При воспоминании об этом Варганов поморщился: наверняка не удастся избежать вопросов об этой дурацкой пачке долларов, с такой помпой извлеченной сотрудниками ОБЭП из ящика его стола. Это вам не шуточки! Это почти сенсация. Сам начальник «Росспиртпрома» обвиняется в получении крупной взятки, об этом уже вовсю трубили газеты. И тон публикаций такой, будто все уже доказано! А ему теперь придется кланяться «четвертой власти» и просить помочь вернуть государству право на раскрученные бренды «Посольской», «Столичной» и «Московской» водок, репутация которых изрядно подмочена паленой гадостью с подпольных заводов.

Варганов прекрасно знал, откуда растут ноги. Геннадий Пирожков — его главный конкурент на водочном рынке — давно вставлял палки в колеса. Правда, к активным действиям он приступил только сейчас…

Виталий Викторович давно понимал, что Пирожков пытается добиться того, чтобы он потерял свое влияние, проще говоря — перестал возглавлять «Росспиртпром». Хотел поставить на его место своего человека. Покладистого, управляемого, который бы делал то, что ему велят… Варганов отнюдь таким не был, чем вызывал крайнее раздражение Пирожкова и других игроков на чрезвычайно обширном и исключительно выгодном российском водочном рынке…

Он больно потянул волосы расческой, причесываясь перед запотевшим зеркалом в ванной комнате. После контрастного душа Виталий Викторович чувствовал себя прекрасно.

«Ничего, Геннадий Борисович, мы еще посмотрим, кто кого на этот раз! Ройтман — хороший адвокат. Очень хороший… Пока только на него вся надежда…» — думал Варганов, про себя обращаясь к своему оппоненту — Пирожкову.

Вчера адвокат Ройтман позвонил и сказал, что им непременно надо увидеться и обсудить способ защиты от обвинения в получении взятки. Он хотел встретиться как можно скорее, но плотный график Варганова не позволил сделать это немедленно. Настойчивость Ройтмана означала, что он уже кое-что придумал. И это хорошо. Надо поскорее разобраться с этим делом.

«Хотя в принципе, — думал Варганов одеваясь, — после этой атаки непременно последует следующая, потом еще одна… И так до бесконечности. Ну что ж, ничего не поделаешь. И вечный бой! Покой нам только снится…»

В рубашке и брюках Варганов стоял возле встроенного шкафа с зеркальной дверцей и старался подобрать галстук к костюму. Обычно Лиза помогала ему выбирать аксессуары — галстуки, запонки… Это была целая церемония. Он излагал ей вкратце основные моменты будущего рабочего дня — куда предстоит поехать, с кем встретиться, — и в зависимости от этого дочь рекомендовала стиль костюма.

…Мысли Варганова опять вернулись к семейным делам. Конечно, каждому родителю хотелось бы, чтобы ребенок оставался таким чистым, беспомощным существом, каким был в раннем детстве. Но годы идут, дети взрослеют, из них порой формируется совсем не то, что бы хотелось. Тут и он, и миллиарды других родителей во все времена существования человечества были бессильны. Что можно поделать со взрослой дочерью, которая напропалую кокетничает с охранниками и заводит сомнительные знакомства в люмпен-богемной тусовке? Ведет свободный образ жизни и не приходит домой ночевать, как, например, сегодня?

Словно в ответ на его мысли, в глубине квартиры зазвучала громкая музыка, от которой, кажется, даже затряслась люстра. Это включился музыкальный центр, используемый Лизой в качестве будильника. Виталий Викторович направился в комнату дочери.

Скупой свет зимнего дня не проникал сквозь плотно задернутые шторы, и Варганов включил лампу. Оглядел заставленный разными безделушками журнальный столик, стулья, на которых лежала одежда, пустые стеллажи и нераспакованные связки книг под ними. Со времени переезда в Москву Лиза так и не удосужилась разобрать свою библиотеку.

Низкий голос вокалиста группы «Раммштайн» наполнял комнату. Варганов прислушался к звукам немецкого языка, который входил теперь в моду на всех уровнях, поморщился и выключил музыку. У него, сына кадрового офицера, прошедшего войну, наблюдалось органическое неприятие немецкой речи.

Зазвонил телефон. Думая о дочери, Варганов поспешил к аппарату:

— Алло!

— Виталий Викторович, мы внизу, — раздался в трубке голос охранника.

— Хорошо.

— Какие, будут распоряжения?

— Через три минуты поднимайся, я готов.

Варганов повесил трубку. Никаких новостей о Лизе… Ну ничего, отсутствие хороших новостей все-таки лучше, чем наличие плохих!

Он едва успел выпить стакан свежего апельсинового сока, выданного кухонным комбайном, как раздался звонок в дверь.

Варганов открыл. На пороге стоял охранник, крепкий, широкоплечий, русоволосый молодой человек, на пиджаке его таяли снежинки.

— День добрый, — сказал он, привычно озираясь.

— Приветствую, — хмуро поздоровался Виталий Викторович, накидывая на плечи дорогое кашемировое пальто. Он недолюбливал сотрудников службы безопасности: они перешли к нему «по наследству» от предшественника, и соответственно Варганов относился к ним настороженно. А после случая с «подметными» деньгами вообще перестал им доверять.

Саша, так звали телохранителя, пропустил шефа в чистую и просторную кабину лифта, а сам стал перед захлопнувшимися дверями. Кабина мягко скользнула вниз и тут же, этажом ниже, остановилась. Варганов увидел, как напрягся охранник: его рука автоматически потянулась к обшлагу пиджака. Напряжение передалось и Варганову.

«А ну как сейчас откроется дверь, а на площадке окажется киллер. Или двое. В руках — пистолеты с глушителями… Интересно, Саша успеет отреагировать и вовремя застрелить их?» — подумай Варганов и тут же отметил, что вопрос этот его волнует только из спортивного интереса, как будто он смотрел американский боевик и гадал, убьют главного героя или нет…

Двери лифта разъехались в стороны. На площадке стояла рыжая красавица в шикарной норковой шубе с маленькой собачонкой в руках.

— О, сколько красивых мужчин… — жеманно проворковала женщина и заглянула за широченную спину охранника. — Можно мне с вами?

Не дожидаясь ответа, она отдала собаку кому-то стоящему сбоку, вне видимости, и строго, совсем другим тоном, властным и не допускающим возражений, сказала:

— Чтоб я тебя внизу не ждала.

Затем женщина впорхнула в лифт и встала между Сашей и Варгановым.

— Здравствуйте, — кивнула она Виталию Викторовичу.

Она ни на секунду не задумалась, кто из них начальник, а кто подчиненный.

— Доброе утро, — ответил Варганов.

— Вас Виталием зовут, да? — проворковала женщина, чуть касаясь мужчины своим норковым плечом. — Я знаю…

— Да, Виталием, — согласился Варганов.

— Что же вы живете таким анахоретом? — доверительно склонив голову к нему, молвила вдруг женщина. — Ни с кем не общаетесь, с тех пор как переехали. А у нас, между прочим, очень дружный дом.

— Да работа, знаете ли… — опешил от такого напора Варганов.