Роланд не имел ни малейшего понятия, куда ушла Рианнон и когда вернется. Ей это было свойственно. Она была легкой на подъем и неуловимой. Непреклонной. Неотразимой. Он чуть слышно застонал. Даже злясь на нее, он не мог отрицать своего желания обладать этой женщиной.

Роланд мог бы поклясться, что когда она смотрела на Джейми, то чувствовала искреннее расположение к мальчику. Конечно, он не мог оставить ее равнодушной, ведь он является одним из Избранных, человеком, имеющим две редкие характерные черты, которые присутствовали у всех вампиров до их обращения, – единственная комбинация, сделавшая это обращение возможным. Во-первых, это принадлежность к генеалогическому древу, уходящему корнями к самому князю Владу Цепешу-Колосажателю и даже дальше, несмотря на все теории его друга Эрика Маркуонда. И во-вторых, это антиген крови, известный как белладонна. Человек, обладающий двумя этими чертами, даже если он и не знает об их существовании, попадает под опеку немертвых. Вампиры особенно пристально присматривают за детьми с такими признаками. Они просто не в силах поступать иначе. Все существа, обладающие сверхъестественными способностями, могут почувствовать таких людей, особенно если им угрожает опасность. Хотя, как правило, Избранных не обращают, с ними даже не вступают в контакт. Эти люди проживают обычную жизнь, даже не подозревая о своей связи с кланом, само существование которого считается не более чем легендой.

Ситуация с Джейми была уникальной. Чтобы защитить его, Роланду пришлось принять личное участие в деле. ОПР знает о характерных особенностях мальчика и о его связи не с одним, а с тремя – а теперь даже четырьмя – вампирами. Поэтому этот подросток ценится дороже золота. Они ни перед чем не остановятся, чтобы заполучить его, запереть в одной из своих дьявольских лабораторий и проводить над ним мучительные эксперименты, ожидая неизбежного прибытия его покровителей.

А тут еще Рианнон вздумалось поиграть в прятки, когда вокруг творится такое.

Но Роланд знал, что, несмотря на непредсказуемость, она не была предательницей. Она вела себя беззаботно только касательно личной безопасности. Он должен бы был сердиться на нее, но вместо этого он волновался. Да, она исчезла, но где же Роджерс? Вместе с ней? Однажды Рианнон уже попала в плен к подобному человеку, агенту ОПР. Неужели она продолжала вести себя достаточно безрассудно, чтобы снова оказаться в лапах этой организации?

Устроив Джейми в его комнате в восточном крыле замка под охраной Фредерика, Роланд решил отправиться на поиски Рианнон. Это, конечно, приведет ее в бешенство, ведь она привыкла все делать на свой страх и риск и терпеть не могла чьего-либо вмешательства. Но он чувствовал, что в данный момент она, возможно, в беде, и не мог это проигнорировать.

Не успел Роланд выйти в переднюю, как ощутил ее присутствие. Секунду спустя он почувствовал огромное облегчение и сам удивился этому. Не мог же он настолько о ней беспокоиться.

Рианнон, все еще одетая в узкое бархатное платье, вошла в гостиную через высокую арочную дверь, выполненную из твердых пород древесины и обшитую железными листами. Рядом с ней вышагивала пантера, грациозное животное с лоснящейся черной шерстью, чей взгляд изумрудных глаз был устремлен на Роланда. Внезапно большая кошка замерла и из ее глотки вырвалось угрожающее низкое рычание.

– Во имя всего святого, что это такое? – выдохнул он.

– Моя кошка. Ее зовут Пандора. Буду очень признательна, если ты отнесешься к ней с должным почтением.

– Рианнон, бога ради, – начал было он, делая шаг вперед и замирая на месте при виде изготовившейся к прыжку и скалящей зубы пантеры.

– Пандора, тише!

Заслышав резкий оклик хозяйки, кошка нехотя выпрямилась. Она по-прежнему не спускала глаз с Роланда, следя за каждым его движением.

– Роланд – друг, – мягко произнесла Рианнон, почесывая голову Пандоры своими острыми ногтями. – Давай, Роланд, погладь ее, чтобы показать, что не причинишь ей вреда.

Он чуть слышно выругался, но, увидя в ее глазах любовь к своему домашнему монстру, сделал шаг вперед. В этот раз он уступит ее капризу. К тому же животное для него не представляет опасности. Роланд вытянул вперед руку.

Двигаясь быстрее молнии, пантера цапнула его своими острыми когтями и угрожающе зарычала.

– Пандора! – Рианнон шлепнула свою любимицу по носу и, схватив руку Роланда, нахмурившись, воззрилась на одну-единственную царапину, которую животному удалось оставить на его коже. Едва заметная кровавая полоса.

– Мне очень жаль, Роланд. Она просто защищает меня, ведь ты повысил голос, не отрицай. – С этими словами она подняла его руку повыше и провела своим влажным языком по царапине от запястья до суставов пальцев. Для придания большей чувственности она прикрыла глаза. Роланд тоже поддался очарованию момента. Языки пламени лизали его чресла, заставляя содрогаться всем телом. – Давай, дорогой, покажи Пандоре, как мы близки, – прошептала она. – Это поможет усмирить ее, я уверена. Обними меня. Всего разок, чтобы успокоить кошку.

– Рианнон, я не думаю…

– Почему мне приходится прикладывать столько усилий, чтобы добиться твоего милостивого прикосновения? – Она покачала головой, глядя на пантеру, которая снова начала угрожающе рычать. – Конечно же ты не умрешь от моих поцелуев, какими бы опьяняющими они ни были. Наше объятие убедит Пандору. Она будет держать Роджерса подальше от замка днем, когда мы будем отдыхать. Она отлично вышколена, смею тебя заверить. А теперь обними меня, пожалуйста. Прижми покрепче и поцелуй в губы. Это будет достаточно убедительным для нее, вот увидишь.

Роланд неохотно приблизился к Рианнон и обнял ее за тонкую талию. Она немедленно прижалась к нему бедрами. Желание волнами разлилось по его венам. Ее обманчиво слабые руки обвились вокруг его шеи. Аромат Рианнон был уникальным: смесь запаха крови сверхъестественного существа и пряных соков возбуждения, увлажнивших ее лоно, а также хны, которой она иногда прополаскивала волосы, и таинственного фимиама, регулярно ею воскуряемого.

Смертный мужчина ничего этого не почувствовал бы, так же как он не заметил бы едва уловимого изменения блеска ее глаз, свидетельствовавшего о мощнейшем возбуждении, граничащем с жестокостью и жаждой крови. Это было желание слиться с возлюбленным в едином неразрывном союзе. Понимание этого доступно лишь бессмертным.

Его руки крепче обняли ее стан, и ее грудь прижалась к его торсу. Даже через ткань ее платья и его рубашки он явственно ощущал кожей прикосновение твердых маленьких сосков, которые были во много раз чувствительнее сосков смертных женщин.

Слегка приоткрытые губы Рианнон являлись усладой его взора. Роланд еще мог различить едва уловимый вкус его собственной крови на ее языке. Медленно он нырнул в пучину безумия, создать которую могла только она. Наклонив голову, он нежно прижался лицом к ее щеке, провел губами по высокой скуле, дугообразной брови. Затем его трепещущее, как крылья бабочки, губы спустились по ее прямой переносице к складке между носом и ртом.