Видимо, они остановились как раз в том месте, где он могхорошенько их рассмотреть. Я слышал их, ощущал их запах, но, пока не обернулся,не мог с точностью сказать, где именно они находились. Знал только, что онинеподалеку – темнокожий улыбающийся мужчина и его бледнолицая девочка,женщина-дитя, наивная и нетерпеливая. Если я не ошибся в расчетах, ей летдвадцать пять.

– Мне знакомо его лицо, – сказал Дэвид. – Большойчеловек. Знаменитость. Причем на международном уровне. Его не раз пыталисьпривлечь к суду по разным обвинениям. Он причастен к какому-то на–шумевшемуполитическому убийству. – Постой… Где же это было?..

– На Багамах.

– Бог мой! Каким же образом тебя угораздило выбрать вкачестве жертвы именно его? Неужели ты действительно встретил этого человекаслучайно, по–добно тому как натыкаешься на раковину, валяющуюся на морскомберегу? Или ты увидел его портреты в газетах и журналах?

– Ты знаешь девушку? Никто не подозревает, что они каким-тообразом связаны между собой.

– Нет, я ее не знаю. А что, должен? Очень миленькая,симпатичная. Надеюсь, ты не намерен сделать и ее своей жертвой.

Его благородный гнев, вызванный столь чудовищ–нымпредположением, заставил меня рассмеяться. Интересно, думал я, уж не спрашиваетли сам Дэвид согласия у будущих жертв отдать ему свою кровь? Иди онограничивается взаимным представлением обеих сторон? Его привычки и манераубивать не были мне известны, равно как и то, как часто ему необходимопитаться. Я сделал его достаточно сильным, а это означало, что он мог питькровь по крайней мере не каждую ночь. В этом смысле ему повезло.

– Девушка поет религиозные гимны в телестудии, –пояснил я. – Ее церковь в будущем должна обосноваться в старом зданииженского монастыря в Новом Орлеане. Сейчас она живет там одна и записывает своипрограммы в студии – где-то во Французском квартале. Насколько мне известно, еешоу транслирует из Алабамы какой-то всемирный кабельный канад.

– По-моему, ты в нее влюбился.

– Ничего подобного. Просто мне очень хочется покончить с ееотцом. Ее выступления по телевизору весьма своеобразны. Она очень здраво и захватывающеинтересно рассуждает на богословские темы. Такие проповедники способны убеждатьаудиторию. И при этом танцует, как нимфа или весталка, и поет, как серафим,приглашая всех присоединиться к ее молитвам. Удивительное сочетание теологии ивдохновенного экстаза, сопровождаемое соответствующими полезными советами ирекомендациями.

– Понятно, – сказал Дэвид. – И все это возбуждаеттебя и делает идею напиться крови ее отца еще более привлекательной. Кстати, онне производит впечатление человека скромного и, похоже, отнюдь не стремитсяпрятаться от посторонних глаз. Ты уверен, что никто не догадывается об ихродстве?

Двери лифта открылись, отец с дочерью вошли внутрь, и машинапонесла их к небесам.

– Он приходит и уходит, когда захочет. У него целая армия телохранителей.Она девушка вполне самостоятельная и встречается с ним исключительно пособственной инициативе. Судя по всему, они договариваются по сотовому телефону.Он кокаиновый гигант, а она – самое ценное, что есть у него в жизни. Его людирасставлены по всему холлу. Случись что-то непредвиденное, она немедленно быпокинула ресторан одна. О, он поистине корифей в такого рода делах. Даже если впяти штатах будут выданы ордера на его арест, он спокойно появится передтелекамерами сидящим в первом ряду на матче тяжеловесов где-нибудь вАтлантик-Сити. Представители власти его никогда не поймают. Но его поймаю я,вампир, мечтающий его убить и выжидающий лишь подходящего случая. Ну разве этоне прекрасно?

– Постой, дай мне во всем разобраться. За тобой кто-то – иличто-то, – наблюдает, но ни твоя жертва – наркоделец или кто он тамеще, – ни девушка-телепроповедник не имеют к этому никакого отно–шения.Тем не менее тебя что-то преследует, что-то путает, однако не настолько, чтобыты прекратил гоняться за темнокожим человеком, который только что вошел в лифт.Я кивнул, но тут же усомнился в собственной правоте… Нет, никакой связи здесьбыть не может.

К тому же события, перепугавшие меня до мозга костей, началипроисходить раньше, чем я увидел свою жертву. Впервые наблюдатель появился вРио вскоре после того, как я расстался с Луи и Дэвидом и вернулся туда, чтобыпоохотиться.

А свою жертву я заметил уже в Новом Орлеане. По прихотисудьбы он примчался в мой город на встречу с Дорой и провел с ней всегодвадцать минут в одном из маленьких баров во Французском квартале. Но именнотогда мне случилось проходить мимо; и увидеть разгоряченного,возбужденного мужчину, а рядом с ним белокожую девушку с огромными, полнымисочувствия глазами. При взгляде на эту картину меня охватил неутолимый голод.

– Нет, он никак с этим не связан, – еще раз подтвердиля. – За мной стали наблюдать несколькими месяцами раньше. К тому же он незнает, что я повсюду следую за ним. Точно так же и мне даже в голову неприходило, что… что за мной следит это.

– Что – это?

– Знаешь, слежка за ним и его дочерью для меня своего родазахватывающий мини-сериал. Он так изощренно порочен…

– Об этом ты уже говорил. Но кто или что наблюдает за тобой?Это существо, или человек, или…

– Скажу чуть позже. Он – я имею в виду свою жертву – убилстолько людей… Наркотики… Таких, как он, интересуют только цифры, они погрязлив них. Килограммы и килограммы… Закодированные счета в банках… Адевушка. – Девушка оказалась вовсе не из числа тупых чудотворцев,утверждающих, что способны исцелять болезни путем наложения рук.

Лестат! Твоя речь совершенно бессвязна! Ты несешь какой-тобред! Что с тобой? Почему ты так напуган? И почему ты не хочешь убить, наконец,свою жерт–ву и покончить с этим делом раз и навсегда?

– Ты хочешь уехать обратно к Джесс и Маарет, не такли? – спросил я, охваченный внезапным отча–янием. – Мечтаешь еще столет провести среди всех этих табличек и свитков, слушать рассказы Маарет исмотреть ей в глаза? Скажи, она по-прежнему предпочитает голубые?