бою с монстрами я не рисковал, чтобы в случае смерти не оставить её здесь, но первая обкатка показала, что группа вполне живучая.

Теперь хотел попробовать идти с артефактом, надеясь вызвать ту самую «ауру Хранителя». Требовалось получше изучить, что она даёт, и как усилит мой отряд.

— Ладно, двигаем дальше. Босс самого себя не завалит.

Я двинулся первым, но у выхода сделал вид, что засмотрелся на фрески. Пропуская вперёд ордынца и братьев с оракулом на плечах, краем глаза я подметил, что Хойро забрал оставленные шарики мусорных навыков.

У свина был слишком равнодушный вид, когда он поднимал навыки, поэтому мне в душу кроме зависти к объёму его инвентаря закрались ещё и сомнения.

— Хойро, зачем ты их собираешь?

Свин вздрогнул. Я ещё мог понять его страсть к «соплевым пузырям», но здесь скрывалась какая-то тайна Параллакса. А в этой игре, насколько я понял, скрытые правила познавались только так.

— Да я… хрю… просто, ну это… у меня же скоро новички делать прилёт…

— И что, ты будешь готовить боевых подводных свистунов? — я сразу почуял подвох, — Или армию соплемагов?

— Я есть воин Великого Очага Сюнэ. Ты не иметь права так делать разговор… — начал было Хойро.

— Чтоб меня черти драли! А я ведь знал, что с этим инопланетянином что-то не так! — Шугабой вышел из-за моей спины, вытаскивая кистень.

Свин сразу приготовил арбалет, а я придержал Шугабоя. Мне польстило, что ордынец уже готов был за меня вступиться, как за своего, но разлад в группе не был в моих планах.

— Ладно, идём дальше, — смерив свина взглядом, я развернулся.

Выходя, я буркнул через плечо так, чтобы свин услышал:

— Жаль, Охрюнна, что союзники из твоих сюнэ не айс!

* * *

Да, мы явно приноровились. Заусенчики в тактике у нас были, но в принципе эта прокачка превращалась в уже знакомый мне бесконечный фарм.

Вытащил, убил, собрал. Вытащил, убил, собрал… собрал… собрал…

Если все катакомбы в Параллаксе устроены таким образом, то это вообще будет лёгкая прогулка. И чего так парятся из-за этого пинга?

Четыре зала прошли практически без проблем, собрав на радостях сразу 48 единиц пинга. Учитывая, что у Хойро уже сколько-то было, я понял, что теперь мы копили пинг для собственных нужд человечества.

Выпали ещё три мусорных навыка, и ещё три куска оружия. На глазах недовольного Хойро я забирал серые шарики к себе, неприятно улыбаясь.

Так-то «умение двигать ушами вразнобой» и «чувство каждого тысячного шага» в двух экземплярах не особо были мне нужны, но я хотел, чтобы свин рассказал правду, зачем он собирает мусорные навыки. Меня грела надежда, что он признается до того, как я забью весь инвентарь ненужным хламом.

— Это просто охренеть! — Шугабой ходил по залу, поигрывая булавой.

Он стал заметно крупнее, и я понял, что ордынец вливает очки в общие характеристики.

— Я дела-а-ать постройку базы-ы-ы… Хрю-хрю… Охрюненной базы! — довольный свин, тоже потупив взгляд, разглядывал одному ему известные данные.

Награда за убийство большого количества монстров пришла и мне, и я хотел уже последовать примеру Шугабоя, но потом спросил у Хойро:

— А если награду на удачу использовать?

Свин небрежно отмахнулся:

— Не делай риск, жёлудь. Это есть пустая трата, только мусорные навыки… — он прикусил язык, но со вздохом ответил, — Я делать слова правды.

В принципе, учитывая, как часто падают серые шарики, я легко поверил, и выбрал «повышение общих характеристик».

В очередной раз я почуял, как слегка окрепли мышцы, чуть обострились слух и зрение. Но, что обрадовало в этот раз, неожиданно я понял, что чуть лучше разбираюсь в математике.

— Я иметь мысль, — начал вдруг свин с виноватым видом, — Ну, я иметь хотение делать рассказ, зачем нужны мусорные… а!!!

Вдруг на нас упала тень, и меня отбросило в сторону. Хойро, вскрикнув, удивлённо опустил глаза, глядя на торчащий из нагрудника позолоченный свиток.

— Ах ты ж, шестой хвост… — он упал на колени, потом завалился лицом вперёд и затих.

Паукообразный монстр, упавший на нас с потолка, стал полной неожиданностью.

Распорядитель гробницы 3 ранга

Да, расслабились мы…

Этот забинтованный, как и положено мумии, распорядитель при жизни наверняка был очень занятым. И, чтобы выполнять такую кучу дел, имел шесть рук и четыре ноги на вытянутом, как у богомола, теле.

В руках у него были зажаты свитки с острыми набалдашниками на краях, и они разворачивались длинными лентами при каждом взмахе монстра.

Один такой едва не рассёк надвое Брутыша, и тот, отлетев к стене, схватился за живот. Правда, успел метнуть перед этим шакрам, попав по высокому головному убору распорядителя.

Это только разозлило «распорядителя», и следующим ударом тот пригвоздил Брутыша свитком прямо к стене.

— На меня его, на меня! — Шугабой орал, поднимаясь у дальней стены, куда он улетел от удара.

В каменной кладке над ним красовалась трещина в стене, так здорово он воткнулся в неё.

— Да сейчас, блин!

Я, бегая как угорелый по залу, всё пытался увернуться от вездесущих конечностей забинтованного паука и пускал молнии ему в лицо. Иногда я попадал, и это давало мне шанс сместиться ближе к ордынцу.

Стрела Богини Мести в руке не давала мне покоя. Она пока никак себя не проявила, и теперь я терзался в сомнениях — не пора ли вернуть в инвентарь? А то, чувствуется, сейчас нас всех положат.

Прямо передо мной воздух рассёк развёрнутый папирус, и я едва успел пригнуться, как он со свистом пронёсся сверху там, где только что была моя шея. Я споткнулся и, упав, чуть не влетел в спящего Щекодава.

Ныряя рукой в инвентарь и пытаясь вытянуть пару шариков пинга, я заорал:

— Щекодав, ресни Хойро!

Оракул открыл глаза, непонимающе уставившись на меня.

— Треснуть? — переспросил он.

Я едва успел бросить ему пинг, как мне в бок воткнулась здоровенная нога. Пролетев пол зала, я встретился со стеной и, упав, попытался вскочить. Перед глазами маячила краснота.

Рядом в стену снова воткнулся Шугабой, который попытался напасть на монстра со спины. Я чётко слышал, как у него хрустнули кости, но ордынец всё равно встал.

— Воодушевление! — заорал тот, счастливо улыбаясь.

Он расправил плечи, засияв на миг белой вспышкой.

— Я вижу, тебя прёт, — просипел я, покачиваясь.

— Да у меня сил вообще немеряно! —