litbaza книги онлайнФэнтезиТьма сгущается - Гарри Тертлдав

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 200
Перейти на страницу:

В неактивном состоянии магический талисман был похож на обычный стеклянный шар. А затем как-то вдруг сразу он… изменился. Конечно, Гаривальд много раз слыхал о том, как работает кристалл, но своими глазами видел такое впервые. Сначала хрустальная сфера вся заполнилась светом. А затем сияние померкло, и на него из шара глянул… сам конунг Свеммель. Длинное лицо правителя было бледным и изможденным. Должно быть, каждому из застывших в благоговейном молчании вокруг кристалла крестьян почудилось, что конунг смотрит в глаза именно ему. Благодаря магии кристалла конунга видели все, и то, что он вдруг оказался таким маленьким (точнее, его изображение), потрясло Гаривальда до глубины души.

Свеммель смотрел так, словно и вправду видел всех и каждого из своих подданных, собравшихся на встречу с ним во всех концах королевства. Когда волнение и непроизвольный трепет слегка поутихли, Гаривальд вдруг подумал: «До чего же он заезженный нынче – сущий доходяга!»

– Да он, небось, уже несколько суток не спал, – донесся сзади шепот Анноры.

– Похоже, с тех пор, как война началась, – кивнул Гаривальд и прикусил язык, ибо конунг заговорил.

«Братья и сестры, крестьяне и горожане, солдаты и моряки – я обращаюсь к вам, друзья мои!» Такое начало речи просто потрясло Гаривальда – он и помыслить не мог, что правитель страны будет говорить с ним такими простыми словами. Но дальше конунг заговорил уже как по-писаному, традиционно заменяя единственное число на множественное:

«В наши земли вторгся враг. Подлая орда короля Мезенцио вонзила свои клыки глубоко в нашу плоть, а альгарвейские шакалы Янина и Зувейза следуют сворой за хозяином. Враг отринул от нас большую часть Фортвега, законно припавшего к нашим стопам прошлым летом. И исконно древние земли наши на юге уже стонут под тяжкой поступью безжалостного врага! – Свеммель картинно глубоко вздохнул и продолжил: – Но мы соизволяем сообщить, что осквернившие наши земли альгарвейцы изведали ярость полков наших. И если часть захваченных земель наших до сих пор бьется в лапах врага, это лишь усиливает нашу доблесть и ненависть к захватчикам для решающего и окончательного удара. Альгарвейцы, да поглотят их силы преисподние, застигли нас врасплох. Настала пора Ункерланта ответить проклятым рыжеголовым мерой за меру и сверх того!»

Гаривальд приподнял бровь: а он-то думал, что это конунг Свеммель готовится пойти войной на Альгарве! Тем временем правитель, отхлебнув из хрустального кубка воды или белого вина, продолжил:

«Наше королевство выступает на битву не на жизнь, а на смерть с омерзительным и вероломным противником. Наши воины героически сражаются против численно превосходящего и лучше вооруженного противника, чья военная мощь усилена бегемотами и драконами. Основные военные силы Ункерланта, все его тысячи бегемотов и драконов уже брошены в бой. И доблестной армии нашей в подмогу весь наш народ, как один, должен подняться на защиту королевства!

Враг жесток и беспощаден. Он желает захватить нашу землю, наши нивы, наши становые жилы и киноварь. Он намерен созвать подлых изгнанников и предателей – прихвостней узурпатора Киота – и их сопоспешествованием низринуть народ Ункерланта во тьму рабства, сделав смердами альгарвейских принцев да виконтов.

В наших рядах не должно быть места слюнтяям и трусам, дезертирам и паникерам. Велик наш народ и не ведает страха и потому будет самоотверженно сражаться за свой Ункерлант. Всё – на службу армии! Мы будем биться денно и нощно за каждую пядь нашей земли и отдадим свою кровь до капли за наши города и села. С земель, откуда наши доблестные войска будут вынуждены временно отступить, необходимо вывести все караваны, а становые жилы да будут взорваны. Врагу не оставим ни крошки хлеба, ни фунта киновари! Крестьянам же повелеваю вывезти все продовольственные запасы и сдать их нашим инспекторам, дабы сохранить зерновой запас от загребущих лап альгарвейцев. Все громоздкое или не годное к перевозке ценное имущество повелеваю таким же образом уничтожить.

Друзья мои, наши рати бессчетны! И зарвавшийся враг уже в сии секунды это чует! Вместе с ратями нашими неисчислимыми на бой с подлым предателем Мезенцио да подымутся и крестьяне, и рабочий люд! Дабы сразить врага насмерть, понадобятся все силы Ункерланта! И победа будет за нами. Вперед! В бой! За Ункерлант!»

И образ конунга Свеммеля как-то враз растаял и поблек. На секунду кристалл вновь вспыхнул светом, а затем превратился в обычный стеклянный шар.

– Великая речь! – дрожащим голосом возгласил Ваддо. – Конунг назвал нас своими друзьями!

– Да, сильно было сказано, – угрюмо согласился Гаривальд. – Воодушевляюще.

– Уж он постарался, – буркнул Дагульф, не особо почитавший конунга.

Как, впрочем, и Гаривальд. Да и, насколько он знал, как и любой в этой деревне, за исключением разве что старосты. Может, поэтому он и сказал:

– Я могу бояться Свеммеля больше, чем любить его, но, бьюсь об заклад, рыжики тоже очень скоро начнут его бояться.

– Сейчас королевству нужен он и никто другой, – согласилась Аннора.

– Мы все пойдем в бой! – заявил Ваддо с горячностью, странной в устах хромого инвалида. – Да, мы все пойдем в бой! И мы их одолеем!

– Как мы одолели их в прошлый раз! И мы напишем об этом песни! – подхватила Аннора, игриво подмигнув мужу.

Но в голове Гаривальда не было ни строчки. Он быстро начал жонглировать в уме словами, выстраивая размер, строфы, прикидывая рифмы. Но что-то не складывалось. Не вытанцовывалось.

– Для песни пока мало. Еще слова нужны, – хмуро буркнул он.

– Да ужель тебя надо учить! – всплеснул руками Ваддо. – Ты пиши о том, как наши доблестные воины и драколетчики прогнали врага! Причем задолго до того, как он смог добраться до Зоссена! – В его устремленном на запад взгляде была твердая уверенность и слабая надежда.

– Кабы так и сбылось… – от всего сердца прошептал Гаривальд.

В отличие от большинства зувейзин, Хадджадж был отнюдь не в восторге от пустыни. Он был горожанином до мозга костей – принимал ли он гостей у себя дома в Бише, гостил ли в столицах дружественных государств на континенте Дерлавай. И еще он на дух не выносил верблюдов. Корни его ненависти к этим тварям проросли в подсознании так глубоко, что до причин было уже не докопаться. Поездка на верблюде по пустыне ассоциировалась для него исключительно с полным дискомфортом и пляшущим желудком.

И вот он едет на верблюде и вдруг, неожиданно для себя самого, ощущает на губах идиотски-блаженную улыбку. Почти полтора года назад Ункерлант отрезал от Зувейзы этот жирный ломоть пустыни, где не было ничего, кроме желтого песчаника и чахлого кустарника Теперь он вновь, как и было утверждено Блуденцким договором, перешел в руки зувейзин. Впрочем, когда конунг Свеммель вторгся в Зувейзу, вряд ли он вспоминал об этом договоре. Поэтому хоть по количеству скорпионов, ящериц и лопоухих лисичек-фенеков[1]эта часть пустыни ничем не отличалась от любой другой, вид ее был намного гаже, да и пересекать ее теперь было труднее, чем прежде.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 200
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?