– У тебя тоже было видение? – спросил он, стремясьудержать нить разговора. – Оно стало причиной твоего испуга?

– Все не так просто, – покачал головой я. – Нотот, кто за мной наблюдает, время от времени посылает мне мимолетные сигналы.Иногда я их вижу краешком глаза, однако по большей части слышу. Это могут бытькакие-то его разговоры с неизвестными, причем голос звучит совершенноестественно, а иногда до меня вдруг доносятся его шаги за спиной, заставляющиев страхе оборачиваться и оглядываться по сторонам. Поверь, я тебя не обманываю.И когда это происходит, я чувствую себя совершенно сбитым с толку и утрачиваювсякое ощущение реальности – как будто напился в стельку. Потом в течениепримерно недели – ничего. А затем я вновь ловлю обрывки разговора.

– Ты можешь вспомнить хоть какие-то слова?

– Едва ли я сумею пересказать тебе фрагменты по порядку.Ведь многие я услышал прежде, чем до меня дошло, что они собой представляют. Накаком-то подсознательном уровне я понимал, что голос доносится откуда-то издругого места, – иными словами, его обладатель находится не в соседнейкомнате. Однако, насколько мне известно, и этому можно было найти вполнеестественное объяснение – элект–ронные средства.

– Да, я понимаю.

– Но эти фрагменты все же представляют собой часть разговора– и собеседников двое. Один, один из них, говорит: «О нет, он самосовершенство. И речь идет вовсе не о возмездии. С чего ты взял, что я жаждувозмездия? – Я пожал плечами. – Это явно середина чьей-то беседы…

– Согласен, – отозвался Дэвид. – И ты полагаешь,что этот некто позволяет тебе услышать лишь ее ма–лую толику. Точно так же, каккогда-то мне было яв–лено то видение в кафе.

– Вот именно. И меня это мучает. Последний случай произошелвсего лишь два дня назад. В Новом Орлеане, когда я следил за дочерью своейжертвы – Дорой. Я уже говорил, что она живет там в старом здании женскогомонастыря, построенном еще в восьмидесятых годах девятнадцатого столетия. Онодавно разграблено и уже много лет пустует. Сейчас монастырские постройкинапоминают скорее остов кирпичного замка. И эта маленькая ласточка, совсем ещедевочка, бесстрашно живет там в полном одиночестве, как будто считает себянеуязвимой.

Так или иначе, я оказался в этом монастыре и вошел во двор.Ты знаешь, каковы особенности архитектуры таких старых построек: главноездание, два длинных боковых крыла, внутренний двор.

– Довольно стандартное кирпичное сооружение концадевятнадцатого века.

– Совершенно верно. Так вот, я заглянул в окно и увидел, какона с фонариком в руке идет по темному, хоть глаз коли, коридору и тихонапевает себе под нос один из своих гимнов. Удивительно, эти гимны, казалосьбы, звучат вполне современно, но в них присутствует и нечто средневековое.

– Примерно то, что мы называем искусством Нового времени?

– Да, наверное. Но, как я уже говорил, девочка работает навсемирном религиозном канале. И ее программы весьма традиционны, я бы дажесказал – консервативны: верьте в Иисуса, молитесь о спасении души и так далее.По-моему, она надеется своими пес–нями и танцами проложить людям дорогу внебеса, особенно женщинам – им, во всяком случае, в пер–вую очередь.

– Продолжай, пожалуйста. Итак, ты следил за ней.

– Да, и думал о том, какая она смелая. В конце концов онадошла до своих комнат, расположенных в одной из четырех башен монастыря, и доменя донеслись звуки запираемых замков и засовов. Тогда мне вдруг пришла вголову мысль, что далеко не многие отважатся бродить по этим темным зданиям,тем более если учесть, что место там не совсем чистое.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, всяких там духов природы, элементалей – так, кажется,называют их в Таламаске.

– Да.

– Так вот. Они обитают там, в этих зданиях. Но для девушкиони не представляют опасности. Она для них слишком смелая и сильная. Иное дело– следящий за ней вампир, который стоит во дворе и заглядывает в окно. И вот,представь себе, он слышит возле самого своего уха разговор. За его спинойбеседуют двое, и тот, другой, который не наблюдает за мной, говорит «Нет, я невижу его в том же свете…» Я обернулся и принялся крутить головой во всестороны, пытаясь отыскать говорившего, вызвать его на бой и сразиться с ним налюбом, пусть даже не материальном уровне. И вдруг я понял, что эти мелкие,надоедливые духи-элементали… эти отвратительные существа, поселившиеся вмонастыре… скорее всего, даже не подозревают о том, что кто-то – или что-то –находится совсем рядом и разговаривает прямо возле моего уха.

– Лестат, твои речи безумны. Неужели ты утратил свойбессмертный разум? Нет-нет, пожалуйста, не сердись. Я верю тебе. Но давайвернемся чуть-чуть назад. Скажи, почему ты следил за девушкой?

– Мне необходимо было просто ее увидеть. Дело в том, что мояжертва отлично понимает, кто он и чем занимается, и его очень беспокоит, чтоименно известно о нем властям. Он переживает за дочь, боится, что если емубудет предъявлено обвинение и начнется шумиха в газетах, это запятнает еерепутацию. Он не знает, что никакого обвинения не будет, потому что я убью егораньше.

– Да, конечно, и тем самым спасешь девушку и ее церковь.

– Ничто на свете не заставит меня причинить ей хотя бымалейший вред.

– Ты уверен, что не влюбился? Такое впечатле–ние, что онатебя околдовала.

Я молчал, вспоминая о своей единственной любви. Это быласмертная девушка по имени Гретхен, монахиня по моей вине она сошла с ума. Дэвидхорошо знал всю историю, равно как и то, что я подробно рассказал о ней и о немсамом в своей книге, сделав их таким образом известными всему миру.

– Я никогда не откроюсь Доре, как в свое времяГретхен, – сказал я. – Нет, я не сделаю ей больно, ибо хорошо усвоилурок. Моя задача – убить ее отца таким образом, чтобы причинить ей как можноменьше страданий и дать возможность извлечь из его смерти максимум пользы. Оназнает, кто он, однако, боюсь, плохо себе представляет все неблагоприятныепоследствия его бизнеса и совершенно не готова к тем не–приятностям, которыемогут возникнуть по его вине.

– Подумать только! Ты хочешь поступить с ней порядочно, нопри этом ведешь рискованную игру.

– Видишь ли, я должен как-то отвлечься от мыслей о своемпреследователе. В противном случае я сойду с ума.

– Ну ладно, ладно. Что с тобой происходит? Господи! Да тывне себя от страха!

– Конечно, – прошептал я.

– Расскажи мне подробнее об этих таинственных голосах.Постарайся вспомнить еще какие-нибудь фрагменты.