Помыв руки и переодевшись в футболку и удобные спортивки, я вернулась на кухню, рассматривая выставленные передо мной блюда. С одной тарелки на меня смотрели: кабачок, морковь, цветная капуста и болгарский перец. А с другой: кукуруза, спаржа, базилик и моцарелла.

- М.… Какая вкусняшка…

- Хватит уже страдать. Втяни свои пухлые щечки и начинай питаться правильной пищей.

- Сдаюсь! – наколола кабачок, отправляя в рот. – Рэм, ну почему ты такое чудо? Эти проклятые овощи просто изумительны!

- Я знал, что тебе понравится. А теперь рассказывай, что там у тебя стряслось.

- Меня перевели под временное начало начальника отдела продаж.

- А он старый, мерзкий сноб и лезет тебе под юбку?

- Нет, – рассмеялась, отпивая пиво. – Он молодой, красивый и совершенно во мне не заинтересован.

- Сочувствую крошка, это действительно ужасно.

- Да нет. Дело не в том, что он на меня не смотрит, а в том, что рядом с ним я позорюсь, словно кривая утка.

- Да ладно? – усмехнулся Рэм, изображая крайнее удивление. - Ты и кривая утка? Не верю!

- Ха-ха! Очень смешно!

- Ладно, прости. Ну и что ты натворила?

- Сначала пролила на себя минералку, престав перед ним с выставленным на показ бюстгальтером. Потом ударила его волосами по лицу, получив запрет приходить на работу без соответствующей прически. А пот…

- Так вот почему у тебя из головы торчит карандаш! А я-то уже решил, что упустил новый бренд сезона.

- Твою мать… - обречённо нащупала карандаш, с которым всё это время добиралась от работы и до дома.

- Да ладно тебе, очень даже миленько. Неловко конечно, но не критично.

- А ты слушай дальше, самое страшное ещё впереди.

- Весь во внимании.

- Я пролила кофе на его невесту, по совместительству дочь владельца компании.

И тут Рэм расхохотался, словно я рассказала ему самую смешную шутку в мире. Он так добродушно смеялся, практически срываясь на слёзы, что мне уже не было места в этой комнате веселья и задора.

- Вуд, ну ты – это нечто!

- Я так поняла, что на этом твоя поддержка заканчивается?

- Наоборот, – потёр глаза, всматриваясь в меня, словно в картину. – Я готов поддерживать тебя весь оставшийся вечер. Но только в чём именно? Тебя ведь не уволили. Да и секретарём ты стала только на время.

- Ну тогда, просто пожалей.

- Как хочешь, крошка. Обязательно пожалею. Так что радуйся, ты всё-таки вымолила на сегодня ведёрко мороженого и очередной сопливый фильм.

- А массаж ног с педикюром войдут в программу? – жалостно захлопала глазками.

- Услуга педикюра распространяется только на особые случаи, так что выбирай: либо мороженое, либо ноги.

- Жадина! Ну, тогда ноги и «Дневник памяти»!

- О… Шах и мат крошка. Ты победила.

Удобно устроившись на диване, я наслаждалась любимым фильмом и тем, как мастерски Рэм делал мне массаж. Что не говори, но я еще никогда в жизни с таким упоением не проводила «Вечер с подружкой», как «Вечер с другом геем». И пусть в меня летят камни, а я всё равно, ни за что на свете, не променяю Рэма ни на какую другую подругу!

- Ну хватит уже реветь, – недовольно взглянул на меня, щипая за мизинчик. – Ты это фильм уже раз двадцать смотрела и всё равно ревёшь как в первый раз. Живо прекращай, иначе лак не ровно ляжет.

- Ну почему такая красивая любовь существует только в кино? Я тоже хочу, чтобы меня так сильно любили! А мне, как назло, попадаются одни сплошные женатики и подонки, – испортила очередную бумажную салфетку, наблюдая диалог между постаревшими  героями. – Ну, когда же уже и на меня снизойдёт благословение?

- Если хочешь, то я могу познакомить тебя с одним из своих клиентов. Не мужчина, а просто мечта. Плечи широченные, руки огромные, лицо с картинки, а задница.… ну просто как у Бога секса!

- На вот, держи, – протянула ему салфеточку. - У тебя там, кажется,  слюнка потекла.

- Я посмотрю, где у тебя потечёт, когда вы встретитесь!

- Очень надеюсь, что нигде.

- Надейся-надейся. А я-то знаю, что ты уже несколько месяцев, как не имела дела с хорошим сантехником. Не забывай малышка, любовь любовью, а трубы всё равно время от времени нужно прочищать!

- Рэм! – метнула в того разноцветной подушкой. – Терпеть не могу подобные сравнения! Ну, неужели нельзя сказать это как-нибудь помягче.

- Прости-прости, – усмехнулся, закрывая лак. – Тогда давай так. Может, вспомнишь, когда именно ты в последний раз вывозила свою Феррари на ТО?

 - Моя «Феррари», – насмешливо сделала пальцами кавычки, в очередной раз поражаясь его непревзойденными сравнениями. – В последний раз выезжала на прогулку с последующим ТО четыре месяца назад.

- Тц… - болезненно скривился, словно я рассказываю ему о последнем походе в душ. – Ну, тогда понятно, почему ты вся на иголках. Тэкс, а теперь живо тащи мне ноут.

- И зачем это он тебе понадобился?

- Чтобы я мог удостовериться в своём диагнозе.

- О чём это ты?

- Покажи-ка мне своего начальника.

- Да конечно.

- Живо, я сказал! - болезненно шлёпнул меня по заднице, принуждая соскочить с дивана.

Вернувшись с ноутом, неспешно вбивая имя Эрика Холла, я даже и дернуться, не успела, когда Рэм вырвал его у меня из рук.

- Пф.… И ты ещё удивляешься, что рядом с ним ведёшь себя как полная идиотка? Вот это я понимаю моська, будь он геем и я бы уже стал твоим постоянным посетителем. Да он же просто природный источник феромонов! Тебе теперь, как минимум, раза три на ТО нужно побывать, прежде чем снова идти к нему в кабинет.

А то я не знаю, что этот паршивец настолько сексуален, что у меня от одного только его вида поджилки трясутся! Но слышать об этом даже за пределами работы – гораздо выше моих собственных сил… Интересно, он до сих пор катается на мотоцикле? И все так же, как и тогда, заходит домой со следами машинного масла?

- Переживу как-нибудь, - усмехнулась, выключая телевизор.

- Ну уж нет. Собирайся, и мы сегодня же устроим твоей Феррари долгожданный праздник!

- Лучше устрой праздник своему Порше, а я лучше посплю, как следует.

- Порше? – недовольно поднял бровь. – Запомни крошка, то, что у меня в штанах – так это как минимум Майбах Ландаулет! И тебе повезло, что я не натурал. Иначе бы, ты уже крокодильи слёзы лила по моему верному другу!

- Ну, прости, – расхохоталась, забирая ноут. – Не хотела так низко его оценить.

- Вот-вот. И потому теперь тебе придётся вымаливать моё прощение прямо на танцполе.