Что, вообще, происходит в моей жизни? Утром же было все отлично и по плану.

Я опустила взгляд на свои бедра и закусила нижнюю губу. Потом испугалась, что Рома незаметно за мной наблюдает, и обернулась к дверному проему, но там никого не было, к тому же щелкнул замок входной двери, поэтому я позволила себе еще раз взглянуть на свои ноги. Юбка была неприлично задрана, например, если сесть напротив меня, то можно увидеть отсутствие трусиков, да и мне самой было почти видно их отсутствие. Это было так неправильно и так сексуально.

Черт! Я сексуальная. Я неприлично сексуальная!

Он это имел в виду? Или нет? Нет, его фраза звучала иначе. Что он имел в виду?

Эхо разнесло по парадной шаги. Я поспешно спустила с дивана ноги, свела вместе колени и расправила юбку. Дальше были приглушенные голоса, закрывшаяся входная дверь, и Рома зашел в гостиную с двумя коробками пиццы.

Он хмыкнул, глядя на меня:

– Если тебя в монастыре учили, я с ума сойду.

Я растерялась от его очередного пространного замечания.

– Колени вместе, пальчики сцепила в замок, на юбке ни одной складки, осанка идеальная. – Он поставил коробки на столик и опять устроился рядом со мной на диване. – Ты меня так встречаешь? Мне нравится.

Я смотрела на него, он смотрел на меня, и в этом тоже было нечто животное. То есть не как до этого, не дикое и страстное, а что-то инстинктивно теплое и глубокое, словно я этого парня знала не меньше года.

– Пицца? – Конечно, я хотела выяснить другое, но это меня тоже волновало и вырвалось первым.

– Говорил же, ты ушла, я запаниковал. – Он вернулся к коробкам, открыл верхнюю и оторвал крышку. – Второй раз не смешно, да?

Я думала, он на меня уже не смотрит, но оказалось, периферическое зрение у него развито отлично. Я деликатно откашлялась:

– Ну, первый раз тоже было, в основном, странно. Что ты делаешь? – Я с тревогой наблюдала, как он рвет крышку на части.

– Тарелки.

Тарелки?

– Я принесу тарелки!

Я вскочила с дивана, но он поймал меня за запястье и потянул вниз.

– Чего ты прыгаешь. Сядь. Смотри. Берешь, кладешь кусок, съедаешь, выкидываешь – мыть не надо. – Жестом фокусника он протянул мне пиццу на оторванном картоне.

Я осторожно приняла из его рук еду и так замерла с ней, пытаясь решить, что делать.

– Ты так собралась сидеть? – искренне удивился он. – Не пойдет.

Не дожидаясь моей реакции или ответа, он взял меня за талию и перетянул к себе на колени. Я едва успела баланс странной тарелки сохранить.

– Что-то еще… – Он окинул меня придирчивым взглядом. – Да.

Я вскрикнула от неожиданности, когда он просто задрал подол юбки до самых бедер.

– Все. Сиди ешь.

Я оторопело наблюдала, как он взял свой кусок, откинулся на спинку дивана и включил Virgin River, причем с самого начала.

– Познакомимся с твоими вкусами, Нана.

Не знаю, что он ожидал там увидеть. Порнографию? Ничего подобного я не смотрю.

С усмешкой представила его разочарование и не прогадала. Уже минут через десять возмутительному парню наскучил сюжет про маленький красивый городок в глуши и его жителей. Он умял три куска пиццы за это время и теперь запивал их виски. Я осторожно, стараясь не испачкаться, доедала первый.

– Что у тебя за монстр на кухонном столе сидит?

Я замерла, не успев откусить в очередной раз, и нахмурилась, потом сообразила:

– Это Мирта. Подарок для Кики ко дню рождения. А что ты имел в виду, когда монастырь упомянул?

Рома пожал плечами.

– Ты так сидела, я представил милую маленькую развратную воспитанницу монашек. В этот образ ты вписываешься легко.

Что?!

– А что значит… О чем ты… Ты сказал: «вот почему ты развратная». Это о чем? И почему ты с самого начала решил, что я такая?

Он заулыбался, его глаза вновь потемнели. Он потянулся через мои ноги и поставил стакан с виски на столик, а после все свое внимание сосредоточил на мне.

– Потому что ты чертовски чувствительная и быстро кончаешь. Что касается второго, Нана, ты осматривала меня очень внимательно в дверях. И не хочу тебя расстраивать, но когда человек возбужден, у него зрачки расширяются. Будешь отрицать, что ты меня хотела?

– Нет, – сама не поверила, что сказала это вслух. Чтобы не было так уж стыдно, произносила, глядя ему на грудь. Рома заулыбался до невозможного сексуально и обворожительно.

– Один раз, второй – сложно устоять, когда очень красивая девушка и не собирается скрывать, что хочет тебя. Знаешь, на меня так еще не смотрели.

Я подняла взгляд, пораженная его словами. Как такое может быть?

– Не смотрели?

Он рассмеялся, и, возможно, мне показалось, но выглядел при этом немного смущенно.

– Да, Нана, девушки, как правило, предпочитают некоторую скрытность.

Скрытность? Кажется, Вета лет пять назад учила нас с Додо смотреть на понравившегося парня так, чтобы он не заметил, только я не особо вслушивалась и уж тем более не запоминала. Он про это?

– И поверь, Нана, ни одна девушка меня так открыто и с таким блаженством не нюхала. – Он расхохотался, глядя на мое лицо.

Я что?!

Сеточка обворожительных морщин разбежалась от его глаз, а слева на щеке появилась продолговатая ямочка – совсем несимметричная мимика и такая небрежно соблазнительная.

– Это было самое потрясающее, – продолжил шокирующие признания он.

Little miss, ah, innocent, sugar me…

Не прерывая зрительного контакта, он чуть приблизил ко мне лицо. Словно завороженная, я наблюдала за ним и с замирающим сердцем ждала продолжения, а потом ощутила его руки на своих…

– Уронишь. – Внезапное заявление он дополнил очередной сногсшибательной улыбкой, и поправил мой недоеденный кусок на картоне. – Виски?

Не в силах вымолвить и слова, я отрицательно покачала головой.

– Вот опять так же смотришь, – проговорил он беззвучно. Фраза длинная, но я прочла ее по губам с легкостью.

Будто во сне, я наблюдала, как он забрал из моих рук еду и переложил ее на стол, а после вновь сосредоточил все внимание на моем лице. Глаза цвета мха мучительно медленно изучили мои губы, затем шею и грудь, а после он увлекся моими бедрами и ногами, но особенно линией подола. Его ладонь, что лежала на моей спине, сместилась на талию. Роме понадобился всего один рывок, чтобы подвинуть меня чуть ближе. Я уперлась правым бедром ему в пах.