕ ТРЕХ ВЕКОВ БИОЛОГИЧЕСКИХ ТРАНСФОРМАЦИЙ ГЕННАЯ НЕСОВМЕСТИМОСТЬ НАКОНЕЦ-ТО НАЧАЛА ПРОЯВЛЯТЬСЯ

— Ложь.

Корабль вокруг Талоса разрушался с пугающей скоростью.

— Ложь и безумие — вот и все, что ты был способен сказать при жизни, Рувен. Так остается и после смерти.

: ВАРИИЛ ЗНАЕТ ПРАВДУ

: ВЕКА РАН

: ВЕКА БОРЬБЫ С БОЛЬЮ

: ВЕКА ВИДЕНИЙ, ПОРОЖДЕННЫХ ОТРАВЛЕННОЙ КРОВЬЮ ПРИМАРХА

: ТВОЕ ТЕЛО БОЛЬШЕ НЕ СПОСОБНО ВЫНЕСТИ ЭТУ ПЫТКУ

: ТАК НАСЛАЖДАЙСЯ ТЕМИ НЕМНОГИМИ ДНЯМИ, ЧТО ОСТАЛИСЬ ТЕБЕ, БРАТ

: В РЕАЛЬНОМ МИРЕ ТЕБЯ ЖДЕТ ДОЛГ, И ТЫ НЕ ВСПОМНИШЬ ПОЧТИ НИЧЕГО ИЗ НАШЕГО РАЗГОВОРА

: ПРОСНИСЬ, ТАЛОС

: ПРОСНИСЬ И ПОСМОТРИ САМ

По его глазам ударил свет, приглушенный красным фоном дисплея визора.

В первую очередь он увидел то, что ожидал увидеть меньше всего. Своих братьев. Свою команду. Стратегиум с двумя сотнями душ, погруженных в свои обязанности.

— Я…

Он попробовал заговорить, но горло пересохло, и из вокса донесся лишь хрип. Талос распростерся на собственном троне, а сделанный из цепи ошейник мешал ему соскользнуть с сиденья. Всюду вокруг него слышались голоса и гул сочленений боевой брони. Гул приблизился.

— Я не в своей комнате для медитаций, — пробормотал он.

Никогда прежде Талос не пробуждался от видений в другом месте, не говоря уже о том, чтобы прийти в себя на мостике корабля. Увиденное его поразило. Неужели он просидел здесь все это время в полном боевом доспехе, без сознания, выкрикивая в вокс-сеть «Эха» бессмысленные обрывки пророчеств?

Когда Талос попытался встать, цепи, опутавшие горло, запястья и щиколотки, сердито зазвенели. Братья привязали его к трону.

Им придется за это ответить.

Среди смертной команды послышались шепотки: «Он возвращается», «Он просыпается». Со своего почетного места на возвышении в центре зала Талос мог видеть, как они прерывают работу и оборачиваются к нему. В их глазах светилась смесь удивления и благоговения. Слова: «Пророк пробуждается» — то и дело срывались с их бледных губ.

«Значит, — подумал Талос, ощущая, как по позвоночнику ползет холодок, — вот что чувствуешь, когда перед тобой преклоняются».

Братья собрались тесной группой вокруг трона. Лицо каждого из них скрывал шлем: Узаса, с изображением кровавой пятерни на наличнике; Ксарла, с гребнем в виде распростертых крыльев нетопыря; Кириона, по щекам которого слезными дорожками бежали зигзаги молний; и шлем Меркуция, увенчанный двумя устрашающими, окованными бронзой кривыми рогами.

Вариил опустился на колени рядом с Талосом. Бионическая нога апотекария судорожно дернулась и заскрипела, и движение вышло неловким. Он единственный был без шлема, и взгляд его холодных глаз встретился со взглядом пророка.

— Своевременное возвращение, — сказал Живодер.

В его до странного тихом голосе не слышалось и тени улыбки.

— Мы прибыли, Талос, — сообщил Кирион.

По крайней мере в его голосе улыбка была.

— Пятьдесят пять ночей, — проговорил Меркуций. — Мы никогда не видели ничего подобного. Что тебе снилось?

— Я почти ничего не помню.

Талос смотрел поверх их голов на мир, медленно поворачивающийся в эллиптической раме оккулюса.

— Я помню очень мало. Где мы?

Вариил обратил бледные глаза на остальных братьев. Этого хватило, чтобы заставить их немного расступиться. Кольцо вокруг пробудившегося пророка разомкнулось. Апотекарий заговорил, то и дело поглядывая на свой громоздкий нартециум. Талос слышал, как ауспик-сканер потрескивает и пищит, выдавая результаты замеров.

— В течение этих двух месяцев я вводил тебе стимулирующие наркотики и питательный раствор, чтобы поддерживать твой организм в нормальном состоянии без активации анабиозной мембраны. Однако в течение ближайших дней ты будешь чувствовать сильную слабость. Атрофия мышц была минимальной, но все же достаточной, чтобы ты ее ощутил.

Талос снова натянул цепи, ясно давая понять, чего хочет.

— Ах да, — протянул Вариил. — Конечно.