— Так почему же вы все-таки остались в городе? Что вы здесь потеряли?

— Что может потерять человек моего возраста? Обрывки воспоминаний. Не исполнившиеся желания. События, которые могли произойти, но почему- то не совершились. Не каждый день человеку предоставляется возможность увидеть, как погибает город, в котором он так долго чувствовал себя пленником.

Старик достал складной перочинный нож, аккуратно вырезал им из своего запаса солидный кусок ветчины и, наколов его на кончик ножа, протянул Олегу:

— Не желаете подкрепиться?

Почему-то Олегу показалось, что отказаться будет невежливо, и он осторожно откусил кусок замороженного мяса. Вкус его, как ни странно, оказался вполне приемлемым.

Город умирает далеко не сразу, — продолжил старик. Он говорил странные вещи, растягивая слова, словно сказку читал ребенку, и Олег слушал, как завороженный. — Первыми, задолго до того, как в город приходит настоящий огонь, умирают духи зданий. Они не могут долго жить в одиночестве, слишком привыкли к своим создателям, срослись с теми, кто их построил и кто наполнял их жизнью все это время, прежде чем покинуть навсегда.

Вы знаете, что люди, создавая любую вещь или возводя вот это здание, — старик протянул руку себе за спину, указывая на здание, на ступеньках которого они сидели, — выкачивают из природы ее живую силу, превращая все в мертвый камень?

— Откуда же тогда берутся духи?

— Духи появляются значительно позже, после того как здание наполняется живущими в нем людьми, их желаниями, мечтами, их суетой. Это происходит далеко не сразу. Вначале люди рубят деревья, разрушают скалы, чтобы вытесать из них свой строительный камень. Выдирают из недр планеты железную руду, каменный уголь и нефть — всё то, из чего состоит живая плоть планеты, и превращают это в строительный материл для своих сооружений, которыми они пытаются отгородиться все от той же планеты, инстинктивно опасаясь возмездия за свои злодеяния.

Вещи, созданные людьми, недолговечны — каждый год им приходится отправлять на свалки миллионы тонн мусора и в бесконечно убыстряющемся темпе создавать всё новые вещи. Это называется прогрессом. А на самом деле лишь подпитывает мировую энтропию.

Этот человек, очевидно, был ученым. Его слова казались Олегу полными значения и скрытого смысла. Лишь иногда, когда старик отводил свой взгляд в сторону, на самом дне сознания эвакуатора мелькала тревожная мысль: «Что-то я делаю не так!» Но вместо того, чтобы вычленить эту мысль из хаотичного потока сознания и попытаться разобраться в ситуации, Олег спросил:

— Насчет ваших духов… Вам приходилось с ними встречаться?

— Конечно, приходилось! Они существуют в любом городе, их можно встретить на любой улице, в любом доме. Внешне они часто похожи на людей, разве что менее, чем люди, материальны. В них больше энергии эфира. Да вот, к примеру, я и сам мог бы оказаться таким духом. Вы ведь их не видели, не знаете, как отличить духа от реального существа?

Этот вопрос наконец-то заставил Олега опомниться. Он вскочил на ноги и решительно заявил:

— Нам с вами надо немедленно пройти к кораблю. Здесь оставаться опасно!

— Почему бы и не пройти? Здесь действительно становится опасно. Хотя время у нас еще есть.

Старик встал, потянулся и медленно пошел рядом с Олегом той ленивой походкой, которая свойственна людям, не привыкшим считать свое время. Олег почему-то чувствовал, что беседа с этим стариком уникальна и представляет для него непреходящую ценность. Каждое слово, произнесенное его собеседником, несло в себе какой-то скрытый, недоступный ему в данный момент смысл, но, может быть, позже он сумеет во всем разобраться?

Никаких доказательств уникальности и важности этой встречи у него не было, он по-прежнему считал, что ведет к кораблю обычного невозвращенца, вот только его подсознательное «я» не желало соглашаться с этим простым определением.

— Что вы имели в виду, когда сказали, что течение времени зависит от нашего представления о Нем? — неожиданно спросил Олег, непроизвольно Замедляя шаг.

— А вы разве этого не замечали? В моменты томительного ожидания какого-нибудь важного события в нашей жизни минуты могут показаться часами, а бывают мгновения, когда время, словно сорвавшись с цепи, начинает стремительно мчаться вперед.

— Но это всего лишь наши субъективные ощущения!

— Поверьте, это далеко не так. Ваши ощущения вполне могут повлиять на ход реального времени в его локальной, изолированной от остальной вселенной части.

— Вы говорите странные и непонятные для меня вещи. Вы ученый?

— Ну, что вы! Я всего лишь страж. Вот Лэйла — она ученый!

— Кто такая эта Лэйла?

— Мне кажется, вскоре вам предстоит с ней познакомиться. Личное впечатление всегда полнее информации, полученной со стороны. — Старик замолчал и отвернулся, явно не желая продолжать разговор. Они уже вплотную подошли к кораблю, и Олегу не оставалось ничего другого, как откинуть колпак задней кабины и жестом пригласить своего странного пассажира занять одно из четырех кресел.

Эта кабина предназначалась для эвакуации невозвращенцев, людей, чья психика довольно часто оказывалась поврежденной, и потому здесь имелись все необходимые приспособления для изоляции беспокойных гостей от пилотского отсека.

Олег, убедившись в том, что герметизация задней кабины работает в дежурном режиме и странный пассажир надежно от него изолирован, потянулся было к стартовой панели, когда в динамике интеркома раздался голос старика:

— Мне кажется, здесь еще кто-то остался! Вы ведь не забыли, что я обещал вам встречу с Лэйлой, которую мне поручено охранять?

Олег был уверен, что внутренняя связь в кабине старика выключена, управлять этой связью мог только пилот со своего пульта, и, пораженный тем, что она включилась сама собой, он не сразу вник в смысл произнесенной стариком фразы и тупо спросил:

— Кто остался?

— Да эта девчонка! Посмотрите на свой индикатор!

На индикаторе биологических объектов действительно резво прыгало еще одно светлое пятнышко, которого до этого момента, Олег мог бы в этом поклясться, там не было.

— Что ж вы раньше молчали?!

— Вообще-то я вам про нее говорил, но вы меня плохо слушали, увлекшись изоляцией моей кабины. К тому же эта Лэйла такая сумасбродка! У нее ужасный характер! Я был рад от нее избавиться на какое- то время. Она вполне может сама о себе позаботиться, но не оставлять же ее здесь? Вы ведь, кажется, собрались стартовать?

В ответ Олег разразился самой отборной руганью, на какую только был способен. Старик передал взрыв его возмущения и довольно резонно заметил:

— А время-то идет! Его можно замедлить. Но только до известных пределов. И вы, разумеется, Можете за ней не возвращаться. Это уж вам решать. В конце концов, она сама виновата. Я ее предупреждал, чтобы не шастала по пустым зданиям, но она ищет какой-то древний артефакт и не собирается без него возвращаться. Вам все равно не удастся ее уговорить, и своим оружием вы ее не испугаете — она даже понятия не имеет, на что способен игольчатый пистолет или, к примеру, ваш парализатор, так что на вашем месте я бы все-таки стартовал, вы только зря потеряете время!