— Ладно, посмотрим, как пойдут дела дальше. Смотрители теперь считают тебя не очень разумной. Может, это и неплохо для нас в подобной ситуации. Они вызывали и Селену. Она постоянно рыдала, так что ее пришлось вывести. Думаю, первый раунд вы обе продержались без потерь, но думаю, они продолжат свое расследование.

— Ох, папа, не пугай меня. У меня и так поджилки трясутся. Кстати, я видела Томаса с Клаусом.

— И как дела у них? — сухо спросил отец.

— У них все нормально. Обещали разузнать новости и сообщить если что.

— Тебе нечего бояться, посмотри, сколько у тебя заступников, — проговорил он, обнимая меня. — Кстати, и коротышка Оран передавал тебе привет.

— Как он там? — улыбаясь, спросила я.

— Привыкает потихоньку, но очень скучает, — ответил отец.

— Передавай ему привет, скажи, что мы все по нему скучаем.

Отец улыбнулся и согласно покачал головой.

— Обязательно передам. Ну, я, пожалуй, пойду. У меня сегодня еще есть дела.

Оставшись одна, я ощутила небывалую тоску. Чувство отчаяния и безысходности охватило меня, и я заплакала, даже не пытаясь остановить поток льющихся слез. В дверь раздался тихий стук, приоткрыв ее, я увидела Томаса.

Заметив мое разбитое состояние, он тут же переступил порог и обнял меня. В этот момент мне стало так жалко себя. Мой родной мир был навсегда для меня потерян, а этот мир был настроен враждебно. Гнев, боль, отчаянье и постоянное ожидание скорой гибели вылились в безмолвный крик бедной девушки. Томас не разжимал своих объятий, пока я сотрясалась от рыданий, а лишь мягко поглаживал меня по волосам. Напряженность последних дней уходила вместе со слезами.

Спустя некоторое время он поднял пальцами мое зареванное лицо, впиваясь взглядом, стер слезинки с моих глаз и, улыбаясь, произнес:

— Я никому, слышишь, никому не дам тебя в обиду. Ты мне веришь?

Несколько раз я глупо моргнула, не зная, что ответить, затем с серьезным видом кивнула, и он снова прижал меня к груди.

Не совладав со своими желаниями, он начал осыпать поцелуями мое лицо. Было видно, что ему стоило немало трудов остановиться.

— До завтра, — прошептал он одними губами.

Я в знак согласия кивнула, и Томас вышел из комнаты. После его ухода в моей душе воцарилось удивительное спокойствие и умиротворенность.

Утро встретило меня приветливыми солнечными лучами, мягко проникающими сквозь неплотно прикрытые шторы. Я потянулась, улыбнулась мирно посапывающему коту и стала собираться на занятия. Вчерашние слезы помогли немного снять напряжение последних дней. Состроив смешную гримасу своему отражению в зеркале, я оделась и выскочила в коридор. До занятий оставалось совсем мало времени, поэтому проходя мимо столовой, я увидела выходящих Илону и Риса.

Они с доброй и приветливой улыбкой поздоровались со мной, и мы поспешили на занятия.

Отсидев несколько пар, мы с Илоной решили перекусить. Народу в буфете было яблоку негде упасть. Положив на поднос обед, мы сели за стол у самого окна. Через минуту я заметила в дверях Клауса, рядом с которым тут же стала виться Селена. На правах главы факультета она пыталась обсуждать с ним административные вопросы. Он что-то ей рассеяно отвечал, пока не увидел меня. На ходу извинившись перед ней, он прямиком направился в мою сторону. Глаза Селены вновь полыхнули зеленым огнем, но она сдержалась, отвернулась и вышла в коридор. Не переставая улыбаться, он подошел к нам и присел рядом. Мы перекинулись с ним парой фраз, и тут Илона спросила, впиваясь в него глазами:

— Клаус, а ты не передумал участвовать в спектакле?

Он на мгновение замялся, но тут же проговорил:

— Нет. Конечно я участвую. Он ведь уже послезавтра.

— Ух ты! Ходят слухи, в этот раз организаторы праздника приготовили что-то особенное, — восторженно произнесла моя подруга.

— Правда? Клаус, я точно хочу на это посмотреть, — улыбаясь, объявила я.

Он лишь удивленно глянул на меня, но ничего не ответил. В этот момент в дверях столовой появился Томас. Его окружили несколько миловидных девушек, которые без умолку что-то ему говорили и хихикали. Мой приятель был весел и сыпал разными шутками. Я почувствовала укол ревности, словно в мое сердце вонзилась игла. Увидев нас, он замахал руками и пошел к нам. Девушки ненадолго отстали от него, отправившись в другой конец столовой.

— Я смотрю, ты неплохо проводишь время? — притворно равнодушно проговорила я.

Илона и Клаус вопросительно на меня посмотрели, но промолчали. Только Томас довольно улыбнулся и, наклоняясь к уху, игриво произнес:

— Мне показалось, или ты меня ревнуешь, дорогая.

От его слов я моментально вспыхнула и, задрав подбородок, медленно проговорила:

— Не обольщайся! Нам с Клаусом и без тебя тут было неплохо.

От моих слов Томас побледнел, его губы сжались в тоненькую линию, будто я его разочаровала, и он медленно проговорил:

— Даже так? Ну что ж, не буду вам больше мешать.

После его ухода Клаус медленно покачал головой и осуждающе посмотрел на меня. Я и так поняла, что наговорила глупостей, но отступать было поздно.

Он попрощался и отошел от нашего стола.

— Ты зачем это сделала? — медленно проговорила Илона после его ухода.

Ее голос вернул меня к реальности, в моей голове был целый ураган мыслей, и я не понимала, как с ними совладать.

— Я порой сама не знаю, что творю.

— Ты видела его глаза? — продолжала она.

— Прошу тебя, ничего не говори. Мне и без тебя плохо, — перебила ее я.

Она пожала плечами и, заметив в столовой Риса, отправилась к нему. А я осталась сидеть одна, оглушенная собственной глупостью. Я злилась на свой вздорный характер, на себя, на весь белый свет. Не замечая никого вокруг, я встала и медленно побрела в свою комнату. У окна в коридоре я заметила Томаса, мирно беседующего со студентами. Сама не понимая зачем, я направилась в его сторону:

— Томас, можно с тобой поговорить? — спросила я тихо, не узнав собственного голоса.

— Девушка, вы что не видите, он занят? Мы решаем важные вопросы, — воскликнул кто-то из студентов.

Томас вежливо перебил его и, повернувшись ко мне, насмешливо спросил:

— Алина Кэнтнис, я могу вам чем-то помочь?

В этот раз пришла моя очередь краснеть. Я посмотрела ему в глаза и поняла: холод во взгляде, ироничный тон не оставляют мне возможности исправить ситуацию. Не найдя что ему ответить, я развернулась и помчалась прочь. Мне показалось, что за спиной я услышала смех, но мне было все равно. Слезы застилали глаза, сердце в груди бешено стучало, тело начинало колотить. Я шла вперед, время от времени натыкаясь на идущих мне навстречу студентов. В глазах стояло лишь его насмешливое лицо.