— Нет, не он, — покачал головой герцог. — Хотя…

— Хотя ход моих мыслей правилен, а источник информации где-то в окружении нашего ростовщика, — пришел я к заключению.

Герцог Силинг не стал ни опровергать, ни соглашаться с моими выводами. Впрочем, какая разница? (Хотя, у меня был кандидат на должность герцогского шпиона в окружении Мантиза, но об этом можно пока помолчать).

— Как бы вы поступили на моем месте? — поинтересовался Силинг.

— В каком смысле? — слегка нахмурился я, не поняв собеседника.

— В том смысле, что если бы в ваших владениях появился богатый человек — заметьте, не просто богатый, а очень (выделил герцог) богатый. Ваше богатство примерно равно суммарному богатству пяти ростовщиков. (Я чуть было не сказал — десяти! — но прикусил язычок.) Только это привлекло бы ваше внимание. Так?

Я кивнул, а герцог продолжил:

Но это во-первых. Во-вторых, этот человек имеет огромный военный опыт. Богатство, плюс опыт… Вы, как правитель, заинтересовались бы таким человеком?

— Безусловно, — покладисто согласился я.

— В-третьих, вдруг выясняется, что этот человек купил имение Йоргенов, да еще и собирается жениться на последнем представителе, виноват, последней представительнице древнего рода. Кстати, чисто формально, ввиду того, что девушка сирота, именно я должен решать — может ли Кэйтрин фон Йорген выйти замуж за неизвестного человека, или ей следует подыскать более приличную партию? Разумеется, я не стал бы препятствовать свадьбе, тем более, что сам виноват перед девочкой — упустил ее из виду, а она мне не напомнила о своем существовании. Но зная Йоргенов, не сложно догадаться, что избранник Кэйтрин — человек благородного происхождения. Вот только, род Артаксов ни в Силингии, ни в Ботэне не занесен в «Бархатную книгу». Значит, этот человек из Швабсонии, Фризии или других земель.

Мысли герцога шли в правильном направлении. Ну, допущена небольшая ошибочка по решению Кэйтрин, но это неважно. Девочка очень хотела остаться в усадьбе.

— Далее, вдруг выясняется, что оный Артакс приобрел для фройляйн баронство, дающее право на титул. Заметьте — купил не для себя, хотя мог бы и сам стать бароном, а для невесты. Правда, когда я узнал, кто вы такой, стало понятно. Зачем принцу крови титул барона? Ну, а для полной картины, этот Артакс вдруг отправляется в Шварцвальд, снимает с него тысячелетнее заклятие!

— М-да, — только и сумел я сказать. — А я-то, грешным делом, ни разу не задумывался, что мои поступки могут так заинтересовать Ваше Высочество. Касательно денег — так это много только по меркам Силингии. Там, откуда я прибыл — сумма приличная, но не чрезмерная. А все остальное… Опять-таки, не задумывался. Все как-то само — собой получилось. Мне у вас понравилось, вот и все.

— И вы готовы пожертвовать возможностью стать королем? — с сомнением спросил герцог.

— Знаете, мне столько раз говорили — мол, если, человеку много дано, то от него много и требуют. Но мне всегда хотелось жить так, как я сам того хочу. Наверное, сложись моя жизнь чуть-чуть по другому, я бы сейчас отчаянно интриговал, плел заговоры и все такое прочее. А мне нравится все то, что я делаю. Вот, есть у меня невеста, а кольца не соберусь купить…

Похоже, Силинг мне не слишком верил. Парень он неплохой, правильный. Ну, что тут поделаешь, если я другой?

— То есть, правильно ли я понимаю, что вы готовы променять свое будущее в качестве Августейшей особы и стать моим подданным?

— А почему бы нет? Тем более, что купив усадьбу, я уже являюсь вашим подданным. Чисто формально — я ваш вассал. Мне нужно принести вам оммаж? Могу прямо сейчас.

Герцог отмахнулся. Да, к чему старые формальности, когда требуется становиться на одно колено перед сюзереном и, в присутствии дюжины благородных свидетелей произносить клятву, если можно просто поставить свою подпись в правом нижнем углу пергамента (но сойдет и бумага), под текстом, составленным пронырливыми крючкотворами? Хотя, я не удивлюсь, что для герцога достаточно лишь моего слова.

А еще, я никак не поверю, что Его Высочество отклонился от маршрута и прискакал ко мне без свиты, с одним лишь сопровождающим, чтобы изложить свои сомнения. Определенно, Его Высочеству от меня что-то нужно. А вот что именно? Попросить у меня денег? Но он уже навел справки, и знает, что у меня есть партнер и деньги придется брать у ростовщика. Назначить меня командующим своей армии? Еще смешнее. Меня он даже командовать полком не назначит. В Швабсонии, чтобы выдвинуться в колонели, мне пришлось потратить десять лет. И то — командовал наемниками, а в Силингии воюют рыцарские дружины и ополченцы. За «темной лошадкой», да еще и не дворянином (как я буду доказывать свое Швабсонское дворянство?), ни рыцари, ни ополченцы не пойдут. Герцога беспокоит судьба Кэйтрин? Возможно, но из-за этого не скачут, сломя голову. Сироток много, за всеми не уследишь.

Но, по правде-то говоря, кое-какие опасения у меня были. И рыльце в пушку. У меня перед герцогом оч-чень большая вина — убийство его солдат. Тех шестерых жандармов, ловивших Зарко-цыгана и, напавших на меня в Шварцвальде. Сопоставить факты не сложно — солдат посылают на поиски конокрада, они отправляются в Шварцвальд, где и пропадают. И, именно в это время в Черном лесу был и я. Герцог умен. Ну, есть еще такой вариант — наш патер, которому я исповедался, доложил своему начальству об убийстве шестерых солдат. Но здесь тоже не сходится. Если бы герцог желал меня наказать за смерть своих людей, то он бы прислал ко мне вооруженный отряд, а беседовали бы мы не в моем кабинете, а в тюремной камере. И там бы я долго объяснял, что жандармы не захотели вступать со мной в разговор, а сразу же напали и я их убил в целях самозащиты (ну, четверых, если по-честному, а двоих положили старик и цыган). Даже если и так, что это меняет? Герцог был бы плохим правителем, если бы спускал безнаказанной смерть своих людей. Но, здесь что-то другое.

Я уже решил спросить прямо в лоб, но герцог сам нарушил молчание:

— Скажите, граф, как мне найти к вам подход? Я уже понял, что вас трудно напугать, что я вам ничего не могу обещать — вам ничего не нужно. Конечно, я мог бы найти способ надавить на вас, но в этом случае вы перестанете мне доверять.

— А вы, Ваше Высочество, просто расскажите мне, что случилось, — посоветовал я. — И, если это в моих силах, я вам помогу.

Похоже, Силинг собирался с духом. Что ж, такое тоже бывает. Его Высочество — сильный человек, но сильным людям бывает труднее поделиться своими бедами. Наконец, словно решив прыгнуть в холодную воду, герцог сказал:

— Не буду говорить, что дело касается самой большой государственной тайны. Не буду с вас брать ни слов, ни клятв. Верю, что болтать вы не станете. Дело в чем… А дело в том граф, что пропал мой сын, а вы единственный человек, кто сможет его отыскать.

— Единственный? — удивился я, но потом сообразил: — Стало быть, следы мальчика ведут в Швабсонию?

— Именно так. Потому, мне и нужен человек, знающий тамошние реалии. В моем герцогстве нет никого, кто бывал в ваших землях. Ну, разве что, кто-то из купцов. Но я не рискну поручать им поиски моего сына. Мне нужен кто-то, кому я могу полностью доверять. Тем более, что у вас уже есть опыт поисков. Конечно, более грустных.