– Леди Таина, леди Киас, достаточно. Благодарим вас за участие, можете быть свободны, – произнесла сваха все с той же доброжелательной улыбкой крокодила.

У меня мороз по коже пошел от ее вида.

Девушки замерли, видимо, не до конца осознав, что их выгоняют. Леди Таина открыла рот, но сказать ничего не успела. Четверо стражников вывели девушек из гостиной.

– Что ж, мои дорогие, теперь вас осталось восемнадцать. Прошу к столу. – И уже слугам приказала: – Уберите два прибора.

Возле тарелок стояли карточки с именами кандидаток, я оказалась в самом конце стола. Кресло во главе осталось пустым.

Леди Каталина заняла место по правую сторону от него, по левую так никто и не сел.

Трапеза проходила в тишине. Девушки, угнетенные произошедшим, не торопились вступать в диалог, королевская сваха кроме пожелания приятного аппетита не проронила ни слова. Ровно до того момента, пока я все-таки не отправила ложку в рот.

– Леди Айрис, расскажите нам о своей стране, – попросила она, мило улыбаясь. – Правда, что подданные Лиерска не пришли в восторг от затеи принца?

А это уже была прямая провокация! Чувствовала, от моего ответа зависит очень многое. Я молчала, собираясь с духом и подбирая слова, однако хорошо понимала, что затягивать не стоит.

– Я не могу отвечать за всех подданных, леди Каталина, – начала осторожно, а сваха нахмурилась. – Конечно, игнорировать глас народа не следует, но мы должны понять их чувства и искреннюю заботу о своей принцессе. Для любого государства члены королевской семьи святы. Люди считают их самыми лучшими, поцелованными Богами.

– Значит ли это, что вы не одобряете поступок королевского дома? – Леди Каталина прищурилась и добавила: – Я говорю о расторжении помолвки с ее высочеством Айрис Тайон.

У меня перехватило дыхание. Будь здесь мой отец, сваха жестоко заплатила бы за свои слова. Никто не смеет обсуждать и уж тем более осуждать королевскую семью любого государства. А уж то, что леди задала этот вопрос в присутствии подданных других королевств, вопиющий случай!

В отборе участвовали девушки всех стран. И сейчас среди восемнадцати оставшихся невест как минимум семь – подданные соседних государств.

– Если бы я так считала, то не находилась бы здесь. – Мило улыбнулась свахе, подмечая заинтересованные и гадкие лица девушек. С каким энтузиазмом они прислушиваются! Видимо, полагают, что своими словами я обеспечила себе отъезд из дворца. – Как и все подданные, считаю, что его высочество Дерек – лучший мужчина, и он должен жениться на самой лучшей девушке.

– Благодарю. – Сваха лукаво посмотрела на мою соседку. – Леди Инесс, слышала, что в Озерене, узнав о конкурсе невест для принца, устроили праздник, это правда?

– Да, – соседка побледнела. – Наши девушки обрадовались возможности показать себя и доказать, что леди Озерена ничем не хуже леди из любого другого государства.

Я молча опустила взгляд. Ничто не выдаст ни моего гнева, ни злости. Не дождутся. Обрадовались они! Знаю, чему они обрадовались. Все эти годы король Озерена лелеял надежду на союз с Лиерском и Анлесском. И если в моем случае он пытался просватать меня за своего старшего сына, то Дереку настойчиво подсовывал племянниц, так как дочерей не имел.

Ох, как же я плакала в первый раз, когда призрак, отправленный мной присматривать за Дереком, рассказал, как хороши сестры из Озерена! Леди Милана, младше меня на три года, и леди Виена, старше на пару лет. Обе пытались скомпрометировать Дерека, но ничего не вышло. Отчасти потому, что я заставила призраков пугать этих несносных девиц, отчасти потому, что и принц не горел желанием заводить подобные связи.

В итоге обе девушки отбыли вместе с посольством обратно в Озерен, и их дальнейшая судьба мне неизвестна. Если честно, думала, что одну из них точно увижу во время отбора, но ошиблась. Здесь была леди Инесс, средняя дочь графа Каварски, министра экономики Озерена.

– И это очень приятно. – Сваха опять улыбнулась и задала очередной вопрос, но я его уже не слушала.

И так понятно, что она собрала слухи обо всех королевствах и каждую девушку пыталась поставить в неловкое положение.

Мысленно вернулась в тот день, когда влюбилась в Дерека. Мы приехали в Анлесское королевство на празднование десятилетия наследника. Мне тогда едва исполнилось пять. Статус невесты был для меня чем-то эфемерным, малозначимым. Девочка-непоседа – такой я была. Непослушная принцесса, разговаривающая с мертвыми.

Перед балом мне удалось сбежать от няни. Конечно, не самостоятельно. Уже и не вспомню, чей призрак мне помог, его лицо, к сожалению, не сохранилось в памяти, но уверена, что это был один из почивших королей.

Мы вышли в парк с высокими деревьями и густой зеленью. По аллее гарцевал вороной конь. Пожалуй, именно в него сначала и влюбилось мое детское сердечко.

Жеребца пытались поймать конюхи, но он сбрасывал веревки, топтал слуг и не желал возвращаться в стойло.

Кудрявый черноволосый паренек появился будто из ниоткуда. Я пропустила этот момент, потому что мне было жаль «лошадку». Выскочив из кустов, я мчалась к ней, чтобы защитить от палок. Распаленный конюхами вороной бесился все сильнее, и, если бы не Дерек, я бы не просто получила копытом, а была бы безжалостно растоптана конем.

Страху я натерпелась, словами не передать. И уже не животное, себя стало жалко! Мое светлое платьице было порвано и изгваздано в грязи, лицо заревано и в соплях.

Дерек же, даром что десятилетний, не только угомонил коня, ухватив того за ноздри и опустив его голову к земле, но и протянул мне платок, заставляя высморкаться и утереть слезы. Потом снял рубашку и накинул на меня, прикрыв мое лицо от набежавших людей. Кроме наших семей так никто и не узнал, что за глупая малявка кинулась под ноги вороному.

А я влюбилась. И нянюшке рассказывала, как принц меня спас, как вел во дворец, еще и приговаривал, что я самая красивая девочка. Лгала, конечно, – отчитывал он меня, непутевую! Леди Гортензия все понимала, и ложь мою видела, и чувство, зарождающееся в сердце, разглядела.

А как я на бал бежала! Внимание принца привлекала, да только неинтересной малявкой для него была! Он общался со старшими, поглядывал на других девочек и улыбался не мне. А я плакала в подушку, криком кричала, что кругом все разлучники.

Вот тогда-то и получила самый первый совет от нянюшки: не показываться на глаза принцу лет пять, а то и больше. Запомнил он меня ревущей девчонкой, принцессой-крестьянкой, которая не умеет ни вести себя подобающе статусу, ни разговор поддержать. Зачем ему неумеха рядом, пусть и невеста? И пусть он муж будущий, а только станет искать утешения у фрейлин и фавориток, тех, кто заинтересует, привлечет внимание, обогреет красотой сердца и души, сумеет дать разумный совет.

Слушала я нянюшку, и с каждым словом пелена красная перед глазами появлялась. Звон в ушах раздавался, от злости сжимались кулачки. А она все говорила и говорила, но хорошо я запомнила последние слова. До сих пор помню: «Раз он самый лучший мальчик на всем свете, то и получить должен самую лучшую девочку».