– Почта на Яндексе есть? – спросил меня сосед.

Я утвердительно кивнула.

– Молодец, мадемуазель, тащи смартфон.

– Зачем?

– За музыкой.

Да я ведь не это спрашивала! Внутри все кипело, но почему-то пошла на кухню, достала из кармана плаща смартфон и принесла его в гостиную.

– Android, отлично, – обрадовался странный человек. – Play Market открывай.

Дальше в том же духе. Он отдавал команды, я исполняла, и при этом не понимала причину своего послушания.

– Так лучше, – подытожил он, когда комнату наполнила спокойная плавная мелодия, что по версии Алисы относилась к фоновой музыке.

– Где мне теперь это купить? – Я подошла к «умной» колонке поближе и опасливо ее оглядела.

– Зачем тебе вторая?

Я резко развернулась и растерянно уставилась на затылок соседа. Он стоял ко мне спиной, виски разливал.

– Не смотри так, мадемуазель. Считай это моим вкладом в мое спокойствие.

Откуда он знает, что я смотрю?

– Тебе сообщение пришло, – он поднял со столика смартфон вместе со стаканом, развернулся, но, прежде чем протянуть его мне, взглянул на экран и вдруг встрепенулся, нахмурился озадаченно, поднес смартфон поближе к лицу. А дальше темно-русые брови искренне уехали высоко вверх. – Тебя зовут Нана?!

– Ивонн, – поправила я, инстинктивно выпрямив спину. – Нана – это для семьи и друзей.

– И бывших парней, – усмехнулся сосед, вгоняя меня в краску.

Пронзительные глаза цвета мха вновь принялись оценивающе меня изучать. Я ощущала себя кроликом перед удавом, но, несмотря на странное чувство, решительно шагнула к возмутительному дарителю колонок и забрала из его руки свой смартфон.

– Мадемуазель Нана, – медленно, смакуя, произнес он, глядя на меня сверху вниз.

– Да? – осторожно ответила я. Само собой, понимала, что он вовсе не обращается ко мне, а вкладывает некий скрытый смысл в звучание моего имени, но как-то отреагировать показалось наилучшим вариантом.

Кто ему дал право называть меня Нана? Мое пояснение про Ивонн явно пропустил мимо ушей.

Его зеленые глаза лукаво сощурились, а на губах появилась кривая ухмылка. Медленно, плавно, словно хищник, он сделал шаг навстречу, потом еще один, вынуждая меня отступать. И еще. У меня дыхание сбилось. Почему я не сопротивлялась? Почему думала о его губах, о его теле? Краем глаза зацепила, как он поставил стакан с виски на стеллаж, рядом с проигрывателем, туда же отправил мой смартфон, забрав из руки, и все. Больше отступать мне было некуда. Я уперлась спиной в стену.

– Нана, – шепотом повторил он, неотрывно глядя на мои губы, и ухмылка превратилась в полноценную улыбку. – Знаешь, Нана, ты – самое развратное создание, которое я встречал.

Я?! Сказать, что я удивилась, – ничего не сказать! Думаю, крайнее возмущение отразилось на моем лице, поскольку он рассмеялся. Хрипловато и мягко рассмеялся, окончательно подавив во мне всякие попытки к сопротивлению.

– Нана, – он будто заклинание произносил, так интимно, ласково, склонился чуть ниже при этом. – Звучит так же развратно. Тебе подходит.

Глупое детское прозвище от родителей?

– Что он сделал, Нана? Что ты увидела там?

Я почувствовала дыхание виски на своих губах, дурманящий запах этого парня окутывал меня. Его зеленые глаза потемнели от расширившихся зрачков.

– Хочешь, чтобы я ушел? – неожиданно спросил он. – Скажи «да», и я уйду.

Я резко набрала воздух в грудь, собираясь произнести решительное «да», но лишь вдохнула непередаваемый, сводящий с ума аромат глубже, и голова немного закружилась, отбивая всякое желание говорить, тем более отказывать. Он опьянял. Буквально. Так бывает?

– Тогда скажи мне, что тебе так запало?

Мне… Я… Что сделало?

– Он целовал… – С ужасом и каким-то диким азартом, адреналином, поняла, что на самом деле отвечаю на вопрос! – Его целовал другой мужчина. И мне понравилось наблюдать.

– Чем понравилось? – Мой собеседник не отстранился, даже в лице не изменился. Только уголок его губ едва заметно дернулся.

– Он подчинялся, – выдала я, сама поразившись, что знаю причину своих эмоций.

– А тебе он не подчинялся? – Темная бровь насмешливо приподнялась. – Или для мадемуазель Нана это слишком неприлично?

Он неправильно подобрал падеж к моему имени, но меня это ни капли не волновало. Я думала только о том, что мне плевать на Кирилла и его любовника, зато не плевать на парня прямо передо мной.

Его губы почти коснулись моих.

– А если мы опустим «мадемуазель» и оставим только «Нана»?.. Что бы Нана сделала со мной?

Я снова задохнулась от его наглости и откровенной сексуальности.

– Поиграй со мной, Нана. – Он взял меня за талию, развернул и прижал к себе спиной. Теперь его дыхание касалось моей шеи. Я ощущала его тепло, его пах упирался мне… Ого! Как… Так много?

Он чуть переступил, потянув меня с собой, и вскоре опирался спиной о стену, а я все так же была прижата к нему.

– Ты хочешь поднять юбку, Нана? – Его зубы осторожно прикусили мочку моего уха. Я непроизвольно выгнулась, мурашки пробежали по одной половине тела.

Медленно, слушая его дыхание, я собрала ткань платья на бедрах и потянула вверх. Чем выше оказывался подол, тем глубже и прерывистее он дышал, тем сильнее прижимался ко мне.

– Нана, – невнятно прошептал он, когда показалась узкая полоска моих кружевных трусиков. Его руки сильнее сжали мою талию, но с места не сдвинулись.

Я скользнула правой ладонью между своих ног, приподняла шелковую ткань и немного отодвинула ее. Собственное возмутительное поведение сделало меня такой влажной и такой чувствительной.

– Нана, – хрипло простонал мой грех мне в шею. Он наблюдал, и это только заводило сильнее.

Я начала двигать пальцами, остро ощущая себя неправильной – и это было так… правильно.

– Позови меня, – прошептал он – почти мольба. – Пожалуйста.

– Рома, – выдохнула я, а после стала в такт своим же движениям тереться попой о его пах. В какой-то момент одна его рука отпустила мою талию, и он чуть отодвинулся от меня, а затем снова прижался и обнял, и я ощутила всю длину его члена под тканью джинсов.

Он целовал меня в шею и бесконечно повторял «Нана», а я ласкала себя и сходила с ума от чувства власти над ним. Он был таким большим, таким сладким. Чем ближе я была к оргазму, тем безумнее он становился. Его дыхание и шепот. Его запах. Этот парень был потрясающим и принадлежал мне. Он хотел принадлежать мне.

– Рома, – я запрокинула голову.

И кончил вместе со мной. Я слышала это так же ясно, как каждое его слово до этого.