— Спартак! Тебе грозит беда!.. — и Гета передал услышанный разговор галлов.

Спартак внимательно слушал. Его брови сдвинулись. Он вскочил, сжав кулаки.

— Безумцы! Слепые кроты! Разве моя смерть спасет их от смерти в цирке? — Он вытер полой плаща лицо и положил сильную руку на плечо Геты. — Ничего! Как-нибудь сговорюсь с ними. Что дрожишь? Ты не заметил, приходила ли Амика?

— Да, я видел ее, она посылает тебе вот это.

Спартак развернул сверток и радостно схватил продолговатый ячменный хлеб; баранью голову он передал обратно мальчику.

— Это тебе. Мне рассказывал мой учитель-грек, что древние герои кормили своих маленьких детей бараньими мозгами, чтобы они делались сильными. Съешь эту голову, может быть, и ты станешь героем.

— Вот они идут! — воскликнул мальчик.

По стене цепью пробирались галлы. Впереди шел молодой галл Крикс, стройный, широкоплечий, с мощными руками, цепкими, точно клешни морского рака.

Спартак насвистывал, прислонившись к выступу стены.

Стена была узкая — одновременно мог идти только один человек. Но внизу, под стеной, собралось несколько десятков галлов. У них в руках были камни. Слышались угрозы:

— Крикс, сбрось его к нам!

— Далеко ли собрался? — с насмешкой крикнул Спартак. — Не торопись! Я знаю, зачем ты идешь. Но сперва выслушай меня, Крикс: всех нас ждет одна участь — мы все умрем на арене для потехи толпы.

— Бей его! — раздался голос снизу. — Не слушай, он хочет тебя перехитрить!

— Крикс, остановись! — Спартак отступил назад, разломил пополам хлеб и выхватил запеченный в нем кинжал. Держа его в одной руке, Спартак другой рукой протягивал хлеб. — Лучше разделим этот хлеб в знак дружбы. Ты, Крикс, храбр и силен. Поклянемся сломать нашими руками ворота тюрьмы и пробиться в эти синие горы! Там скрывается много свободных беглецов. Лучше умереть на воле в борьбе за свободу, чем в цирке избивать своих же друзей.

Вы видели, как на желтой арене падают на песок раненые наши товарищи, — разве у всех нас не одинаково красная кровь? Римляне нарочно подстрекают один народ против другого — фракийцев против галлов, сирийцев против самнитов, чтобы мы яростней дрались на арене для потехи праздных богачей.

Они ведь нас боятся и хотят самых смелых из нас уничтожить. Но если мы объединимся, мы заставим задрожать от ужаса даже могучий Рим! Мы поднимем на борьбу всех рабов Италии. Бежим отсюда!..

Галлы внимательно слушали. Некоторые уронили камни.

— Но как достать оружие? — раздались неуверенные голоса.

— Оружие мы добудем! — воскликнул Крикс. — Ты прав, Спартак, и я рад, что ты с нами, а не против нас. Вот тебе моя рука навеки! В знак дружбы я беру половину твоего хлеба и буду отныне делить с тобой все — и радость и горе. Кто пойдет с нами биться за свободу? Подготовимся к побегу!

— Будьте осторожны, не проговоритесь! — заметил Спартак. — За попытку бегства — раба ждет казнь!..

В эту ночь около двухсот гладиаторов, главным образом галлов и фракийцев, когда остальные гладиаторы спали, бесшумно поднялись и направились к воротам. Только у немногих были простые ножи и железные вертелы, похищенные из кухни. Остальные имели деревянные мечи, обшитые кожей, и копья с деревянными наконечниками. Такие мечи и копья служили в школе для упражнений.

Навстречу смельчакам уже бежали предупрежденные кем-то сторожа с пылающими факелами, а за ними спешили римские легионеры[14]с обнаженными мечами.

— Назад, бунтовщики! — кричал начальник школы. — Избивайте их!

Римские воины набросились на безоружных гладиаторов.

— Не отступайте! Вперед к свободе! — кричали Спартак и Крикс. С помощью других подоспевших гладиаторов они распахнули тяжелую, окованную дверь.

Но только семьдесят восемь человек прорвались на волю и выбежали в поле. Остальные были частью перебиты, частью загнаны в темные подвалы, и ворота опять закрылись.

Ничто теперь не могло остановить смелых беглецов. Упорно они пробирались вперед через рощи и поля, направляясь на юг, где в тумане вырисовывались далекие горы. На рассвете им попался обоз с оружием. С радостью набросились гладиаторы на повозки и расхватали все, что только могло пригодиться для боя.

— И мы пойдем с вами! — заявили рабы — погонщики обоза.

Лошади и мулы были выпряжены, на них посадили тяжелораненых, и весь отряд спешно продолжал путь к югу, пробираясь проселочными тропинками, избегая главных дорог.

К вечеру нужно было сделать остановку. Гладиаторы падали от усталости. Спартак указал на мраморную виллу, стоявшую уединенно на холме.

Вилла принадлежала знатному богачу, обычно проводившему в этом поместье летние месяцы. Оливковые и кипарисовые рощи окружали ее, а на склонах холма множество рабов, звеня железными цепями, вскапывали землю виноградника.

— Мы заночуем здесь, в этой вилле, — сказал Спартак. — А эти труженики, — указал он на рабов, — конечно, завтра же будут нашими лучшими товарищами.

Гладиаторы поднялись на холм. Вокруг поставили часовых. В подвалах нашлись запасы копченых окороков, большие круги сыра и запечатанные кувшины старого вина.

В этот вечер беглецы избрали трех начальников: фракийца Спартака и галлов Крикса и Эномая[15]. Главным начальником отряда был избран Спартак.

Ночью поднялась тревога. К вилле кто-то подъехал.

Часовые схватили под уздцы взмыленного, усталого коня; с него соскочили молодая женщина и мальчик.

— Свои, свои! — кричал детский голос. — Где Спартак?

— Амика! Гета! Как вы нас нашли? — спрашивали часовые.

— Во время вашего боя я спустился по веревке со стены, — объяснял Гета. — Я побежал в город и разыскал Амику. Мы решили, что вы никогда не вернетесь назад, и поэтому вместе пошли на юг вас догонять. По пути встречные рабы на полях только и говорили о восстании гладиаторов в Капуе и о том, как бы им присоединиться к вам. Мы с Амикой отбили коня из табуна какой-то виллы. Теперь уже мы никогда не расстанемся с вами!

Рано утром к вилле сошлись десятки рабов со всего поместья. Они разбивали цепи на ногах, железные кольца на шее и просили оружия.

Некоторые явились с топорами, косами, кузнечными молотами.

— У кого нет оружия, берите острые колья, ими мы будем бить врагов! — говорили гладиаторы.

— Освободите тех рабов, которые сидят под землей! — умоляли пришедшие рабы виллы.

Спартак в сопровождении дрожащего от страха управляющего поместьем спустился в подземную тюрьму, где в сырых, смрадных подвалах содержались непокорные или провинившиеся рабы. Закованные в цепи, они вертели тяжелые жернова, тесали камни для фундаментов, выполняя непосильную работу.