Перечисление недостатков Рианнон не принесло Роланду облегчения. Зверь внутри него уже пробуждался ото сна. С появлением этой женщины он начал задумываться об убийстве и возмездии, ему приходилось обуздывать дикую сторону своей натуры. Посмотрев на Рианнон, он медленно покачал головой. До чего же она похожа на него самого в бытность его человеком, со всеми чертами характера, которые ему впоследствии приходилось подавлять!

Итак, требуется что-то более весомое, чем ее отрицательные качества, чтобы притупить его страсть к ней. Возможно, ему следует вспомнить о том, что стало с другими женщинами, к которым он испытывал влечение.

– Ты блокируешь свои мысли, Роланд. Они настолько ужасны?

– Я делаю это по привычке, поэтому не принимай на свой счет.

– А я думаю, что ты лжешь. Ты просто не хочешь, чтобы я о чем-то узнала.

Он неопределенно пожал плечами. Если Рианнон намеревается и дальше отпускать в его сторону колкости, он приложит максимум усилий, чтобы парировать их. Для ее же блага, а также и для его собственного он будет держаться на расстоянии, чтобы зверь, которого он носит внутри, не сумел вырваться на свободу. Она этого не заслуживает.

И возможно, пока Рианнон находится рядом, ему следует научить ее вести себя зрело и разумно, показать ей разницу между истинной леди и неуправляемым ребенком, которым она сейчас является. Это подобно превращению цветка кактуса в розу, подумал Роланд. Он не признавался даже самому себе, что был бы вполне доволен полученным результатом, потому он никогда не возбудился бы при виде розы так же, как при виде колючего растения.

Нет, сказал себе Роланд, этот урок осторожности необходим в первую очередь самой Рианнон. Временами эта женщина нравилась ему даже вопреки его здравому смыслу. Ему была ненавистна мысль о том, что из-за его истинной сущности она будет страдать… как он сам в далеком прошлом.

Роланд нахмурился и задумался над тем, сколько времени она планирует провести здесь. Она не потрудилась сообщить ему. Обычно она стремительно врывается в его жизнь, подобно урагану, приводит в замешательство его чувства и рассудок, а затем так же внезапно исчезает. Рианнон подобна буре в пустыне… вихрю с берегов Нила.

– Роланд, милый, ты меня игнорируешь.

Игнорировать эту женщину он был не в силах, но ни за что не признался бы в этом. Бросив на нее быстрый взгляд из-под ресниц, он произнес:

– Вот именно.

Она раздраженно вздохнула:

– Раз ты отказываешься обсуждать наши отношения…

– Между нами нет никаких отношений, Рианнон.

– …то мы хотя бы можем поговорить о мальчике, – продолжала она свою мысль, как если бы он ничего не сказал. Это была еще одна ее привычка, доводившая его до белого каления. Разговаривая с Рианнон, ты либо произносишь именно то, что она хочет услышать, либо тебя просто проигнорируют. Как это раздражает!

– О мальчике?

– Вот именно. Где он, Роланд? Он в безопасности?

Почувствовав, что их разговор переключился на более нейтральную тему, Роланд несколько расслабился.

– Сначала они с матерью жили в замке, – начал он.

– В этой развалине?

Он смутился.

– В восточном крыле, Рианнон. Оно пригодно для жизни.

– Монаха, – отрезала она. – Но продолжай.

У Роланда не было ни малейшего намерения вступать с ней в словесную перепалку, поэтому он произнес, нахмурившись:

– Затем Кэтрин заболела.

– Ну еще бы! В твоем замке гуляют сквозняки.

Он не обратил внимания на ее новый выпад.

– У нее был рак, Рианнон. Спустя восемь месяцев ее не стало.

Ее руки взметнулись ко рту, и она сдавленно вскрикнула.

– Так мальчик теперь один?

– Не совсем. У него есть я и Фредерик, конечно.

– Фредерик? – Она слегка наклонила голову. – Этот медведь, который обитал на улицах Нью-Йорка, пока ты его не подобрал? Роланд, и ты доверяешь ему мальчика?

Он кивнул. Фредерик туговато соображает, но сердце у него поистине золотое. И ребенка он обожает.

– Да, доверяю. В противном случае его не было бы в моем доме. Джейми нуждается в присмотре на время между окончанием школьных занятий и закатом.

Рианнон поднесла пальцы ко лбу, словно цыганка-гадалка, вещающая о том, что ждет в будущем.

– Без сомнения, ты поместил его в частную школу.

– Нет, мальчик не захотел. Сказал, что он не сноб и не имеет намерения им становиться. – Роланд покачал головой. – У него сильная воля. Кстати, в школе он известен как Джеймс О'Брайен, что максимально приближено к Джейми Брайанту.

– И где твой подопечный сейчас? Посапывает в своей постельке в замке?

– У него сегодня вечером футбольный матч. Он должен появиться с минуты на минуту. – С этими словами Роланд посмотрел вперед, на высокую серую каменную стену, которой был обнесен замок Кортманш, и на опускающуюся решетку крепостных ворот.

– Ты купил Фредерику машину, не так ли? Как он справляется?

Проследив направление ее взгляда, Роланд нахмурился.

– Черт побери! – воскликнул он.

Схватив Рианнон за руку, он нырнул в заросли кустов на обочине узкой дороги.

– Что ты творишь?

– Тише, Рианнон. – Роланд передвигался медленно и бесшумно, приближаясь к воротам, у которых был припаркован «кадиллак». – Этой машины здесь быть не должно.

– Так это не… – Она прикусила губу и, прищурившись, воззрилась на темный автомобиль. – За рулем сидит человек.

Роланд кивнул. Он уже пытался просканировать разум незваного гостя, но тщетно. Прочесть мысли большинства людей не составляло труда, но этот человек намеренно закрылся для подобного рода вмешательства. Даже обладая сверхострым зрением, Роланд не мог в темноте установить личность самозванца. О том, что это не кто иной, как сам Кёртис Роджерс, подсказывал ему тугой узел в желудке. И этот человек наблюдает и поджидает Джейми.

– Но я не ощущаю присутствия мальчика поблизости, – прошептала Рианнон. Она разочарованно покачала головой. – В машине сидит Роджерс?

– Точно не уверен, но если это действительно он, жаждущий мести, то Джеймисон в опасности.

Она глубоко вдохнула.

– Ты правда веришь, что этот тип может убить ребенка только из желания досадить тебе?

Роланд покачал головой:

– Вероятнее всего, он похитит его и будет ждать, когда я приду спасать его. Но, держа мальчика в заложниках, Роджерс не упустит возможности провести над ним опыты, эксперименты, призванные исследовать узы между Избранными и немертвыми.

– Да, я наслышана о любви ОПР к… экспериментам.