– Зачем тогда все четыре штуки слопал? – удивилась я

– Не оставлять же, – заявил Воронин и принялся икать.

Вот вам пример истинно мужской логики! Угощенье Роману показалось невкусным, но он слопал его и подлизал крошки. Может, я не совсем виртуозно управляю автомобилем, но никогда не стану давиться плохой едой. Откуда у парней подобная жадность? Кстати, Макс такой же. Если ему не нравится заказанное в ресторане блюдо, он все равно его проглотит. Наверное, у сильного пола остался инстинкт первобытных предков, которые сутками бегали за мамонтом, а потом жевали жилистое мясо, понимая: следующий сытный обед достанется племени нескоро, не пропадать же пойманному добру. Вот мы, женщины, другие, совсем не жадные. Возьмем, к примеру, меня! Мне кекс тоже не понравился, и я съела лишь одну штучку, остальными угостила Воронина. Мне не по нраву, когда пропадают продукты, за которые я заплатила из своего кармана! Но зачем же самой давиться дрянью? Можно предложить лакомство приятелю. Убьешь как минимум трех зайцев: почувствуешь себя хлебосольным человеком, перестанешь жалеть выброшенные на ветер деньги и сбережешь свой желудок от неприятностей.

– Стой! – заорал Роман.

Я нажала на тормоза, Воронина качнуло вперед, он в очередной раз икнул и возмутился.

– Что за идиотизм! Хорошо, нам в зад никто не вломился!

– Если сидящий рядом человек вопит «Стой!», лучше быстро остановиться, а не спрашивать: «Почему ты даешь мне этот совет?» – сердито сказала я.

– Ох уж эти бабы, – воскликнул Рома, – а вдруг пассажир идиот? Увидел вывеску «Пиво» и захотел отдохнуть? Надо думать своей головой, а не рассчитывать на чужую. Паркуйся нормально, приехали. Вон дом Бороздиной.

Я молча устроила свою малолитражку около тротуара и заперла ее. Воронин прав, если с тобой в машине сидит дурак, не надо его слушать, лучше нейтрализовать идиота при помощи кексов, приготовленных по нанотехнологии. Интересно, когда плоды дерева Хи, инжирного ореха и яйца фермерских куриц начнут плясать краковяк в животе Ромы?

Надежда Ивановна жила в узком пятиэтажном доме, который был зажат между блочной серой развалюхой и кирпичным зданием, смахивающим на казарму. Сначала мы толкнулись в подъезд с красивой дубовой дверью и налетели на охранника, который угрюмо сказал:

– Квартира восемь? Ребята, тут кафе и турагентство, вам в соседний подъезд.

Мы подошли к слегка ободранной створке и потопали вверх по узкой лестнице.

– Странная архитектура у здания, – пропыхтела я, миновав пару пролетов.

– Я встречал подобные, – сказал Роман, – небось тут раньше были коммуналки, их расселили, сделали ресторацию и офис по путешествиям. Дом стоит в хорошем месте, недалеко от метро. С четырех этажей жильцы уехали, а на пятом засопротивлялись и остались. Не знаю, как владельцы бизнеса с законами разобрались, но, видно, достигли консенсуса и с государством, и с гражданами. Сделали непокорным собственникам отдельный вход, и все живут счастливо. Может, этих, с пятого, бесплатно кормят в харчевне или на халяву в Турцию возят!

– Сомневаюсь, что простым людям так повезло, – пробурчала я.

– Тут всего две квартиры, – отметил Роман, когда мы наконец-то вползли на самый верх.

Я молча нажала на звонок, над которым белела табличка с цифрой «8».

Дверь открыла девочка лет тринадцати, беспрестанно шмыгающая носом. Ее горло было замотано шарфом.

– Здрассти! – сказала она. – Опять из дэзика пришли! А мамы нет! Она на работе.

– Может, подскажешь ее телефон? – попросил Роман. – Служебный или мобильный?

– Маме это не понравится, – уперлась девочка.

– А как тебя зовут? – спросила я.

– Тетя, вы педофил? – начала дурачиться она. – Сейчас предложите купить мне Барби?

Со стороны лестницы послышались звук шагов и сердитый женский голос:

– Так я и знала! Стоит на службу уехать, как ты безобразничать начинаешь. Тебе не стыдно? Мать из-за тебя отпрашивается с работы, а ты! Немедленно убирайся со сквозняка. Сто раз сказано, не стой на холоде! Вот не аттестуют по математике, оставят на второй год, попляшешь у меня! Кто вы?

Роман достал удостоверение и показал его разгневанной тетке.

– Милиция? – ахнула та и указала рукой в сторону длинного коридора. – Идите на кухню.

– Эй, обувь снимите, иначе мне полы мыть придется, – нагло заявила девочка.

– Мы не из ДЭЗа, – сурово сказал Роман.

– Ну и что? – заморгала она. – Да хоть из администрации президента! Подошвы-то грязные!

Я покорно скинула туфли, Воронин сбросил ботинки, и мы в сопровождении девочки добрались до уютного помещения с кокетливыми бело-красными занавесками. Хозяйка шла следом, приговаривая:

– Теперь что? Час от часу не легче! Татьяна! Чего ты натворила? И когда успела? Две недели дома сидит в соплях! На улицу не пускаем! Или ты потихоньку удираешь, пока взрослые на работе? Ну, погоди! Меня зовут Лидия, я мать Тани, что произошло?

Я покосилась на Воронина, тот сосредоточенно рассматривал фарфоровые фигурки, стоявшие на самом верху кухонных шкафчиков. Роман явно решил свалить на меня самую трудную часть беседы.

Я откашлялась.

– Надежда Ивановна Бороздина кем вам приходится?

– Бабушкой! Мачехой, – одновременно сказали Таня и Лидия.

– Она умерла, – выпалила я и втянула голову в плечи, – внезапно, предположительно от инфаркта, но точную причину мы узнаем чуть позднее.

– Черт! – топнула ногой хозяйка. – Сто раз ей говорила, не мотайся по заказчикам! Кому надо, сами приедут! Подумай о своем возрасте! Ну и вот! Инфаркт. Куда ее положили?

Я пнула ногой Романа. Эй, братец Кролик, пора и тебе поработать! А хозяйка тем временем начала развивать активность.

– Татьяна! Начисти картошки! Я поеду к бабушке! Очень она невовремя свалилась! Надо с врачом договориться! Денег ему дать.

– Мама, – сказала дочь, – баба Надя умерла!

Женщина замолчала, потом махнула рукой:

– Не болтай глупости!.. То есть как умерла?

– За рулем, – хриплым голосом уточнил Роман, – ей на дороге, похоже, плохо стало. Остальное будет ясно после вскрытия.

– Вскрытия? – ахнула тетка. – Кого?

– Ма! Ты тупая? – заорала Таня. – Баба Надя умерла!

– Совсем? – растерянно уточнила мать. – Навсегда?

– Наполовину не бывает, – заявила дочка.

– Господи, вот дела, – испугалась хозяйка. – И похороны! Где деньги взять? У нас два кредита! Как все некстати!

Я перевела дух. Зря мы с Ромой переживали, Лидия восприняла известие о кончине мачехи исключительно прагматично, переживает о предстоящих расходах, можно спокойно спросить про найденную валюту. Наверное, у Бороздиной и падчерицы были непростые отношения. Похоже, Воронин подумал о том же. Он без приглашения уселся на деревянный стул и подробно изложил события, не забыв упомянуть о сумке с евро. Хозяйка вскочила, снова села, но не на табуретку, а на полукруглый диванчик, издала странный звук и завалилась на бок.