смогут противостоять! — подала голос Жанна, внимательно слушавшая брата мужа.

— Это невозможно! — невольно вскричал расфуфыренный и обвешанный золотом семнадцатилетний дворянин из сопровождения Карла. Какой-то крестьянин сможет побить меня, графа Адольфа Гольштейн-Зегеберга! Я немедленно требую биться одновременно с тремя вашими простолюдинами!

Карл усмехнулся, тут же спрятав усмешку — Думаю граф де Пуатье не будет против?

Молва о поединке мгновенно облетела лагерь Карла, тем боле знатный молодой граф решил сражаться сразу против троих пехотинцев. Сражу стали ставить золото, причем ставки в основном были на победу графа. Против него поставил только граф де Пуатье, его ставка равнялась одной тысячи золотых монет. Весь лагерь просто кипел в предвкушении выигрыша.

Поединок назначили посреди сгоревшей оливковой рощи, от которой остались всего десяток деревьев, опаленных огнем. Граф вышел в кольчуге, со шлемом на согнутой руке, с мечом и окованным круглым щитом. К поясу у него крепились секира и кинжал. Ноги защищали металлические поножи. Пехотинцы графа де Пуатье были защищены намного лучше — все доспехи их были из булата, так же как и их оружие. Если доспехи были скрыты наброшенными на них сюрко с гербами герцога Аквитанского, то оружие в их руках вызвало рев восторга и зависти.

Один пехотинец был вооружен секирой и небольшим баклером, кулачным щитом — одним из самых популярных атрибутов европейских фехтовальщиков эпохи Средневековья. Несмотря на размеры, этот щит оказывался крайне полезным во время дуэлей и активно использовался как средство обороны и даже нападения. Маленький, тридцати сантиметров в диаметре, металлический круглый щит с округлым умбоном в центре, из которого на длину ладони выступал трехгранный шип, был целиком выполнен из булата.

Второй же имел две секиры, а третий — меч и точно такой же баклер, как и первый. Только эти двое остались на границе площадки, выложенной по краям крупными камнями, лишь перешагнув эту импровизированную грань между столпившимися дворянами (для Карла, его брата с женой и Папы, пожелавшего взглянуть на бой, поставили деревянные троны, а для приближенных поставили скамьи). Небольшой холм невдалеке был забит простыми вояками, желающими увидеть поединок своими глазами. Первый же, по прозвищу Ветер шагнул на пару шагов вперед и остановился.

На площадку вышел граф Адольф Гольштейн-Зегеберг и тоже остановился, ожидая сигнала. К площадке протиснулся рыцарь из свиты Карла и объявил — Здесь и сейчас состоится бой между благородным графом Адольфом Гольштейн-Зегебергом и тремя простолюдинами, которым посчастливится умереть от благородной руки графа! Бой закончится после смерти одной из сторон! Да пребудет с нами Бог!

Надменный граф, у которого еще не пробились усы, поклонился Папе и Карлу, надел шлем и приготовился к битве.

Прозвучал рев олифана из слоновьей кости в серебряной оправе. Граф в несколько шагов достиг середины площадки, куда неспеша двигался один пехотинец, оставив друзей у себя за спиной.

— Хочешь умереть первым? — вмиг вспыхнул яростью граф, наливаясь краснотой.

Граф взмахнул своим мечом, пытаясь подсечь ноги ненавистного пехотинца, родившегося в семье грязных крестьян, однако тот высоко подпрыгнул и махнул своей секирой, доставшей до горла благородного сеньора. Приземлившись, пехотинец прикрылся щитом и готовился нанести следующий удар, но струя крови хлынувшая на него и рассеченной шеи, остудила его порыв. Вокруг все недоуменно молчали, не ожидая столь скорой развязки. Папа поднялся со своего кресла и, перекрестив окружающих, удалился вместе со своей свитой. Карл хмыкнул, глядя на труп идиота и кинув невольно взгляд на развертывающийся лагерь прибывшей из Франции армии.

Глава 3

На следующий день Карл вместе с братом приняли посланца из Сербии, который передал им письмо, почтительно поклонившись, он сразу же направился в резиденцию Папы, для которого он также нес письмо.

Жанна ворвалась, толком не причесавшись — Я слышала, что у вас посланец Армана! Что он пишет?

Карл сорвал печать и начал читать послание вслух — Дорогой дядюшка! Я отправил письмо к Папе с просьбой утвердить меня королем королевства Сербия. Я понимаю, что страна православная и по сути слушает указания Византии, однако Константинополь ни за что не утвердит меня на захваченном троне и мне нужны бумаги, на основании которых я не буду числиться самозванцем. Пусть только кто-то у меня оспорит корону, которую вручит мне сам Папа. Подобное уже было в 1253 году, когда Папа Римский Иннокентий IV в обмен на католизацию наделил титулом «король Руси» правителя православного Галицко-Волынского княжества Даниила Романовича Галицкого. Думаю, что проблем с получением одобрения Папы не будет, но со своей стороны прошу вас меня поддержать. Ожидаю от отца моего направления подготовленной для меня армии, прошу помочь переправить ее в порт Котор. На мое счастье пленные венграми король и его зять погибли в тюрьме, а дети его погибли под мечами моих воинов, поэтому я не вижу претендентов на власть. У меня все отлично, передайте огромный привет моим любимым родителям! Арман герцог Аквитанский.

— Когда мы отправимся в Сербию? — Жанна облегченно присела и с тревогой посмотрела на мужа.

— Дорогая, братец просил сначала помочь ему захватить Рим, а потом мы сразу же отправимся к сыну.

Послышался шум и в сопровождении охраны вошел еще один гонец — Ваше Величество, вам сообщение из Антиохии.

Карл взял свиток и стал внимательно его читать. Затем передал его брату и повернулся к Жанне — Плохие вести!

Мамлюкский султан Египта и Сирии Бейбарс I осадил Антиохию, которая была плохо защищена и оставлена большинством жителей'. Перед тем, как мамлюкские войска осадили город, коннетабль Симон Мансель вместе с группой рыцарей предпринял неудачное нападение на мусульман, чтобы не допустить окружения города. Стены были в хорошем состоянии, но гарнизон был не в состоянии защитить их по всей длине. Мансель был захвачен во время кавалерийской атаки, и Бейбарс I приказал ему уговорить гарнизон сдаться. Однако гарнизон отказался капитулировать и продолжил оборону стен.

Город пал восемнадцатого мая после относительно слабого сопротивления. Антиохия была ослаблена предшествующей борьбой с Арменией и внутренней борьбой за власть, и жители города не раздумывая согласились на капитуляцию при условии, что их жизни будут сохранены.

Бейбарс I сразу же забыл о своем обещании. Как только его войска вошли в город, он приказал запереть ворота и жестоко убить всех жителей. Минимум сорок тысяч христиан были убиты и ещё сто тысяч уведены в рабство. Потом, сетуя, что правитель Антиохии не присутствовал ни при осаде, ни при разграблении города, Бейбарс I приказал секретарю написать письмо князю Антиохии Боэмунду IV с подробным описанием всех обстоятельств осады.

Альфонсо с досады ударил кулаком о стену — Слушайте, как описал взятие города султан — «Смерть пришла к осажденным со всех сторон и по всем дорогам: мы убили всех, кого ты назначил охранять город или