История создания романа «Второе восстание Спартака» быладостаточно сложной, поскольку в разное время над ней работал целый коллективавторов.

Изначально идея романа появилась у меня (АндреяКонстантинова) и Евгения Вышенкова, когда мы в своих журналистских изысканияхнатолкнулись на очень необычную историю. Речь шла о военном летчике, который всамом начале Великой Отечественной войны принимал участие в бомбардировкахБерлина, а позднее, в результате многочисленных перипетий своей судьбы, попал всоветский лагерь, где организовал восстание заключенных. Причем восстание этобыло настолько мощным, что его пришлось подавлять танками и авиацией, о чемдокладывалось лично Берии.

Этот факт не мог не заинтересовать нас, поскольку мы сЕвгением, как, пожалуй и подавляющее большинство людей в нашей стране,полагали, что подобных восстаний в те годы не могло быть в принципе. Что люди влагерях терпеливо покорялись своей участи и просто пытались выжить либопогибали.

Чуть позже я прочитал книгу Андрея Валентинова «Спартак», вкоторой этот замечательный автор приводит очень интересные, а главное,совершенно неизвестные широкой публике сведения о «первом» восстании Спартака,случившемся, как известно, в 74-м году до н. э. В частности, по даннымВалентинова, Спартак, вопреки получившей хождение версии, вовсе не был распятна кресте, а, по свидетельствам римских историков, был настолько изрублен впоследней битве, что его просто не смогли опознать (то есть его непокорнуюголову с триумфом никуда не проносили). А раз так, то теоретически остаетсяпусть и ничтожно малый, но все-таки шанс, что самый известный в мировой историигладиатор мог остаться жив.

Это маленькое открытие удивительным образом наложилось наисторию нашего военного летчика. Дело в том, что в рапорте на имя Берии,поданном сразу после подавления восстания, также указывалось, что труп егоорганизатора идентифицирован не был. И вот это совпадение показалось намнастолько драматургически интересным, что захотелось придумать и рассказатьнекую собственную историю, основанную на этих реальных событиях. Рассказать онеобычной и очень яркой жизни главного героя, о невероятных совпадениях ипересечениях его судьбы с судьбой Спартака настоящего. Безусловно, имя упрототипа нашего главного героя было совершенно другим, но мы сознательнорешили изменить его, дабы усилить ассоциативный ряд со знаменитым восстаниемримского гладиатора.

Так возник столь необычный творческий коллектив –Константинов, Вышенков и Александр Бушков, которому также понравилась этазадумка. Мы договорились, что сначала я и Вышенков сделаем большой развернутыйплан романа, а затем все – втроем и с Божьей помощью, – начнем превращатьего в некий литературный текст.

Признаемся, что работать вместе оказалось непросто. В томчисле и потому, что взгляды на то время, на фигуры Берии, Сталина, на всепроисходящее в те годы в лагерях у нас нередко расходились – у Бушкова был одинвзгляд, у нас с Вышенковым – другой. И тем не менее мы постарались сочинитьисторию, которая стала бы интересной и для читателя, и для... зрителя.

В данном случае упоминание зрителя не случайно, посколькупредлагаемая на ваш суд книга написана именно в жанре «киноромана». А все делов том, что развернутый синопсис «Второго восстания Спартака» уже приобрела дляпоследующей экранизации кинокомпания «Централ Партнершип», руководству которойприглянулись идеи, высказанные коллективом авторов, а посему они решилизаблаговременно «застолбить» на нее все свои права.

Работа над романом заняла гораздо больше времени, чем мырассчитывали, – у каждого из соавторов в ходе продвижения по сюжетупоявлялись свои любимцы, свои герои.

Не секрет, что всегда очень трудно работать на каком-тоисторическом материале, хотя бывает история и более дальняя, и более близкая.Но в любом случае задача это не самая благодарная, потому что вдраматургическом произведении достоверные исторические детали являются всеголишь декорациями, на фоне которых разворачиваются события, движущие человеческимисудьбами. Между тем в деталях очень легко погрязнуть, равно как очень легкопогрязнуть в спорах об этих деталях. По возможности мы постарались всего этогоизбежать.

Сразу оговоримся – у нас не было задачи огульно хаять время,в котором разворачивались события романа, хаять собственную страну, которую мывсе трое любим, и никоим образом не пытаемся отказаться и отвернуться отсоветского, от тоталитарного периода нашей истории.

«Второе восстание Спартака» – это не книга-обличение. Этороман об интересной, героической судьбе. О том, что даже в столь тяжелые, стольсерьезные и кровавые времена в судьбу конкретного человека (причем судьбутрагическую) тем не менее могли вплетаться самые невероятные, самые неожиданныеи авантюрные приключения...

От имени и по поручению всего авторского коллектива –

Андрей Константинов

Враждебный рок и неблагосклонные боги не пожелалипокровительствовать твоему делу, которому ты отдал все сокровища благороднейшейдуши своей, о возлюбленный мой Спартак.

Р. Джованьоли. «Спартак»

Расширенное совещание в Ставке Верховного Командованиязакончилось десять минут назад, члены Ставки, негромко переговариваясь (акое-кто и нервно утирая лоб платком), один за другим уже покинули кабинет, иПоскребышев, дождавшись едва заметного кивка Хозяина, бесшумно закрыл двери заидущим в арьергарде стенографистом... а он, так ни разу и не присевший за времясовещания, все еще стоял у окна. Вертел в пальцах нераскуренную трубку. Исмотрел на закат.

Двое оставшихся сидеть за столом настороженно молчали. Тоже,наверное, боятся... Впрочем, этим-то бояться нечего, просто ни для кого несекрет: если он ходит из угла в угол, если играет с трубкой, нераскуривая, – это оч-чень скверный признак. Значит, Хозяин, мягко говоря,не в духе и запросто могут полететь головы...

Болезненно пунцовый, чуть приплюснутый снизу пузырь солнцаповис за окном, и небо на западе было окрашено зловещим багровым светом,растекающимся по горизонту, как густая кровь... Весьма символично, не правдали? И ни ветерка снаружи. Москва будто застыла в бессильном ужасе. Как заяцзамирает в свете фар несущегося автомобиля.

Но Москву он не отдаст. Сейчас не восемьсот двенадцатый год,а он не Александр Первый. Или отстоит сердце, душу, символ, гордость страны,или...

Или погибнет вместе с ней. С оружием в руках. Защищая.

Сталин резко отошел от окна, быстро и бесшумно двинулсяобратно, к противоположной стене, почти всю площадь которой занимала картаВосточной Европы, освещенная кровавым закатным светом. Смотреть на карту он немог, его уже тошнило от одного вида этих уверенных, прямых синих стрел,протянувшихся с запада на восток, и беспорядочно, суматошно, трусливоизгибающихся под их напором стрел красных. Синие теснили красные, гнали ихперед собой, подминали под себя, как надвигающийся грозовой фронт теснит иподминает легкие облачка. Сдана Ельня. Противник готовится к удару на Киев.И Киев, как это ни страшно, скорее всего, придется оставить...