— И что делать, мастер?

— Ждать, — пожал плечами Янхель. — Прежнее могущество ко мне уже не вернётся, но через пару дней я стану значительно сильнее. Вот здесь и переждём, — заключил он, потерев пальцами голый подбородок. — Отдохну, сил наберусь, храм этот опять же доломать нужно, — оглянулся перевёртыш на полуразрушенное здание. — Тебя заодно обучу кое-чему, — критически осмотрел он Гонду. — А то убьют походя; кто за мной кристалл таскать будет?

Село к окончанию монолога перевёртыша успело обезлюдеть. Кто мог убежать — уже убежал, кто не успел, затаился, не смея высунуть носа наружу. И тем, и другим Гонда отчаянно завидовал, мечтая лишь об одном; оказаться как можно дальше от своего страшного спутника.

Трое с ним, с обучением! Может этот жуткий человек и может его многому научить, только вот какова будет плата за полученные знания? Что-то подсказывало, что она ему совсем не понравится.

Ну, ничего. Долго он рядом с перевёртышем не задержится! Главное, что из страшного города целым выбраться удалось, а сбежать от Янхеля большой проблемой не будет. Этой же ночью и удерёт, а заодно и кристалл с собой прихватит. С таким трофеем можно будет и к отцу Яхиму с повинной заявиться. Наверняка простит!

— Ладно. Нечего тут стоять у всех на виду, — прервал Янхель размышления Гонды. — Ещё метнёт кто-нибудь в тебя стрелу из-за угла, а я не услежу. Вот постоялый двор, кивнул он на двухэтажное здание стоящее справа от них. — Пошли. Проголодался я что-то немного.

В местном трактире не было ни души. Адепт Лишнего не спеша прошёл между длинными, накрытыми синим сукном столами, брезгливо заглянул в ещё дымящуюся миску с варёными бобами, ковырнул ногой осколки опрокинутой кружки.

— Разбежались, — констатировал он и, смахнув с одного их столов посуду на пол, уселся, кивнув Гонде на место напротив себя. — Садись. Сейчас хозяин принесёт нам чего-нибудь мясного.

— Да как он принесёт, коли тоже сбежал? — возразил ему юноша, но перечить перевёртышу не стал. Уселся, куда сказали. — Может мне сбегать, поискать чего съестного?

— Сиди уж, — небрежно отмахнулся от него Янхель и, криво усмехнувшись, пояснил: — Да куда он убежит от своей лавки? Тут вон рухлядь, утварь разная, припасы опять же в кладовке лежат. Как это всё без догляда оставить? — бывший караванный охранник довольно хохотнул и задорно приказал: — Хозяин, вылазь, давай, да пожрать мне с учеником принеси! Вылазь, говорю. Не бойся, не трону. Даже заплачу сполна, коли со снедью расстараешься!

Из-за стоящего у стены прилавка показался взлохмаченный здоровяк в засаленной безрукавке, накинутой на голое тело. Крупное тело тряслось, будто студень на тарелке, в глазах плескался вселенский страх.

— Да не трясись ты так, — тяжело вздохнув, покачал головой Янхель. Гонде даже показалось, что в словах перевёртыша проскользнули нотки сочувствия. — Сказал не трону, значит, не трону. Мы тут у тебя поживёт пару дён. Кто же меня кормить будет, ежели я тебя пришибу? Понял ли?

— Понял, г… господине, — с трудом выдавил трактирщик, нервно вытирая потные руки о безрукавку.

— Ну, так иди и тащи всё лучшее, что у тебя есть, — задушевно попросил Янхель, склонив голову чуть на бок. — Не поверишь, триста лет нормально пожрать не мог. Оголодал! Только ты уж обязательно принеси, будь так добр. Ежели что, я тебя искать не буду. Просто разнесу твой трактир по камешку, да в другой пойду.

Трактирщик затравленно кивнул и бросился в дверь за стойкой.

— Ну, вот, — перевёртыш удовлетворённо вздохнул и повернулся к Гонде. — Пока он нам ужин готовит, самое время заняться тобой. И что нужно сделать в первую очередь? — вкрадчиво спросил колдун, заглянув в глаза юноше. — Как ты думаешь:

— Так это, — Гонда с трудом заставил себя ответить, изо всех сил сдерживая поднимавшуюся в душе панику. — Ты меня заклинаниям обещал обучить, мастер.

— Обучу, раз обещал. Как не обучить? — мелко захихикал Янхель, пугая этим смехом ещё больше. — Коль не сбежишь — многому обучу.

— Не сбегу, мастер. Зачем бы мне?

— Теперь не сбежишь.

Перевёртыш неожиданно резко перегнулся через стол и полоснул ножом по кисте, сжимавшей сферу. Юноша вскрикнул, дёрнулся, но рука словно прикипела к шару, орошая его алой кровью.

— Что ты делаешь? — Гонда с нарастающим ужасом почувствовал, что тело начало стремительно цепенеть, больше не подчиняясь его воле.

— Потерпи немного, — Янхель сосредоточенно начал выводить замысловатую цепочку рун, ярко-багровой вязью проявляющуюся в воздухе. Туман внутри сферы задрожал, сгустился, прилип изнутри к оболочке полупрозрачной переливающейся всеми цветами плёнкой. Руку защипало. Сначала уколы были несильными, скорее напоминаю щекотку, но с каждым разом невидимые иглы впивались всё сильней и сильней, нанося всё больше боли. Юноша задрожал всем телом. С губ сорвался глухой стон.

Янхель, тем временем, красивым росчерком закончил магическую вязь, шустро полоснул ножом уже собственную ладонь и приложил кровоточащим порезом поверх ладони Гонды. Тот изогнулся от резкой боли и закричал, проваливаясь в спасительную черноту.

— Придётся через болото идти.

— Зачем? — с трудом выдавил я сквозь сдавленные всхлипы. — Ты же говорил, что на болото лучше не соваться. Мол, и увязнуть в трясине запросто можно в незнамом месте, и разной нечисти там поболее, чем в лесу. Может всё-таки оторвёмся?

— Не оторвёмся, — не согласился со мной Тимоха. Мой спутник, в отличие от меня, дышал почти ровно и особо уставшим не выглядел. — Не уйти нам по-другому от волохов. Слишком медленно бежим.

— Он хотел сказать, что это ты медленно бежишь! — тут же встрял со своим комментарием Толик. — Беременная кура и то лапами шустрей передвигает!

— Не привычен он просто по лесу ходить, — вступился за меня вой. — Тут особая сноровка нужна. Ладно. Айда к болоту, — он круто повернул направо, ломанувшись в сторону стоявшего сплошной стеной мелколесья.

Я, мысленно чертыхнувшись, двинул следом. На лес уже упали сумерки, и перспектива ночёвки в болоте совсем не радовала.

А ведь начиналось всё поначалу совсем неплохо. Тимоха вёл через лес довольно уверенно, ориентируясь на какие-то понятные только ему приметы и умудряясь при этом загодя обнаруживать опасные места. А ближе к вечеру мой проводник выразил надежду, что мы до темноты к какой-то деревеньке выйдем. Разглядел он там непонятно чего. Как по мне, так лес к тому моменту ничем не изменился. Что не помешало безоговорочно Тимохе поверить. Видно же, что человек тут как дома ориентируется. И чего на него отец в своё время взъелся?

Я уже и обдумывать было начал, что дальше делать будем. Деревня — это объект такой, неоднозначный.

С одной стороны — это довольно надёжный приют. Ночёвка вне стен, да ещё вблизи леса местными сильно не приветствуется. Это я ещё по дороге в Вилич для себя уяснил. Тут много кто по ночам вокруг деревни ходит, таких как я ротозеев подъедая.