мог привыкнуть к моему командному тону, но его лицо было хотя бы честным.

Равнодушие Хойро меня напрягало сильнее. Поэтому мой опыт клан-лидера подсказывал, что его надо держать на заметке.

— Шугабой, ты танкуешь, — начал я.

— Эй, Архар, я тебе чего, груша для битья? Там некоторые такие, что меня с двух-трёх ударов свалят!

— Ну у тебя же есть навык какой-нибудь?

Я помнил нашу с ним маленькую потасовку под болотом, и что ордынец очень боялся выучить ненужный навык.

— Повышенная выносливость… — обречённо сказал Шугабой.

Сердце ёкнуло, когда я полез в инвентарь. Но погибнуть в катакомбах из-за своей упрямости было бы дебилизмом.

Зелёный шарик с «воодушевлением» лёг в ладонь удивлённого Шугабоя. Туда же я добавил пару сфер пинга.

— Архар, — ордынец охрип от волнения, — Я… Ты… ты… не планктон!

— Тактику подрихтуем, — я отмахнулся, — Если мы всю пачку монстров вытащим, то всё равно все поляжем. Будем учиться вытягивать по одному, и надо быть поосторожнее с аграми… кхм, то есть, со злюками.

Шугабой кивал, слушая меня в пол уха. Прикрыв глаза, он приложил сферу ко рту.

Я оглядывал нашу так называемую «пати». Да, группа у нас не айс. Хилера нет, но новая способность танка должна была помочь ему выживать.

Хойро Пеп, как боец, был мне понятен. Дальник-арбалетчик, у которого неплохой урон. А вот характер плохой — слишком уж свин независимый.

Двое близнецов… Способности у их класса, аналогов которому я ещё не встречал, меня пока не впечатляли. На двоих один метательный «шакрам», да ещё я заметил у них манипуляции с сетью.

Вот Щекодав тут самый надёжный. Сразу показывает свою полную бесполезность, и это при том, что именно у него навыки самые полезные.

Ладно, оракул будет нашей поддержкой. Если спит и не волнуется, значит, всё в порядке.

Что касается меня… Оружия нет, зато есть удар лбом и «электролёд». То есть, я имею урон и контроль, осталось только научиться этим пользоваться.

Ладно, будем смотреть… А вообще, где наша не пропадала! В родном виртуальном Патриаме, помнится, я и не такие ущербные группы водил в данжены. И ничего — жив, здоров.

Про жизнь и здоровье в Параллаксе я старался лишний раз не думать.

* * *

Мы прошли первый свободный зал, разглядывая иероглифы и символы, размалёванные мазнёй троллей.

— Учёные сюнэ делать говорение, что Архайя иметь создание Параллакса, чтобы иметь спасение, — Хойро прокомментировал картины.

На больших фресках между колонками иероглифов были изображены разные сцены, которые объединяло одно — везде участвовали чёрные фигурки. А над ними планеты, звёзды, яркие вспышки…

— Звезда Архайи иметь разрушение, и Архайя делать попытку спасения, — грустно сказал Хойро, — Они иметь надежду, что игра Параллакс делать спасение.

Хойро сказал, что никто не знает точно, что там случилось у этих Архайя. Да и где была их звёздная система, тоже не знает никто.

— Чего-то странные эти твои Архайи, — буркнул Шугабой, — У них звезда взрывается, а они игры создают.

Я тоже усмехнулся. Наивные древние инопланетяне думали, что задротство спасёт Вселенную.

— Нет, глупая желудёвая шелуха, — фыркнул Хойро, — Это… хрю!.. не есть так всё!

Шугабой пожал плечами:

— Ну, ладно, как скажешь.

— Разум иметь путешествие в Параллаксе…

Из объяснений Хойро выходило, что Архайя первые открыли пинг. Особая энергия, которая позволяет разуму преодолевать огромные расстояния.

Потом, с развитием Параллакса, они открыли мета-пинг. Этот вид энергии позволял перемещать по Вселенной уже физическую материю.

— Погоди, — перебил я, — Ты говоришь, материю. Не живую?

— Нет. Живые существа иметь гибель.

Шугабой ткнул пальцем во фреску:

— То есть, они так и не выбрались?

— Архайи делать исчезновение, — вздохнул Хойро, — А Параллакс иметь существование.

Нам пришлось закончить разговор, потому что мы незаметно перешли к следующему залу.

* * *

Вход в тёмную арку так же был за углом.

Я остановился за несколько шагов до знакомой линии. Переступлю её, в зале врубится свет, и все злюки там побегут ко мне.

Изгои замерли позади, уложив Щекодава к стене. Хойро вперёд не лез, с интересом глядя, что я буду делать.

Я пока просто думал. Блин, нужен такой безобидный навык, который может привлечь внимание одного моба, ну максимум двух. Чтоб вышли, а тут уж мы их подцепим.

Выстрелю молнией… Нет, слишком рискованно. Когда Охотница стреляла с бластера, при промахе даже неагрессивный тролль напрягся.

Пинг? Я задумчиво вытащил шарик, потом под заинтересованным взглядом соратников катнул его в сторону угла.

С тихим позвякиванием сферка прокатилась, поскакивая по каменным плиткам, и остановилась как раз напротив арки. Тишина.

— Жёлудь, эти монстры иметь пинг по самое горло, — буркнул Хойро, — Надо иметь в отряде «защитника» с навыком «безобидная уловка». Или «иллюзиониста» с «воздушной аномалией».

— Ага, и ещё пятнадцать игроков, — усмехнулся я, — Запасной танк, целители…

— Откуда ты иметь знания о Параллаксе? — не уловив юмора, спросил Хойро.

Я отмахнулся. Вы со своим древним Параллаксом на Земле не протянули бы и года, конкуренцию бы не выдержали.

Так, «уловка», значит, блин. «Аномалия», значит, «воздушная». А то я без тебя не знаю, что…

Стоп!

— Хойро, — я повернулся, — Мне нужны твои пузыри.

Тот даже чуть отступил назад, удивлённый таким вниманием.

— Какие пузыри? — с интересом переспросили братья.

Свина пришлось уговаривать, но вот, спустя минуту, под общий брезгливый возглас Изгоев, маленький переливчатый пузырь полетел к углу.

— Это самое противное, что я видел, — сморщил нос Шугабой.

Шарик, неудачно завернув, лопнул об угол. На каменной кладке остались едва заметные подтёки.

— Хойро, ещё…

— Я не буду больше делать надувание, — свин недобро покосился на ордынца.

Я вздохнул.

— Шуга…

— А я что?

Под моим взглядом ордынец насупился:

— Да чтоб я тут инопланетянину дифирамбы пел? Пусть меня черти…

Братья оттянули Шугабоя назад, потом выскочили, радостно улыбаясь и показывая большие пальцы:

— Охрененно! Вообще бомба!

— Блин, а мы ведь оставили там такой же навык, — Крутыш посмотрел назад.

Хойро тут же надул второй пузырь, и все заворожённо стали смотреть, как тот, поддуваемый залётными сквозняками, поплыл к углу. Вот снова едва не задел кромку кирпича, выписал красивую петлю, а потом исчез за углом…

Мы все затаили дыхание. И даже Хойро притих — в его глазах читались и недоверие,